– В понедельник у меня контрольная. Если ты мне сейчас не поможешь хоть немного, я все завалю. Это точно. – Он жалобно вздохнул. – Пожалуйста. Йона нервно закрыл глаза. О’кей. От Паскаля ему не нужно было прятать Элануса, и, пока он заряжался, можно было помочь своему товарищу восполнить пробелы в математике. – Я даю тебе ровно час. Если не успеешь понять что-то за это время – твои проблемы. Понятно? – Абсолютно. Паскаль обогнал Йону еще в дверном проеме: – О, привет, Сильвия, привет, Мартин! Все в порядке? Йона помогает мне по математике, а мама просила поблагодарить за курицу карри. И между нами… – Паскаль зашептал как заговорщик, – ты готовишь намного лучше мамы. Только не говори ей, что я так сказал, а то она выкинет меня из дома. Она так гордится своими странными супами. Он взбежал вверх по лестнице, прежде чем Сильвия хоть что-нибудь смогла возразить ему. Она все еще выглядела бледной. Ее взгляд был прикован к чемоданчику в руках у Йоны, который он вынужден был пока поставить на пол, чтобы разуться. – Мне нужно еще выйти за покупками. Тебе купить что-нибудь? – спросила она рассеянно. – Да, пожалуйста. Три банана, шоколадку с фундуком и гранатомет, – сказал Йона. – О’кей. В других условиях он посмеялся бы над ее невнимательностью. Но от того, что она до сих пор смотрела на чемодан, он почувствовал небольшой дискомфорт. – Ну тогда… До скорого. Он также быстро взобрался по лестнице и услышал за спиной, как Сильвия открыла и снова закрыла дверь. Паскаль уже растянулся на его кровати и углубился в одну из книжек, наполовину открыв рот и наморщив лоб. – Ты правда понимаешь хоть что-нибудь из того, что здесь написано? – спросил он охрипшим от благоговения голосом. – Да. Это материал первых двух семестров, я могу рассказать его даже во сне. Самое интересное начнется гораздо позже. – Он вздохнул – не стоило сейчас хвастаться. – Но успокойся, есть много вещей, которые делают меня абсолютно беспомощным. Паскаль приподнялся немного: – Женщины. Верно? Ты говоришь о женщинах. – И о них тоже. Йона вытащил из брюк телефон и посмотрел на экран, проверяя сообщения. Ничего. Ни одной эсэмэски. – Извини, мне нужно закрыть дверь, – сказал он и повернул замок на два оборота, прежде чем достал Элануса из чемоданчика и подсоединил к кабелю для подзарядки. – Сильвия какая-то странная, – констатировал Паскаль, закрыл книгу и положил ее на столик. – Я имею в виду, что она всегда была скучной… Но сейчас она выглядит так, словно принимает наркотики. Интересно, это заметил даже Паскаль. – Есть идея, с чего бы это? – спросил Йона как можно более безобидно. – Нет. Мама думает, что она ужасно нервная. Она готовит как сумасшедшая, всегда что-то нам приносит. Она говорит, перебор. Говорят, всегда было так. Если у Сильвии проблемы, то она готовит, пока не выбьется из сил, а потом замораживает все или одаривает соседей. А сейчас, вероятно, и то и другое. Йона побарабанил пальцами по столу. Сильвия, которая постоянно готовила, затем визит Рогински, у которого было два ресторана и еще сервис по доставке еды… Было ли это как-то взаимосвязано? Может быть, он поставлял ее закуски для вечеринок в замок Deluxe? А в качестве компенсации Рогински вкручивал Хельмрайхам новые лампочки? Йона вздохнул, смирившись с тем, что сейчас придется потратить целый час на математику, и взял учебник Паскаля. Он очень хотел бы, чтобы все было таким же легким и понятным, как функции косинуса. Через полчаса Паскаль уже более-менее что-то понимал. Шраттер до сих пор молчал. Йона поймал себя на мысли, что он каждую минуту проверял свой телефон. Когда наконец прозвучал сигнал о том, что пришла эсэмэска, он чуть не подпрыгнул на своем стуле, но это было всего лишь сообщение от Сергея. Тот спрашивал, не желает ли Йона пойти завтра на какой-то концерт. У Коли был билет, но он все еще находился в коме. Йона чуть не закричал от разочарования. Под внимательным