– Ты назвал ее Аннаби? – не поверила мисс Ильяна. – Кхм, – деликатно кашлянул мой сопровождающий. Они замерли, а потом медленно отступили друг от друга. Неловкость повисла в воздухе, как навязчивый запах прогорклого масла, идущий от ржаных лепешек, что пекут на Дни сбора урожая. Все его чувствуют, но остаются отстраненно невозмутимыми. – Леди Астер, – отрапортовал старшекурсник, стараясь не смотреть на растрепанные волосы и расстегнутый ворот рубашки магистра. – Что ж… – Магесса пригладила волосы. – Договорим позже. Лекр, леди Астер, – кивнула она, проходя мимо. – Идемте, Астер, – отрывисто бросил милорд Виттерн, распахивая передо мной дверь. – Можешь быть свободен, – отпустил он молодого человека. Странно, но неловкость сохранилась и в кабинете. Она проникла сюда, как проникает повсюду дым литейных заводов. Я остановилась посреди комнаты, не зная, что делать, куда смотреть – на стеллажи с книгами, на украшенный резьбой стол, на знаки отличия или на награды, что вручали учителю чуть ли не каждый год? И пусть это не допросная комната Академиума, но чувствовала я себя не лучше, чем там. Неловкость и неизвестность часто идут рука об руку. – Присаживайтесь, Астер, – сказал магистр, останавливаясь напротив окна. – Простите, милорд, но… – Я сказал, сядьте, Ивидель, – раздраженно обернулся магистр. – И перестаньте мученически на меня смотреть. Ничего страшного не произошло. Обычная ссора. – Это не мое дело. – Я присела в кресло для посетителей. – Вот именно. Не ваше. – Он стоял вполоборота, та половина лица, которую пересекал шрам, казалась гротескно неподвижной. – Поэтому перестаньте изображать скорбь. – Он выдохнул, несколько минут молчал, разглядывая стены кабинета, наградные листы. Фотографий на стенах не было, лишь две рамки стояли на столе, но разглядеть снимки так и не получилось. – У меня к вам просьба. Если бы он сказал, что я должна забраться на библиотечную башню и помахать княжеским стягом, я бы меньше удивилась. Магистры редко просят. Обычно они отдают распоряжения, и им подчиняются даже графини и герцогини. – Я хочу, чтобы вы поговорили с братом. – О чем? – удивилась я. – Илберт не маг и… – Не с этим братом. – Милорд обернулся, а я отвела взгляд. – Другого у меня нет, – нехотя ответила, вспомнив железнорукого и то, как он, прижимая руку к моему боку, говорил: «Ты можешь выпустить свой огонь, девка змеиного рода, а я выпущу лезвия. И мы посоревнуемся, у кого быстрее получится». – Нет? – Милорд повернулся, склонился над столом, отодвинул одну бумагу, отбросил вторую, вытащил из кипы третью и протянул мне. – Смелее, леди Астер, – сказал он, увидев, что я не тороплюсь взять предложенное. – Она не кусается, она слишком стара для этого. Я взяла листок. Бумага и в самом деле была старой и шероховатой. Ее несколько раз складывали и разворачивали. Настала моя очередь. Я развернула лист и увидела… Заверенное нотариусом признание Альберта Астера сыном и наследником графа Витольда Астера… – Не пугайтесь, леди Астер. Отсутствуют подписи свидетелей. – Магистр сел за стол. – А без них бумага недействительна. Как нам удалось выяснить, в тот день нотариус Роук, мистер Грэн Роук, отпустил всех своих помощников на праздник в честь рождения Дев. И некому было засвидетельствовать добровольное желание графа Астера признать бастарда. Думаю, они условились, что продолжат оформление документов после праздника. После прогулки на дирижаблях… но ваш дядя не вернулся. – Как и многие другие жители Эрнесталя, – прошептала я. – Я хочу, чтобы вы поговорили с ним, – повторил магистр, забирая у меня бумагу. – С Альбертом. – О чем? – не поняла я. – О чем мне с ним говорить? – О том, что произошло в Льеже. О коросте, о «золотом дожде», о том, что это, Разлом всех возьми, значит? – в раздражении прорычал Виттерн. – Но разве… – Разве мы не все выяснили? – Он откинулся на стуле. – Да, мы так считали. Я считал. Пока не начал думать и задавать вопросы, на которые ни у кого не было ответов. Массовое заражение, мнимые виновники, народные волнения, которые сложно подавить. Очень трудно стрелять по безоружной толпе, не важно, магией или свинцом. – Магистр потер переносицу. – Но в этой