– Пить… – ответила, снова обращаясь к нему. – Пить? Ты не можешь дать ребенку пить? – он глянул на смотрящую в свою сторону меня и прищурился, потому что я сидела неподвижно и сканировала все это. – А ты? – Что я? Я занят, – уже не так бойко ответил, поняв, что гребаный телефон можно выбросить в урну. Встала на ноги, убрав телефон на столик журнальный, и подошла к дочери, по-прежнему выпрашивающей внимания отца. – Правда? И это важней собственной дочери? Надо же, каким важным ты стал, Одинцов. – При чем тут это? – Ты сам сказал, что занят, тыча пальцами без передышки в мобильный, а не я, – подняла Леру на руки и поцеловала в пухлую и мягкую щечку. – Ты могла дать ей попить сама… – говорит в спину, стоит мне развернуться и двинуться в сторону кухни. – Но твоя дочь, попросила сделать это своего отца. Чувствуешь разницу? – ответила, так и не посмотрев в его сторону больше. – Почему не сказала ему обо всем в тот момент? – ворвался в мои воспоминания голос Арины. – Я была такой злой, – печально улыбнулась ей. – Да и показалось, что, намекнув на ситуацию, я сказала гораздо больше. – Видимо, он не понял, – заметила подруга. – Так и есть. Он не понял. А потом, когда мы собрались гулять, он сказал «Ага» и ушел в спальню. – И ты решилась на переписку? – Да. Я ответила ему, что гуляю с дочкой на улице. Он не стал отвлекать, а дальше… Дальше мы начали переписываться уже за пределами работы. Арин, я не знаю, может, сильно увлеклась. Но в тот момент я стала более… – пожала поникшими плечами, – более живой, думаю. – Ну знаешь, флирт – он оживляет и правда. – Но не когда ты замужем пять лет. – Я не говорю, что это правильно, просто констатирую, то флирт—это игра и, если она тебя возбуждает, но это вдвойне круто. А что Влад? – Когда мы со Львом начали переписку, уже я, стала забывать о муже. Клянусь, я сидела с ним в одной комнате и не замечала его. Мы не переписывались каждые пять минут, нет. Но если шло общение, то муж уходил на задний план. Я стала походить на него. – Значит, если сопоставить, то ты думаешь, что он тоже… – Скорее всего. Думаю, у него есть кто-то. Просто общение или нет, но он с кем-то переписывается. И когда я это поняла… не зная наверняка, я решила… Боже, – как сложно было признаваться в самом постыдном и самом больном. – Я решила, что тоже имею право. Будто поощрила себя и не остановилась. Я решила, что не люблю его больше. Вот и все. – Тогда в чем дело? – Я не знаю, что делать дальше, понимаешь. Влад стал странным. Он напился вчера и в пьяном бреду, будто выказал мне обиду, что я его не замечаю. А потом позже, спросил, хреново ли между нами все. – Может, он догадался? – Сомневаюсь. Не в его характере узнать и молчать. Он раньше знаешь, был такой темпераментный. И наш секс был… Он был чертовски горячим. Потом, когда я забеременела, мы перестали так много страсти вкладывать в секс. В последнем триместре мне запретили его вообще. И эта его сдержанность, странная вынужденная нежность, они будто выжгли в нем ту бурю. Порой все сливается в одно – ребенок. Но я не верю, что он не ждал нашу дочь. Он был ей рад. Я ведь помню все это, Арина. То самое ожидание. А сейчас полное отчуждение Леры и меня это ранит. Мне за своего ребенка обидно, понимаешь. И тут, когда я совершила то, о чем никогда в жизни не думала, он рассматривает меня в душе, при этом остается таким же холодным. – Ну а что, если он был против ребенка? – Он бы не стал молчать, я же говорю. Мы планировали несколько месяцев, он был рядом каждую минуту, особенно в начале. Я не могу поверить в это. Да и потом, если был не очень рад или сомневался. Он видел ее рождение, как можно не полюбить своего ребенка? – А если можно? – Арина… – я