Ева вышла из кабинета, увидела Пибоди и парочку копов в форме, которые только что поднялись в отдел и теперь слушали, как Дженкинсон повторяет свою гневную речь. – Пибоди, за мной. Пибоди торопливо засеменила за ней. – Дженкинсон в ударе. – Знаю. Он уже разок выступил. Пояснить суть дела? – Я просмотрела документы в метро, свободных мест сегодня было полно. Многие не поехали на работу из-за погодных условий или работают из дома. – Я отправила нашу часть списка тебе на портативный компьютер. Начинай вводить адреса, когда мы придем в гараж. – Хочешь, чтобы я связалась с супружескими парами? – Давай заглянем к ним просто так, посмотрим, как пойдет. Свяжись с барменом-актером. Заедем к нему. – Энсон Райт, раньше его звали Джордж Сплитский, но в восемнадцать он поменял имя. Я проверила, как он учился: в основном средне, кроме драматического мастерства, истории театра и сценографии. В этих предметах он преуспел. Принимал участие и играл во всех школьных постановках и даже получил несколько небольших ролей в театрах на Бродвее, когда был подростком. Они сели в машину. Пибоди достала записную книжку, начала переносить адреса. – Завязал с выпивкой, окончил курсы барменов, вступил в сообщество актеров. Периодически ходит на прослушивания, у него даже есть агент. Время от времени получает роли, однако денег с актерства почти не имеет. Тратит почти все, что зарабатывает. Когда я продиралась сквозь эти дебри, то обнаружила, что он приходится племянником мачехи сожителя старшего официанта. Пибоди велела встроенному компьютеру расположить адреса в зависимости от расстояния. – Похоже, ближе всех к нам Дана Мирабл и Лоренцо Анжелини, оба актеры, живут в районе Трайбека. Внедорожнику Рорка была нипочем паршивая работа коммунальщиков, и он, довольно урча, легко катил по заснеженному льду. Решило выглянуть солнце, а вместе с ним и уличные торговцы, предлагающие шарфы, шапки, перчатки, лопаты, дешевую обувь и скребки для окон. Пешеходы начали осторожно пробираться по тротуарам. Дети, которых освободили от занятий, радостно носились по улицам, катались на аэроскейтах и выглядели безумно счастливыми. К тому времени, как Ева с Пибоди объехали первые пять пар, уличное движение набрало прежнюю силу. Рекламные дирижабли гулко вещали о метели скидок. Скрепя сердце, Ева признала, что теперь город выглядит куда более привычно. Они передвигались от богемного лофта к величественному городскому особняку, от элегантно перестроенного пакгауза до ультрасовременной резиденции. Ева почувствовала волнение, только когда они с Пибоди добрались до седьмого номера в списке. Тоя Элпейдж и Грей Берроуз жили в квартале Тертл-Бей, в доме, который когда-то был церковью. Высокие арочные двери выходили прямо на тротуар. Витражные окна сверкали разноцветным блеском в солнечном свете. Ева назвала свое имя и показала жетон, чтобы дверной компьютер его отсканировал. Дверь открыла девочка-подросток с коротким ежиком сливовых волос и уставилась на Еву огромными карими глазами. – Вы настоящие копы? – строго спросила она. Ева вновь достала жетон, и девочка фыркнула. – Как будто нельзя купить фальшивое удостоверение! – Лейтенант Даллас и детектив Пибоди. Проверь в полицейском Управлении, если сомневаешься. А мы бы хотели поговорить с Тоей Элпейдж и Греем Берроузом. Девчонка презрительно выставила бедро вперед. – Может, они заняты. – Почему бы тебе не проверить? – Джемма, ты нас всех заморозишь! Тебе нужно… Ох, простите. За время расследования Ева повидала немало красивых женщин. Тоя Элпейдж превосходила их всех. Очень высокая, гибкая стройная фигура, идеальная бархатная кожа цвета кофе с молоком. Полные, словно выточенные губы слегка изгибались. В больших золотисто-карих глазах плескались тревога и любопытство. Легко обняв девочку за плечи, она встала между Евой и Джеммой. – Чем могу помочь? – Говорят, что они копы, – скептически заявила Джемма. – Можно