истории столько белых пятен. Иногда у меня создается впечатление, что мы увидели ровно столько, сколько нам позволили увидеть. Кроме этого железнорукого, мы никого не поймали, мы не знаем, когда были правы в своих предположениях, когда ошиблись. Мы выкопали кучу трупов, но те, как водится, молчат. И, между прочим, выкопали их с вашей подачи. Барон Стентон, слава Девам, так и покоится в склепе. А вот его адъютанта Арирха Торира на месте не оказалось. – Но это значит… – Это ничего не значит, – перебил меня милорд, раздраженно махнув рукой. Одна из стоявших на столе рамок упала. Это оказалась вовсе не новомодная фотография, а масляная миниатюра, на которой были изображены мужчина и женщина. Уверена, если бы я могла рассмотреть поближе, то назвала бы имя художника. Магистр поставил рамку обратно. – Два года назад западное кладбище Эрнесталя затопило, почву размыло, и… – Он покачал головой. – Столько гробов вымыло, к тому же они всплыли. Крику было… на Проклятых островах наверняка слышали. В общем, судя по реестрам, там половины усопших не хватает, а другая половина лежит теперь под чужими именами. А поскольку слуга чести быть погребенным в склепе не удостоился… Не вскрывать же все захоронения. Да и как отличить одни кости от других, ведь десять лет прошло. – Учитель сцепил пальцы и положил руки на стол. – Поговорите с пленником, Астер, если он расскажет… – Но разве жрицы еще не… – Нет, – покачал головой Йен Виттерн. – Действует прямой запрет князя на чтение жрицами разума и на пытки. Сегодня вечером пленника отправят на допрос к князю, а потом им займутся серые. До заката его должны успеть переправить в Чирийский острог… если будет на то воля государя, а вот если не будет, если Альберта оставят в Запретном городе на ночь… Тот станет домом и ему. – Милорд криво улыбнулся, хотя здоровый глаз глядел настороженно. – Альберт знает об этом и совершенно не беспокоится. Единственное, что вызвало у него хоть какие-то эмоции, это предложение ампутировать железную руку. Правда, целитель констатировал, что с вероятностью в девяносто процентов это приведет к смерти пленника – так плотно сращены нервные окончания и так глубоко вросло в плоть железо. В итоге мы до сих пор топчемся на месте. Все, что нам стало известно, – он болел коростой. – Коростой? – Я даже приподнялась. – Да, он тоже был отравлен и в свое время получил противоядие. И еще его имя – Альберт. Но он назвал его не нам, а вам. Учитель продолжал смотреть на меня, чем порядком нервировал. – Если бы мы не начали перебирать всех мало-мальски известных Альбертов в вашем окружении, до сих пор не знали бы его настоящего имени. Поговорите с ним, убедите сотрудничать, обещайте… – Что? – Я все-таки встала. – Что я могу пообещать обвиняемому в измене? Смягчение приговора? Я ученица Академикума, а не член совета. – У Альберта есть причина опасаться вашего отца? – вдруг спросил учитель. – Граф Астер желает смерти бастарда? – Желать этого нужно было раньше. Сейчас уже поздно, и даже явись Альберт к отцу… – Что? Получил бы имя и состояние? – Мой отец увеличил состояние Астеров в пять раз, а может, и больше. Думаю, Альберт получил бы содержание и букву «Б» к фамилии. Официально стал бы Б’Астером[9]. Но мне сложно говорить за отца. – И тем не менее вы говорите. – Магистр задумался. – Тогда скажите вашему брату… Не морщите нос, Астер, он ваш брат, и даже Девы не могут этого изменить. Скажите, что приговоры бывают разными. В лучшем случае ему грозят рабский ошейник и рудники, но это могут быть и рудники Астеров. А в провинции Ильяс правитель – ваш отец, и вряд ли кто-то будет возражать, если одного из каторжников заберут из шахты. – А если он… Альберт… как раз этого и опасается? – Тогда скажите, что я устрою так, что он попадет на любые другие рудники, но не ваши. Ивидель, нужно, чтобы он заговорил. – Он что, совсем ничего не сказал? Вообще? – пробормотала я. – Почему? Он не отвечает на вопросы и не реагирует на угрозы. А, например, поболтать о погоде только рад. Как-то раз пожаловался на скуку, попросил принести книгу. Мы принесли житие святой Гвиневер Муньер, тягомотина жуткая, но, кажется, ему понравилось, тюремщики