посмотрела на нее шокированная. Ее предположения меня пугали, потому что могли быть правдой. – Лида, он не мог переключиться внезапно. У него могло уйти на это девять месяцев и полгода плохого сна с ребенком, который забрал у него жену. – Но это… Это же глупо. – А ты сама подумай. У мужика жена, секс в котором нет ограничений на любом месте квартиры и в любой момент. Она его обожает, и тут появляется кто-то, кого еще нет, и все прекращается. Я не знаю, что это за синдром, но, мне кажется, что это он самый. И вместо того, чтобы сказать тебе об этом, Влад ушел в подполье тихо бесясь. – Знаешь, если все так, то я полная мразь и дрянь, хоть я, итак, была близка к подобным определениям… – С чего бы? У него нет языка? Ты сама сказала, что он в телефоне сутками. – Но из-за меня же. – А ты, что экстрасенс читать мысли? Рот нам дан, чтобы говорить? И тебе тоже стоило быть более разговорчивой. – Знаю, – отворачиваюсь от нее, чувствуя свою никчемность. – Как все запуталось, боже… У меня голова кругом, Ариш. – Так ты мне скажи, что ты думаешь делать? – Лев… – Что? – Он сказал, что не отпустит меня. – То есть как? Неужели ему настолько понравилось? – Помнишь, я сказала, что Влад раньше был страстным и импульсивным? – Ну? – Однажды я вошла к нему в кабинет, как обычно, кофе и печенье. Почта и прочие мои обязанности. Он стоял у стеллажа с папками и перебирал их, а когда я расставляла на столе принесенный перекус, он схватил меня за предплечье одной рукой, а второй за шею. Воспоминания об этом ударили в низ живота, будто это произошло только что. Он был таким запыхавшимся, как и я. Мы просто дышали на весь кабинет замершие в пространстве. Он был возбужден и давал мне это понять. – Чувствуешь? – Да, – ответила сипло и задрожала, когда он сместил руку на живот. – Ты так сексуальна, что я готов вытрахать из тебя, хотя бы часть этой гребаной сексуальности. И когда ты будешь готова, я так и сделаю. Он говорил страстно, но действовал грубо, не наигранно. И мне нравилось. Он это понял… А потом развернул меня к себе лицом и посадил на край стола, вклинившись между моих ног. Но юбка не давала встать плотнее к моему телу, поэтому он схватился за мои волосы и приблизил к себе, жестко целуя. Скорее кусая мои губы. А затем также быстро отступил, поставив на пол, и вернулся за свой стол, тяжело дыша. Я же от головокружения не могла пошевелиться. – Ты пока говорила, я сама возбудилась. Не удивительно, что вы, так скажем… сошлись. – Поверь, то, что творилось там, в номере отеля… Это было… горячо, пока я… Боже Арина, мне в какой-то момент, казалось, что за моей спиной Влад. – В смысле? – Я просто закрыла глаза, и он был там. Я не представляла его намеренно, ты не подумай. – Видимо, это просто привычка. Вы вместе уже много лет, вот и все. – Поэтому, когда я вышла из номера, я поняла в полной мере, что совершила нечто такое, после чего наша с Владом жизнь прежней не будет. Вина меня добивает, а я думала, что все будет легко. – Погоди, что ты хочешь сказать? – Я расскажу ему, Арина. Я все ему расскажу. Глава 8 Как только с моих губ слетают слова, подруга тут же округляет глаза и смотрит непонимающе. В свою очередь, я не вижу иных выходов. – Лида, ты мне вот что скажи, ты хочешь развестись с мужем? Услышав слово – развод, внутри все начало протестовать. Отторгать это слово. А это значит, что я сама не знала, чего я хочу. – Я не думала об этом, Арин. Мне кажется, до этого разговора с тобой, я вообще не думала глобально о своей семейной жизни. – Послушай, даже если ты хочешь развод, говорить о том, что у тебя произошло со Львом, не стоит. Расставаться лучше нейтрально, или друзьями. Твоя правда, она не приведет ни к чему хорошему.