взглянуть на… – Тоя остановилась на полуслове, когда Ева показала жетон. – Да, конечно. А в чем, собственно, дело? – Мы хотим задать вам и вашему мужу, если он дома, несколько вопросов в связи с расследованием. – Тоя с Греем не совершали ничего противозаконного. Они ни к чему не причастны. – Мы просто наводим справки, – продолжила Ева, – и надеемся на помощь в расследовании. Можно войти, миз Элпейдж? Мы не займем много времени. – Конечно, извините, пожалуйста. – Ты можешь не впускать их без ордера. – Все в порядке, Джемма. – Тоя наклонилась, коснулась губами виска девочки. – Моя золовка очень бдительная. Пожалуйста, проходите. – Ты здесь живешь? – спросила Ева девочку. – Могла бы, если бы захотела. – Джемма у нас в гостях, правда, Джемма? Мы хотим позже пойти кататься на коньках и санках. Скажи, пожалуйста, Грею, пусть спустится. Джемма бросила на Еву предостерегающий взгляд и побежала к лестнице сбоку от просторного входа и жилой зоны. Свет из витражного окна падал на старые деревянные полы россыпью драгоценностей. – У вас очень красивый дом, миз Элпейдж. – Пибоди вертела головой, разглядывая высокие потолки, арочные окна и массивный камин. – Спасибо. Мы его очень любим, до сих пор еще кое-что доделываем. Пожалуйста, садитесь. Она показала на стулья с высокой спинкой у пылающего камина, а сама села на изогнутый диванчик с отделкой из резного дерева. – В этом здании была церковь, еще до Городских войн. Внеконфессиональная церковь и место для общинных собраний. Во время войны здесь располагались бомбоубежище и госпиталь, потом какое-то время дом пустовал. – Вижу, вам удалось сохранить кое-что из его первоначального облика. – Да, а что-то мы восстановили. Мой муж – архитектор, и он просто влюбился в эту церковь. Его отец купил здание из сентиментальных побуждений: во время Городских войн он работал здесь врачом. Ева заметила, что Тоя нервничает, хотя и пытается скрыть волнение под маской вежливости, и потому не мешала Пибоди разговорить хозяйку. – Мой отец и брат – плотники, им бы очень понравилось, как вы тут все устроили. Давно здесь живете? – Третий год. Год до этого мы не считаем, так как здесь было полно рабочих, мы только изредка оставались на ночь. Вроде ночевки на природе. А вот и Грей. Тоя поднялась, когда вошел муж. Джемма будто прилипла к его боку. Как и жена, Грей был очень высоким, с атлетической фигурой и потрясающе красивым лицом, черты которого напомнили Еве об экзотических островах, травяных юбках и хижинах из бамбука и пальмовых листьев. – Что-то случилось? Ева встала. – Мы бы хотели задать вам несколько вопросов в связи с текущим расследованием. Грей, прищурившись, посмотрел на сестру. – Джемма? – Я ничего не делала! Мы просто играли в «Поход старьевщика»[8]. А это не воровство. К тому же они из убойного отдела. Я проверила, прежде чем пойти за тобой. Кого-то убили, мы здесь точно ни при чем. – Убили? Длинные, изящные пальцы Тои вцепились в руку Грея. – Да, Энтони Страццу. – О, господи! Мы слышали… Просто ужасно! – Вы знали доктора Страццу или его жену? – Мы никогда не видели его жену. Сядь, Тоя. – Грей усадил ее на диван, бросил взгляд на сестру. – Джемма, попроси Паулину сделать кофе. – Ты хочешь от меня избавиться. – Совершенно верно. Иди и попроси Паулину сделать кофе. Джемма закатила глаза, но все-таки вышла. – Она все равно подслушает или подсмотрит, – заметил Грей. – Честно говоря, я не знаю, чем мы можем помочь вашему расследованию. – Вы знакомы с доктором Страццей? – Он оперировал моего прадедушку, – ответила Тоя. – Прошлой зимой прадедушка упал и сломал бедро и запястье. Выгуливал собаку в такую же погоду, поскользнулся и упал. Это случилось поздно ночью, и прошло больше часа, пока услышали, как он зовет на помощь. Я абсолютно уверена, что доктор Страцца спас ему жизнь. Я встречала его в больнице, вернее, мы встречали. И еще я потом несколько раз возила к нему на осмотр Поппи.