– Да, кстати, его первая жена, возможно, получила, денежную компенсацию. Сможешь выяснить? – Все занятнее и занятнее. – Рада, что тебе нравится. Увидимся позже. Она пошла к себе в кабинет, а Рорк – к себе. Кот немного посомневался, потом выбрал Евин диванчик. Ева направилась в кухню, потом вспомнила, что может запрограммировать кофе со своего навороченного командного центра. А еще у нее теперь есть камин. Почему бы им не воспользоваться? Ева включила камин, постояла, глядя на мерцающие языки пламени. И зачем она противилась Рорку, когда тот предложил переделать ее кабинет?.. Она села, запрограммировала кофе, открыла папку с информацией о Дафне и позвонила по видеосвязи приемным родителям Дафны. Ответила энергичная женщина, слишком молодая, чтобы быть опекуном Дафны. Судя по виду, лет двадцати пяти, волосы невероятно красного цвета с ярко-синими прядками. На мочке левого уха несколько разноцветных колечек, совсем как у Макнаба, в правом – единственная красная серьга. Женщина выглядела почти кричаще яркой и счастливой. – Я пытаюсь дозвониться до мистера и миссис де Сильва. – Извините, их нет дома. Что им передать? – Мне необходимо с ними поговорить. – Ева подняла жетон. – Я лейтенант Ева Даллас из Управления полиции и общественной безопасности Нью-Йорка. – Нью-Йорка? – Яркая радость застыла, затем превратилась в страх. – Дафна? Что-то случилось с Дафной? Скажите мне, я ее сестра, Тиш де Сильва. Что с Дафной? Она… О, боже, боже… она… – С ней все в порядке. Как можно связаться с вашими родителями? – Они на Фиджи, воплощают мечту всей их жизни. Пожалуйста, скажите мне! Я живу здесь, пока они в отпуске, присматриваю за домом и за собакой. Я дам их номер, только скажите, прошу вас! Не стоит ее мучить, подумала Ева. К тому же Миннесота намного ближе Фиджи. – Говорю вам, что с ней все в порядке. Она в больнице, но… – Она попала в аварию? На востоке сейчас жуткий снегопад, я видела репортажи. – Нет, это не авария. – Тогда что? Неужели он… – Тиш замолчала, подняла унизанную кольцами руку. – Погодите, дайте мне прийти в себя. Я больше не буду перебивать. – В прошлую субботу ночью на Дафну и Энтони Страцца напали в их собственном доме. – На обоих? – Тиш сузила глаза. – Они оба пострадали? Извините, я обещала не перебивать. – Дафна получила серьезные телесные повреждения, но сейчас ее состояние значительно улучшилось. Вероятно, завтра или послезавтра ее выпишут из больницы. Энтони Страццу во время нападения убили. Тиш де Сильва и глазом не повела, услышав про смерть. – А Дафна? С ней все в порядке? – Да. – Скажите пожалуйста, где она? В какой больнице? – Сейчас она в больнице святого Андрея. – Кто на них напал? Зачем? – Расследование продолжается. – Вы еще не знаете? Разве Дафна вам не говорила? По вашим словам, с ней все хорошо, тогда почему она не сказала? Послушайте, со мной вы можете говорить откровенно. Я не истеричка, просто ужасно знать, что Дафне плохо, а мы не с ней. Как только мы с вами закончим, я сразу же свяжусь с нашими родителями, и мне нужно сообщить им правду. – Вы сказали «нашим родителям», – заметила Ева. – Родители Дафны погибли, когда ей было девять лет, и с тех пор она жила с нами. Так хотели ее папа с мамой. Семья – это ведь не только кровь, правда? Мы семья Дафны. Она моя сестра. У вас есть сестра? – Не кровная. – И все же она у вас есть, – сказала Тиш, проницательно взглянув на Еву. – Тогда вы меня понимаете. Пожалуйста, скажите, что случилось с моей сестрой. – К ней с мужем применили физическое насилие. Дафна подверглась сексуальному насилию. – Ее избили и изнасиловали, да? Глаза Тиш увлажнились, пара слезинок скатились по щекам. – Да. – Она в больнице святого Андрея в Нью-Йорке и в стабильном состоянии? – Да. – Она в состоянии говорить? – Да. – Это она попросила связаться с нами? – Нет. Тиш закрыла глаза, кивнула, смахнула слезы. – Поняла. Я скажу, как связаться с нашими родителями, но мне хотелось бы поговорить с ними первой. Это… Они ее очень любят. Позвольте мне самой им рассказать. Пусть они услышат о случившемся не от полиции. – Как вы думаете, почему Дафна