взглядом Паскаля, который не спускал с него глаз, он коротко написал отказ. – И какая же девушка портит тебе жизнь в настоящий момент? Вместо ответа Йона покачал головой и положил телефон обратно на письменный стол: – Ну, так ты понял то, что я тебе объяснил? Паскалю удалось бросить взгляд на экран телефона, пока тот не погас: – Ты смотри, точно, не девчонка. Ты приобретаешь русских друзей – ты знаешь, где деньги лежат. Очень умно. – Он положил оба локтя на стол. – Этот Коля, о котором написал Сергей, – это тот тип, который попал в аварию? – Да, он. – Это был уникальный случай. Йона взял смартфон со стола и отклонился на спинку стула: – Сергей сказал, что он упал в строительный котлован. Наверное, выпил много? В глазах Паскаля что-то вспыхнуло. – Ты тоже относишься к тем, кто думает, что русские пьют водку уже с утра, да? Нет, насколько я знаю, этот Коля был трезв как стекло. И, кроме того, он не так уж сильно пострадал, как говорит папа. И все же он лежит в коме. Я не единственный, кто находит это странным. – Да уж. – Йона выглянул в окно – скоро стемнеет. – Может быть, осложнения. А откуда твой отец знает так много о его состоянии? – Он психолог. И часто бывает по делам в больнице. Огонек на зарядке Элануса поменялся с красного на зеленый. А от Шраттера до сих пор не было ответа. – А может быть так, – спросил Йона, следуя неожиданному озарению, – что котлован, в который упал Коля, находится на территории кампуса? Котлован под здание технологического центра? Паскаль указал пальцем на Йону, как будто целился в него из пистолета: – Ты что-то уловил. Йона представил себе, как Коля, который в его представлении был похож на Сергея, стоит на краю котлована, а кто-то сзади с силой толкает его в спину. Этот кто-то был с лицом Шраттера, которое Йона видел на сайте университета в Интернете. Вот только его волосы выглядели беспорядочно, спадая на лоб потными прядями. Йона снова взглянул на телефон, хотя точно знал, что ответ до сих пор не пришел. – А точно установлено, что это был несчастный случай? Что, если кто-то ему помог? Казалось, что вопрос такого рода Паскаль себе еще никогда на задавал. – Ты думаешь, что кто-то его толкнул? Но зачем? И кроме того, никто не захочет связываться с его родителями, у которых, вероятно, есть связи в секретных службах. Появлялись совершенно новые аспекты. Йона рассматривал Паскаля со все возрастающим интересом. – А что еще ты знаешь об этом? – Да ничего особенного, так, обычные деревенские сплетни. – А есть что-то, что касается университета или ректора? Паскаль продемонстрировал глубокое раздумье. – Всеобщее мнение говорит о том, что нам крайне повезло с ним. Очень прилежный, очень корректный и точный. Почти что карьерист. – Недавно ты сказал, что люди боятся его, – вспомнил Йона. – Ну да. Как строгого учителя, понимаешь? Руки Йоны так и чесались снова включить и прослушать аудиозаписи, сделанные им возле окна бюро Шраттера. Послушать рев этой «удачи» в человеческом обличье. Конечно, это кто-нибудь заметит, это только вопрос времени. А затем речь шла о глупости других и о том, что есть то, что больше нельзя было скрывать. Что-то было не так с этим ах каким приличным ректором – в этом Йона был уверен больше прежнего. Тем хуже, что он все еще ему не ответил. Вечер обещал быть тяжелым. Йона метался между ожиданием сообщения и возможностью послать Элануса просто так, на удачу. Но что, если эсэмэска от Шраттера придет как раз в это время? Тогда придется снова сначала заряжать аккумулятор. Йона слишком хорошо себя знал, представляя, как он в эти минуты будет от нетерпения бросаться на стены. Поэтому он ждал. С полуночи стало ясно, что до следующего утра ничего не произойдет. И все же Йона не стал ложиться спать до двух часов, прослушивая снова и снова записи из бюро ректора. Может быть, речь вовсе и не шла о самоубийстве Лихтенбергера. Может быть, речь шла о падении Коли в котлован.