Всего полчаса, сказал себе Йона. Потом я просто уйду. Может, мне станет плохо? Здесь я это вполне могу себе представить. Или лучше я внимательней рассмотрю, что дают в баре… – А это, – объяснил Сергей, прервав размышления Йоны, – Марлен Дорник. Ее папа – всемирно известный ученый, который заработал свое состояние на химических патентах… Йона понял, что речь идет о его Марлен только тогда, когда она протянула ему руку, глядя на него своими сияющими зелеными глазами и явно забавляясь сложившейся ситуацией. – Рада познакомиться с тобой, ээ… – Йона, это Йона Вольфрам, – поспешил сказать Сергей. – Ты скоро о нем многое узнаешь. Правая бровь Марлен слегка приподнялась. – О, я в этом уверена. Мозг Йоны обычно работал молниеносно, но в этом случае он просто застыл на месте. Марлен никогда не выглядела одной из… этих. Их ведь можно было узнать за пятьдесят метров. С другой стороны, она превосходно вписывалась в это окружение, по крайней мере сегодня вечером. Ее волосы были убраны наверх, и на ней было длинное темно-синее платье с подходящими к нему туфлями на высоком каблуке. – Я не ожидал тебя здесь увидеть, – наконец выдавил он. – Я тоже. – Она постучала пальцем по своему носу. – Моя простуда так и не отпустила меня, просто я контролирую ее сегодня с помощью фармацевтического коктейля. – Ты живешь здесь? – Он все еще не мог до конца осознать это. – Нет. В восточном крыле, третий этаж. …сделал состояние на химических патентах, пронеслось в голове у Йоны. Значит, Марлен была тоже одной из дочек. Одной из тех, кто был здесь только потому, что ее родители могли позволить себе заплатить баснословные деньги за обучение. Он ничего не мог поделать с собой, но он был разочарован. Он причислил ее, сам того не осознавая, к одаренным, к тем, кто получил стипендию за свой талант, кто боролся за свое место в университете. Марлен заметила его замешательство. – Не делай поспешных выводов, – сказала она прохладно. – Ты не единственный умник среди всех богачей. Сергей, а ты уже познакомил Йону с Хитер? – Она наклонилась к нему. – Хитер говорит бегло на одиннадцати языках и играет на восьми инструментах, на трех из них на уровне солиста. Может, вам будет интересно вместе. Сергей не слушал, он уже подзывал к ним кого-то еще. – Я не знаю, почему ты на меня обиделась. – Йона вынужден был говорить громче, это было не совсем комфортно, но кто-то слишком громко включил музыку. – Почему ты не сказала, что живешь здесь? Она склонила голову набок. – Именно поэтому. Чтобы не думали, что у меня больше денег, чем мозгов. – Ее взгляд стал жестче. – Но ты же слышал, что сказал Сергей. Мой папа – ученый. Разве не может быть так, что я унаследовала от него хоть немного ума, а? – Я не хотел тебя… Она прервала его движением руки: – Нет, ты, конечно, не хотел меня обидеть. Да ты и не обидел. Ты просто продемонстрировал, что, как и большинство, предрасположен к поверхностным суждениям. Ты, гений. – Она мимолетно – с сочувствием, как ему показалось, – провела рукой по его щеке, повернулась и пошла. Йона стоял как вкопанный. Это что сейчас было? Он же ничего не сказал. Но, вероятно, по его лицу можно было прочитать все, о чем он думал. Он побежал за Марлен, что было непросто в большой толпе. Но он обогнал ее и остановился прямо перед ней: – Я не считаю, что ты глупая, ты должна это наконец понять. Я… Слова Йоны прервал Сергей, схватив его за руку. В этот момент кто-то выключил музыку, а кто-то начать аплодировать – это была подруга Сергея с длинными темно-рыжими волосами, Йона узнал ее. Когда и это не помогло, она забралась на стол и подняла руки вверх. Вокруг действительно стало тише. – Снимай, снимай! – крикнул кто-то с английским акцентом и заслужил тем самым неодобрительный взгляд рыжеволосой. – У нас сегодня специальный гость. – Она тоже говорила с акцентом, но что это был за акцент, Йона не мог распознать. – Он исключительно талантлив, ему семнадцать лет, но его уже пригласили на учебу в этот университет. Она явно с трудом пыталась подобрать слова, но восполнила этот недостаток своей сияющей улыбкой. Может, она была из Скандинавии? Да, возможно. – Я не полезу к ней на стол, – тихо сказал Йона, повернувшись к Сергею. – Тебе и не нужно. – Он направил Йону в сторону большого кожаного кресла, стоявшего на возвышении в зале. – Его имя… – продолжила рыжеволосая между тем, – Йона Вольфрам. Хэй, Йона! Да, из Скандинавии. А теперь будет, возможно, немного неприятно, по крайней мере тогда, когда последуют первые