не попросила меня связаться с вами? – Он ее отравил. Он как будто заразил Дафну. Господи, он контролировал каждый ее шаг! Мы ничего не могли сделать… вернее, мы не знали, как поступить. Погодите минутку, хорошо? Изображение покачнулось, на экране показался потолок и угол стены. Ева услышала, как Тиш громко высморкалась, два раза резко выдохнула и сделала глубокий вдох. Затем изображение вновь повернулось, и на экране возникло лицо Тиш. Глаза девушки свирепо блеснули влажным блеском. – Я рада, что он мертв. Прошлась бы колесом от радости, если бы умела. Я счастлива, потому что наконец-то мы сможем вернуть Дафну. Он убил мою сестру, превратил ее в дроида. Я должна рассказать родителям. Я срочно еду в Нью-Йорк. Ева записала контактные данные, которые торопливо продиктовала Тиш. – Мисс де Сильва, ваша сестра находится под медицинским наблюдением и под защитой полицейских. Я не знаю, согласится ли она с вами встретиться. А в Нью-Йорке сильная метель. – Разве это метель, – с презрительной насмешкой фыркнула Тиш. – Я еду, и обязательно увижусь с сестрой! Ева просто подняла брови, когда изображение на экране исчезло. Она хотела набрать номер родителей, но решила, что пусть сперва поговорят с дочерью. Прокручивая в мыслях разговор с Тиш, ее реакцию, Ева встала, чтобы дополнить доску для расследований. Добавила всех трех де Сильва, соединила их с Дафной. Потом составила отчет о разговоре с Тиш, положила его в папку с документами. Отправила копию Мира, чтобы та высказала свое мнение о реакции сестры и ее заявлениях. Отравил, заразил, контролировал. Очевидно, что Дафну лишили связи с близкими. И, да, доктор Страцца вполне мог это устроить, наверняка он манипулировал женой. Зачем? Да потому что у него такая же патология, как у преступника. Жажда власти и стремление подавить волю другого человека. Хотя Ева поручила собрать всю известную информацию о бармене-актере Пибоди, все же она решила сама узнать о нем побольше. Если у него нет приводов за применение насилия, это не значит, что он не способен на жестокость. Когда вошел Рорк, она добавляла бармена на свою доску. – У тебя уже есть подозреваемый? – У меня есть человек, на которого стоит взглянуть поближе. Актер, так он себя называет, хотя на самом деле работает барменом у Джако. Подходит по нескольким параметрам. – Значит, ты собираешься нажать на пару клавиш, чтобы посмотреть, не сыграет ли он всю мелодию. – Ага. Красочная метафора. Я говорила с сестрой Дафны, дочерью ее приемных родителей. Она явно терпеть не могла Страццу, утверждает, что в потере связи с Дафной виноват только он. Родители сейчас на Фиджи, в отпуске, о котором давно мечтали. Я разрешила связаться с ними и рассказать о случившемся. Вообще-то, если бы Дафна пострадала не так сильно, я бы присмотрелась к ее сестре. Впрочем, я так и сделаю. – К родителям ты тоже присмотришься. – Конечно. Нужно расставить все точки над «и». Скучная работа, но никуда не денешься. – Кстати, о скучном. В финансах Страццы нет ничего запутанного. Инвестировал деньги осторожно, давал кое-какие суммы на благотворительность. Дом стоит примерно столько, во сколько я его оценил, но из-за того, что он заложен, за него можно выручить только половину стоимости. – Значит, купаться в деньгах Дафна все-таки не будет. – Ну, на безрыбье и рак рыба, хотя решать ей самой. Первая жена Страццы получила при разводе пять миллионов, на которые – как тебе наверняка хочется узнать, да и мне самому было любопытно, – купила овечью станцию в национальном парке Поронгуруп. Это в Австралии. – Для чего овцам станция? Неужели они ездят на поездах? Куда? Зачем? – Думаю, время от времени овец перевозят в вагонах. А вообще-то, овечья станция – это обыкновенное ранчо. – Тогда почему его называют станцией? – Австралийцы, что с них взять. Так или иначе бывшая жена вложила больше половины полученной суммы в землю и овец, – поспешил продолжить Рорк, пока Ева не завела его дальше в дебри. – Судя по всему, дела у нее идут хорошо. Еще я выяснил, что она более трех лет не выезжала из Австралии. А в Нью-Йорке вообще не была после развода.