В машине пахло застарелым потом и выдохшимся пивом. Пустые банки из-под него валялись под ногами и на каждой кочке или повороте сталкивались с глухим звуком. Кристина и девочки сидели на заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, и вздрагивали каждый раз, когда это происходило. Однако постепенно напряжение спадало, принося взамен желанную расслабленность. Глядя на освещаемый фарами участок дороги, Кристина едва не провалилась в сон, и лишь резкий манёвр машины заставил её прийти в себя. «Где тот автосервис, о котором шла речь? Почему его всё нет и нет?» – она наклонилась вперёд, чтобы спросить об этом, но тут машина притормозила и свернула с дороги. Маленькое строение впереди походило скорее на одинокий домишко или сарай. – Куда мы едем? – спросила Кристина. – Это мой дом, – сказал мужчина сквозь зубы. – Нужно кое-что поставить в холодильник, а то испортится. Не волнуйтесь, это не займёт много времени. – Вы не говорили, что мы будем куда-то заезжать. – Вы никуда и не будете. Только я заеду. У вас по-прежнему есть выбор – можете идти пешком. До автосервиса осталось километров десять. Через час-два дойдёте. Мне тогда и ехать никуда не придётся. Кристина сглотнула. Двухчасовая прогулка? Она, скорее всего, выдержит. Ну а дочери? Смогут ли они? Повернув голову, Кристина увидела, что те уже спят. Мария откинулась назад, под закрытыми веками видно было, как бегают глаза. Хуана обняла сумку и положила на неё голову. Разбудить их и заставить идти пешком по темноте только потому, что у неё какие-то подозрения? Да что она за мать-то, в конце концов?! Поймав в зеркале заднего вида взгляд мужчины, Кристина выдавила из себя улыбку. – Говорите, это быстро? – Минут пять, – в голосе мужчины послышалась жалость. – Только занести кое-что в дом. Скрип сиденья. Хлопок двери. Грузные шаркающие шаги. – Он нас убьёт, – раздался вдруг голос Хуаны. Кристина быстро повернулась к ней и увидела чистый ясный взгляд, в котором не было и тени сна. – Глупости какие-то говоришь, – Кристина постаралась, чтобы прозвучало беспечно. – Он и брать-то нас не хотел. И сейчас предложил идти пешком. – Ему надо понять, как сильно мы хотим поехать с ним. На что готовы, чтобы убраться из Эль Пунто, – теперь заговорила Мария. – Он ничего не забрал из машины, чтобы занести в дом, как говорил. Самым пугающим был тон сказанного – спокойный и уверенный. Будто бы ничего важного не происходит. Так, обычный разговор. Мало походило на игру, шутку или выдумку. Но и счесть это правдой никак не получалось. «Я могу убежать, – подумала Кристина, тем не менее. – Рвануть со всей силы. Выбраться на шоссе. Найти помощь, а потом вернуться и спасти… если будет кого спасать. Я бегаю быстрее, чем девочки. Это единственный шанс, если всё так…» «Дочки, дочки, дочки… наши прелестные дочки. Они ведь прекрасны, не так ли? Они – это последнее, чем я бы пожертвовал. Со мной они были бы в безопасности, жена», – голос Альехо в голове словно открыл дверь, сквозь которую хлынула паника. – Бегите! – почти простонала Кристина. – Бегите и спрячьтесь. Если я не появлюсь через полчаса, то уходите отсюда и не возвращайтесь. Если найдёте полицию, сообщите об этом человеке. Но не возвращайтесь сюда сами! Вы должны выжить! Вы… – …Успокойся, – сказала Хуана, и её холодный рассудительный голос походил на пощёчину. – Мы ещё увидимся, когда ты станешь сильней. Шелест одежды. Лёгкие щелчки дверей – открыть и закрыть. Тихие и быстрые шаги, исчезающие во тьме. Кристина осталась одна в машине. Отчаяние подступило с новой силой. Мысли забегали в голове без остановки. Бежать. Защищаться. Обмануть. Сразиться. Пожертвовать. Выгрызть своё… Слова без чего-то существенного в руках выглядели жалко. Кристина покопалась под ногами – кроме банок ничего. Взглянула на окно – в доме горит свет и видно, как перемещается тень. Тогда она наклонилась вперёд и подцепила бардачок – пачка салфеток, пустой блистер от таблеток и зажигалка. Кристина схватила последнюю и спрятала в кулаке. Попробовала, как он сжимается. Усмехнулась мысленно, но тело обмануть не удалось – мышцы дрожали от напряжения. «Может, выйти из машины? На открытом пространстве больше шансов если не убежать или победить, то хотя бы дольше продержаться». Кристина едва успела вылезти, как сильный удар в