Когда я перестала пить противозачаточные таблетки, мы на тот момент окончательно знали, что хотим ребенка. Мне уже тридцать, Лера растет, и ее здоровье улучшается. Мы просто не хотим больше ждать. Так долго откладывая нас самих, мы, наконец, дышим в унисон. Забеременеть нам удалось только сейчас в октябре и узнали мы об интересном положении неделю назад. Выдались наполненные эмоциями последние пару месяцев, но сейчас мы абсолютно счастливы. – Папочка, папочка, – услышали топот Леры и обернулись. – Милая, только не подходи… – не успеваю договорить о том, что перилла сломана, как Влад подрывается на месте, стараясь не задеть меня, и бежит в ту сторону. Буквально секунду назад дочь стояла на месте, прыгая и что-то крича нам, а в следующую я вижу, как она падает вперед. Влад едва успевает вытянуть руки, и Лера оказывается в его объятиях. Тишина. Я ни разу не слышала, какой отвратительной она бывает. Пульс бьет свой ритм: бам… бам… бам… Кровь течет по венам и, кажется, ты ощущаешь ее отчетливо, что становится противным ощущением на самом деле. И лишь тонкий всхлип прерывает все это. – Поймал… – разносится шепот. – Я поймал… поймал… Успокаивающе. Тихо. Монотонно. Из глаз льются слезы. Они от облегчения, оттого что не случилось катастрофы, не знаю… Слезы, слезы, слезы. Едва поднимаюсь и подхожу к ним обоим, как Влад обхватывает меня за бедра, так как я не успеваю присесть рядом, и я ощущаю, как его трясет. – Родной, – зову его, но он не реагирует. Мы в его руках, и он не может разжать их. – Влад, все хорошо. – Я ее поймал… – отвечает уже мне, но тело закаменело словно. – Поймал. Ты сделал это, любимый. Он кивает и отпускает меня, но Леру, перепуганную не меньше, держит. – Прошу, – гладит дочку по голове. – Прошу, не делай так больше. Пообещай, Лер… – Хорошо, папочка. – Спасибо, – снова обнимает и целует. Разрывает объятия и она, будто ничего и не было, убегает, забыв, зачем вообще спускалась. Я сажусь перед мужем, который положил голову на согнутые колени и глажу по затылку. – Родной? – Я так испугался, Лида, – обхватывает мою кисть и прижимает к своей голове. – У меня сердце едва не выпрыгнуло из груди. – Я тоже. Тоже испугалась. Но ты успел. – Если бы я знал, что эта долбанная перила сильно сломана, то не стал бы… – Эй, – заставляю поднять лицо и посмотреть на меня. – Она просто шаталась. Никто не знал, что такое могло произойти. – А если бы я не… – Мы не будем говорить об этом. Ты спас нашу девочку и это главное. А сейчас мы возьмем инструменты и подлатаем все до завтра. Пока не придут рабочие. – Ни хрена подобного, я прямо сейчас заплачу им вдвое больше, но они это исправят. Он смотрел на меня напряженно. Серые глаза были полны хаоса и боли. Страх преобладал, и я не стала спорить. – Хорошо. – Иди к Лере. Присмотри, чтоб не выходила из комнаты или была с тобой. Не хочу рисковать. – Хорошо, – улыбаюсь. – Но сначала иди ко мне, – перетягивает на свои колени и нападает на мои губы сильно и долго целуя их. Эпилог 8 месяцев спустя – Влад, – зову мужа, который сбежал к Лере в комнату, когда проснулся сын. Я знаю, что происходит. Он помогает во всем и всегда. Но я уже две недели дома после родов, а он видел Никиту только спящим или когда я его кормлю. После того случая с Лерой он по шурупам разобрал детскую площадку, заказал самый мягкий газон и все равно, когда дочь находилась там, он сходил с ума. Благо это уже была глубокая осень и к новому лету он смог успокоить своих демонов. Но сейчас я хочу снова ему помочь. Он ждал сына. Встречи с ним. И сейчас я ощущаю его боль оттого, что он не может быть рядом со своим ребенком. Муж входит с опаской, будто зная мой умысел. – Поможешь? – Конечно, чем? – выдыхает и расправляет плечи, но глаза… Его прекрасные серые глаза не отпускают зашевелившегося малыша на моих руках. – Подойди. Три шага и мы стоим лицом к лицу. – Помнишь, как Лера засыпала на твоем плече, когда была крошкой, как он? – Да, – снова напрягается и переводит взгляд на Никиту, который смотрит на мужа. – Может, он сможет так же? Я немного устала носить его. – Лида, – протест во всем. Его тело, которое словно в камень превратилось, голос дрожащий и такие же руки. – Ты справишься, родной, – удерживаю сына одной рукой, второй глажу Влада по щеке и улыбаюсь. – Ты никогда не сделаешь ему больно нарочно, потому что сильно любишь. – Я не уверен, что… Лида, он слишком… – Мал? Конечно, он мал. Но он должен чувствовать своего папу. Приподнимаю Никиту и протягиваю ему. Влад делает замок, словно колыбель из мужских рук, и я аккуратно кладу сына в нее. – Черт возьми, – с участившимся дыханием произносит, начинает покачиваться из стороны в сторону. – Ты самый лучший, – глажу по плечу и просто наблюдаю за моими любимыми мужчинами. – Привет, сынок, – наклоняется к нему и мягко целует в лобик, а мне требуется все самообладание, чтобы сдержать слезы. – Папа, – вбегает Лера и я отхожу от мужа к ней. – Тише, милая. Папа укладывает спать твоего брата. – Я хотела, чтобы он помог мне вырезать красивую фигурку. – Пойдем, мама поможет.