слышали смех. Леди Астер, сделайте одолжение, просто попробуйте, никто не будет вас винить, если ничего не выйдет. – Хорошо, – согласилась я. – Готова сделать вам одолжение, милорд Виттерн. Но и вы окажете мне ответное. – Серьезно? – Кажется, магистр удивился. – Даже интересно, о чем вы попросите. – Я хочу знать, кто виновен в том, что произошло с нами и рыцарями в Запретном городе. – Хм… – Йен Виттерн задумался. – Надеялся, что вы попросите поставить зачет по фехтованию. – А вы бы поставили? – Не знаю, фехтуете вы из рук вон плохо. – Я стараюсь. – Только это и утешает. Что вы хотите знать, Астер? Кто изменил расписание? Или кто натравил на нас тех зверей? – Все. – Ну, леди Астер, всего не знаю даже я. Да сядьте вы. – Учитель с минуту молчал, глядя, как я присаживаюсь, как ерзаю, как разглаживаю юбку. – Да уж, вы не продешевили. Что вы будете делать с этим знанием? Отпишете отцу, чтобы он подал жалобу в совет? – Нет, то есть если он спросит, врать не буду, но специально просить его подать жалобу… – Я вспомнила страх и неизвестность там, внизу, и вдруг поняла, что слова учителя не лишены смысла. Виновный должен быть наказан, хотя бы за ранение Хоторна. Хотя бы для того, чтобы подобное не повторилось. – И чего я раздумываю? – спросил Виттерн вроде бы у самого себя. – Жалобой больше, жалобой меньше. Герцог Трид уже нелицеприятно высказался об учителях в общем и обо мне в частности. Отчасти он прав. Я вел эту группу. – Магистр вздохнул и стал рассказывать: – Кто-то подменил расписание, но вы это уже поняли. – То есть это не ошибка? – Ни в коей мере. Злой умысел. После утверждения расписания и очередности спуска данные были занесены в бланк секретарем совета Академикума миссис Вилмер. Ее, кстати, едва к целителям не отправили, когда вы пропали. Еле успокоили, да и то только после того, как пришла весть, что вы в Первом форте. Кто-то запасся типографическим бланком, скрупулезно скопировал почерк секретаря, проник в приемную совета и подменил бланки. – Кто? – А вот этого я не скажу. – Но… – Мы не знаем. Пока. Все. Точка. Подозревают пятерых, один из подозреваемых – я. – И наверняка миссис Вилмер. А кого еще подозревают? Это все, что вы знаете? – разочарованно спросила я. – Это все, что я скажу. Как вы минуту назад верно заметили, мисс Астер – студентка Академикума, а не член совета. – А те железные твари, что напали на нас вместо мороков, о них что-нибудь известно? И куда подевались мороки? – Мороки, а вернее маги, которые должны были их создавать, сидели здесь, ибо были уверены, что «развлечение» запланировано на следующий день. Им расписание подменить не удосужились. А звери… – Виттерн встал из-за стола. – Судя по всему, звери сбежали с торжища у северных ворот. Все разом: козы, куры, лошади, бараны, из леса вышли рысь, волки, вараны. Помните, я рассказывал о селе, что торгует с Запретным городом? Вот они в тот день как раз привезли товар, а тот возьми, да и взбесись. Теперь селяне месяц к городу не приблизятся. Осталось всего ничего – понять, отчего живность вдруг потянуло на запретную территорию, и найти мага, которому подчиняются металлы, настолько сильного, что он смог «одеть» всю эту свору… Я подняла голову и посмотрела на магистра. Он ответил мне таким же мрачным взглядом. Есть род, который папенька всегда называл «кузнецами» и «ковалями», к вящему беспокойству маменьки. Род, изменяющий такое тяжелое вещество, как металл. Самый могущественный род Аэры. – Не вздумайте сказать это вслух, Астер. – Магистр снова стал перебирать бумаги на столе. – Потому что причина, по которой князь мог натравить на вас железную стаю… Хотя понятия не имею, как бы ему это удалось. Он умеет управлять металлами, а не домашней и дикой живностью. Так вот, причины сначала загонять вас в угол, а потом спасать я решительно не вижу. Вот, возьмите. – Он протянул мне очередной листок. – Вам это о чем-нибудь говорит? Я развернула бумагу, пробежала глазами по скупым строчкам и ответила: – Нет. – Совсем? – Магистр позволил себе улыбку, отчего стал напоминать людоеда из сказки, которую читала нам с братом старая Туйма. – Альвон, Астер, Оуэн, Хоторн, Корт, – прочитала я. – Это наши роды.