– Разве нет? – Нет. У нас есть трое свидетелей – может, и больше, я еще не опрашивала обслугу, – они видели, как вчера подозреваемый вошел в дом примерно в восемь сорок вечера. – Свидетели? Твои новости лучше моих. Расскажешь, пока мы будем обедать. – У меня пока не было времени обобщить показания или перенести ход расследования на доску, – пожаловалась Ева, когда Рорк убрал ноги со стола и встал. – В автошефе есть пицца. Ева застыла на месте. – Правда? – Конечно. Сегодня. – Только за это я готова тебе отдаться, – с лукавой улыбкой сказала Ева. – Могу закрыть дверь, – предложил Рорк. – Позже. Ева начала заполнять доску, пока Рорк программировал автошеф. Когда Рорк вытащил готовую пиццу, она едва не потеряла сознание от одного запаха. А еще пузырящийся сыр, пряная пеперони… Хоть плачь от восторга. Ева ела одной рукой (только одно из многочисленных достоинств пиццы!), другой заполняла доску и одновременно вводила Рорка в курс дела. – Чего-чего, а дерзости преступнику не занимать. – Думаю, ему нравится риск. – Ева внимательно оглядела доску, взяла второй кусок пиццы. – Он должен был выяснить распорядок дня пострадавших, время, когда они бывают дома. Наверняка он знал, что в тот вечер они устраивают прием. Посчитай: двое хозяев, сорок восемь гостей, плюс прислуга – горничные, парикмахеры, да мало ли кто еще. Добавь персонал из фирмы, обслуживающей банкеты, и всех тех, кому бы они могли рассказать о приеме, парней из прокатной конторы и так далее. Кивнув, Рорк протянул ей салфетку. – Теоретически несколько сотен человек знали о времени, месте и примерной программе банкета. – Информацию добыть не так уж и трудно. Он тщательно планирует преступления. Собирает сведения о намеченных жертвах. Первая пара проводит вечер вне дома, и в это время преступник проникает в дом, отключает сигнализацию. Вторая пара вернулась после долгих выходных. Ева сидела, закинув ноги в ботинках на стол, а Рорк устроился на неудобном стуле для посетителей. – Преступник стал более жестоким, промежуток между преступлениями сократился. Но вторжение к супругам Страцца стало чем-то особенным, своеобразным джекпотом. Войти в дом, полный народу, миновать прислугу и подняться наверх, чтобы подготовить сцену преступления. Держу пари, это еще больше его возбудило и повысило уровень жестокости. – А театральный антураж, переодевание в монстров? Есть более простые способы изменить внешность. Наш преступник не ищет легких путей! – Это его фишка, – согласилась Ева. – Своего рода спектакль. Преступник входит в образ. Пишет сценарий, готовит сцену преступления. Однако в этот раз ему пришлось действовать экспромтом. Он не собирался убивать. Но теперь, когда… – Ты полагаешь, что он добавит эту концовку к следующему представлению. – Наверняка, – с уверенностью сказала Ева. – Ему нравится причинять боль и страдания, нравится унижать. В каждом случае он душил женщин до бессознательного состояния. Рано или поздно он бы кого-нибудь прикончил, случайно или намеренно. Теперь он переступил эту черту. – Каждый раз он развязывал своих жертв перед тем, как уйти. И даже убив Энтони Страццу, он отпустил Дафну. – Да, представление ведь закончилось. – Угу. Если следовать твоей теории, преступник отпустил Дафну, потому что хочет получить рецензию. Ему нужно, чтобы кто-то выжил после, как ты говоришь, представления и рассказал о нем. Возможно, в воспаленном воображении преступника им даже восхищаются. – Кто-то вроде критика? Ева задумчиво потянулась за кофе и обнаружила, что кружка пуста. Рорк встал, принес два стакана воды. – Меняемся? – предложил он, вручая один стакан Еве. – Да, вроде критика. Или ему нужен отзыв зрителя, который рассказал бы, насколько убедительным было представление. – Согласна. – Выпив залпом воду, Ева махнула стаканчиком в сторону доски. – Такой зритель – Дафна Страцца, она убеждена, что стала жертвой дьявола. – Ничего на льстит самолюбию актера больше, чем убежденность других в том, что он и есть сыгранный им персонаж. Ужасный способ самоутвердиться, правда? – Самолюбие, – пробормотала Ева. – Потребность в похвале. Преступник заставлял женщин превозносить его, когда их насиловал. Самолюбие и глупость – вот причина большинства ошибок. Она снова показала на доску. – Так же, как и стремление следовать одному и тому же сценарию. Между жертвами должна быть связь. Детективы из спецотдела по работе с жертвами насилия поработали очень тщательно, однако что-то проглядели. – Значит, ты найдешь. Ева наклонила голову, чтобы посмотреть на мужа. Он редко выглядел утомленным или вымотанным, но сейчас в его глазах появились первые признаки усталости. – Обязательно. А тебе нужно ехать домой. – Выгоняешь меня? – Ради твоего же блага. – Поехали со мной, поработаешь дома. После того, как немного поспишь. – Я жду ребят из обслуживающего персонала, нужно их опросить. И еще кое-что сделать. Потом поеду домой. И, возможно, даже посплю в нашей шикарной новой кровати. Рорк встал, подошел к Еве, обхватил ее лицо ладонями. – Вчера мы пришли домой, потом уехали на благотворительный бал-маскарад и так и не спали в нашей шикарной новой кровати, да и ничем другим там тоже не занимались. – Ничего, наверстаем. Знаешь, а мне понравилась новая спальня и все такое. – Особенно если учесть, что, когда там проводились работы, мы были на острове. – Несомненно. Я вернусь домой, как только смогу. – Буду ждать, – сказал Рорк и поцеловал Еву. И это главное чудо в ее жизни, подумала Ева. Знать, что у нее есть дом и там ждет Рорк. Убрав ноги со стола, она принялась заполнять папку материалами нового дела. * * * Когда с последним опросом было покончено, Ева решила отправить Пибоди домой. – Отдохни немного. Завтра продолжим. – А ты собираешься домой? Не сейчас, подумала было Ева, но… – Да. Я жду от Мира профиль преступника, от Янси – его протрет, а почитать материалы дела Ольсен и Тредуэя я могу и дома. – Выйдем вместе? – предложила Пибоди, прекрасно зная методы работы напарницы. – Мне еще нужно кое-что взять, – сказала Ева и повернулась к здоровяку, у которого на толстовке с логотипом «Нью-Йорк Никс»[6] красовался значок посетителя. – Чем могу помочь? – Я ищу лейтенанта Еву Даллас. – Уже нашли. – Меня зовут Кармайн Риццо. Мои парни… Лука сказал, что доктор Страцца убит и вы опрашиваете мой персонал. – Да. Минуточку. Иди домой, Пибоди. – Я могу поговорить с мистером Риццо. – Я сама поговорю. Иди. Показывая, что решение окончательное, Ева повернулась к Кармайну. – Посидим в комнате отдыха? Спасибо, что зашли к нам, – продолжила она, выводя его из кабинета. – Ваш персонал нам очень помог, и мы решили не портить вам воскресенье. – Они хорошие парни. Мужчины, – поправился Кармайн. – Все пятеро. Я их хорошо знаю, и семьи их тоже знаю. Хочу убедиться, что они не попали в беду.