висок уронил её на землю. Упав, она оказалась напротив окна. Тень по-прежнему была там и по-прежнему покачивалась, вот только слишком уж однообразно, если задуматься. Да и вовсе не походила на тень живого человека. Ну а тот был уже рядом. Кристина слышала его дыхание. А затем последовал ещё один удар под дых, который отбросил её на метр. Незнакомец выглядел тучным, но под этим жиром скрывались мускулы. Или же безумие придавало ему сил? – За что? – простонала Кристина. – Врать – нехорошо, – ответил незнакомец. – Я проезжал днём по этой дороге. Безжизненная машина, в которой никого нет. Стоит и греется на солнце. Собирался завтра утром утащить её, если никто так и не заберёт. А ты говоришь – всё случилось недавно. Кристина попыталась встать, но незнакомец не стал дожидаться. Ещё один сильный удар – на этот раз в затылок. В голове зашумело, а в глазах заплясали огоньки. Кристина вновь упала, и сил подняться больше не было. – Ещё ты сбежала от мужа. Что хуже – позволила вовлечь себя в игру и решать чужие судьбы. Тебе двадцать пять, а девочкам сколько? Вот то-то же. – Я не понимаю. – Кристина думала, что сказала, но почувствовала лишь шевеление губ. Впрочем, незнакомец её услышал. – Конечно, не понимаешь, – он вздохнул и присел рядом с Кристиной. В руке у него что-то блеснуло. – Но это вопрос времени. Рука мужчины поднялась. Глядя на зависший над ней нож, Кристина лишь могла лениво перебирать мысли. Даже ужаса не осталось, чтобы дёргаться и сопротивляться. А может, это вера в девочек? Хуана же сказала, что они увидятся… «Но она не сказала, что вы сделаете это сегодня. И она не сказала, что они вернутся. Она сказала всего лишь, что вы увидитесь. И что тебе надо быть…» – Я – сильная, – пробормотала Кристина. – Пока ещё нет, – сказал незнакомец. Нож опустился. Найти себя Разум ожил только к обеду. А придя в себя, начал тут же анализировать происходящее в попытке хоть как-то привязать это к реальности. Построить пусть шаткую, но опору. Встать на неё и закрепиться. Вбить клин в разлом действительности. Даже не перечитывая запись мартовского сна, я знала, что это тот же город с говорящим названием Эль Пунто. И что там те же самые девочки, пусть и слегка изменившиеся. Да, сам персонаж во сне тоже изменился, но… На этом всё заканчивалось. Я не знала, кто показывает мне этот сон. Не знала, зачем это делается, и не понимала, кто же действующие лица и чего они хотят. А ещё было мерзко, потому что прошлый сон походил на жёсткий триллер с неожиданной концовкой, а этот попахивал экзистенциальной драмой. Знакомой до боли бытовухой, которую каждый видел в жизни, пусть даже и старался отвернуться в другую сторону, чтобы не замечать происходящего за стенкой. Даже от воспоминаний становилось тошно. Почему я это увидела? Потому что поссорилась с Вельгорской? Потому что предала себя и повела как жертва домашних тиранов? Потому что работа на полную ставку это не моё? День прошёл как в тумане. Я его почти не запомнила. Ночью промучилась бессонницей, ворочаясь на кровати. Хорошо, что начались выходные, а то пришлось бы отпрашиваться с работы – трясло только от мысли неожиданно встретить Вельгорскую. В субботу я прогулялась в кафе. Затем сходила на каток. Под вечер забралась в бар, весь вечер слушала музыку и смотрела на веселящихся людей. Хотелось, чтобы вокруг царили яркие эмоции, а не серая тоска безнадёги. Воскресенье провела дома. В конце концов, пора свадеб уже вот-вот начинается, а у меня и заказов-то толком нет. Как итог – до поздней ночи продумывала, какую концепцию в этот раз предложить и как бы так определиться с ценой – чтобы не сильно дорого, но и не продешевить. Ничего не помогло. В понедельник утром я проснулась такой же разбитой и подавленной. * * * Я бежала к свободе. Сжимала в одной руке камеру, а в другой сумку и самым натуральнейшим образом мчалась по городу. Словно следом гонится убийца или даже стая убийц. Останови меня какой-нибудь прохожий, я бы первым делом закричала, а вторым постаралась бы врезать ему и убежать. И не стала бы разбираться: хотел он помочь или что-то другое. Вот уже неделю меня преследовал ужасный флёр сна. Он тянулся невидимой дымкой и никак не хотел отпускать, где бы я ни оказывалась – в толпе, одна наедине с собой, в тишине природы или шуме мегаполиса.