глупые замечания от кого-нибудь из стоявших вокруг. – Йона – гений математики и техники. Он считает быстрее, чем если бы вы считали на калькуляторе, и запросто решает любое уравнение в голове. Так, как объявила она, это выглядело ужасно скучно, но, возможно, это было неплохо. Если интерес держать в рамках, то в скором будущем он вырвется наружу. А после посещения буфета это в любом случае будет казаться фантастическим действом. И тогда он запустит Элануса и посмотрит на это со стороны. Через ручное управление он может подняться на верхние этажи и, возможно, найдет комнату Марлен… Но он устыдился своих мыслей, еще когда только думал об этом. Наблюдения за Марлен казались ему чем-то ничтожным, даже если он просто представлял себе это. Никто прежде не вызывал у него таких чувств. Кто-то теребил его за рукав. Вероятно, он пропустил то, что Сергей только что сказал. – Ну, давай садись. – Он направил Йону к кожаному креслу. Между тем бóльшая часть гостей подошла ближе к ним. Они не выглядели слишком заинтересованными. Они выпивали, разговаривали и иногда бросали взгляды в его сторону. Некоторые кивнули ему по крайней мере дружелюбно, прежде чем снова углубились в разговор. Эта вечеринка была не самой лучшей идеей. Йона ощущал, что был близок к тому, чтобы вывернуть себя наизнанку и вести себя так, как на лекции Лихтенбергера. Язвительно, высокомерно, хвастливо. Он впился ногтями в ладони. – Итак, – Сергей повысил свой голос, – давайте Йоне задания! Он молниеносно решит любую математическую проблему в голове, неважно какой сложности. Йона спросил себя, откуда Сергей мог это знать. Они не обсуждали с ним все так детально, и уж точно он не испытывал его. Вероятно, это была уверенность парня, у которого до сих пор все шло как по маслу. Сначала студенты лишь пожали плечами и застенчиво улыбнулись. – Сколько будет два плюс два? – крикнул один и рассмеялся над своей шуткой. – Эй, да он даже этого не знает! – добавил он, когда Йона проигнорировал его: он максимально сконцентрировался, чтобы не ошибиться… – Семнадцать тысяч пятьсот восемьдесят один умножить на тридцать три тысячи девятьсот двенадцать. Это была Марлен. Она стояла со скрещенными руками у стены и серьезно смотрела на Йону. – Пятьсот девяносто шесть миллионов двести шесть тысяч восемьсот семьдесят два. Прошло около четырех секунд, даже меньше, чтобы некоторые достали свои телефоны и открыли калькуляторы. – Точно, – сказал чей-то голос из толпы. Женский и крайне удивленный. Еще двое, трое посчитали и кивнули головой. Они смотрели на Йону с уже заметным интересом. – Двадцать девять возвести в восьмую степень, – крикнул один, набирая число на своем телефоне. – Пятьсот миллиардов двести сорок шесть миллионов четыреста двенадцать тысяч девятьсот шестьдесят один. Для этого ему понадобилось чуть больше времени, и у многих студентов решение уже высветилось на экранах. Снова все закивали головой и одобряюще зашептали. Постепенно Йона расслабился. Кроме Сергея и Марлен, здесь явно не было больше математиков – серьезных заданий не намечалось. – Корень третьей степени из семисот тридцати трех! – На сколько знаков после запятой? – Мм… на десять. – Девять целых ноль один шесть четыре три ноль восемь восемь девять девять шесть. Одобрительный шепот. – Но ты назвал одиннадцать знаков, – заметила девушка с высоко зачесанными волосами. – О, – усмехнулся Йона, – сорри. Прошло три четверти часа, под конец помещение было просто переполнено людьми. Ни один не хотел пропустить представление, которое давал Йона. – Корень квадратный тангенса в пятьдесят четвертой степени! – Девушка, которая озвучила ему это задание, была уже явно навеселе. Она что-то набирала в своем телефоне, пытаясь одновременно удержать бокал с шампанским. – Нааааа шесть знаков! – Одна целая, один семь три один девять три, – ответил Йона, немного заскучав. Звук разбившегося стекла и крик заглушили произнесение последних трех цифр. Девушка сначала выронила бокал, затем смартфон и пыталась теперь кончиками пальцев выловить последний из лужи шампанского и кучи осколков. – Все в порядке, Бьянка, – сказал Сергей. – Осторожней, не порежь руку. – Он обернулся: – Эрих? Где Эрих? Пусть придет и уберет здесь! Йоне понадобилось мгновение, чтобы понять, почему он вздрогнул так, словно ему нанесли удар. Эрих сказал, что он позаботится об этом. А Эрих знает, что делает. Еще пару дней, и мы избавимся от него. Эрих – профи. Он не оставит никаких следов. Йона подпрыгнул в своем кресле.