Йоне необходимо было что-то делать. Но ничего, что приходило в голову в первую очередь, не обещало даже малейшего успеха. Ему нужна будет помощь. Недолго думая, он вытащил из кармана телефон и позвонил Марлен. 26 – Там нет никакой могилы. – Его сообщение явно позабавило Марлен. – Просто немного разрыхленная земля. Я там порылась немного и ничего не нашла. Через десять сантиметров ты просто натыкаешься на твердую как камень почву. Они разговаривали по телефону уже почти полчаса. Йона открыл Марлен все, что у него лежало на сердце, а в конце рассказал о том, что он наблюдал прошлой ночью. Об Эрихе. Лопате. Могиле. Которой, судя по всему, не было. – Он приготовил клумбу, – объяснила Марлен. – Ты, вероятно, не очень разбираешься в делах садоводства. Но чтобы вырастить, скажем, гиацинты весной, нужно их луковицы посадить в почву еще осенью. – Ага, – сказал Йона. – И делать это нужно обязательно ночью? И еще, скорее всего, при полной луне, но вчера ее, вообще-то, совсем не было. – Мда. – Казалось, Марлен задумалась. – Вполне возможно, что Эрих днем просто забыл об этом, поэтому и сделал все ночью. Это было слишком уж наивно, такого он от Марлен не ожидал. – А есть там цветочные луковицы? Ты нашла какие-нибудь? Она медлила с ответом. – Нет. Но, может, их посадят сегодня, а вчера он просто подготовил почву. Йона вздохнул: – Ну хорошо, тогда… – Подожди, – прервала Марлен его. – Тут есть что-то еще. – Да? И что же? На том конце провода воцарилось молчание, которое, казалось, грозило затянуться. – Я возьму это с собой, – сказала Марлен наконец. – Я покажу тебе. Они встретились за пределами кампуса, направившись на парковку близлежащего супермаркета. Йона поприветствовал Марлен поцелуем в щеку, на который она отреагировала ухмылкой, прежде чем достала из кармана небольшую коробочку: – Вот, держи. Она завернула свою находку в его письмо-угрозу и слишком сладко улыбнулась, когда Йона это заметил. – Я люблю черный юмор, – сказал он и вернул ей бумагу. В его руке остался плоский предмет, примерно четыре на шесть сантиметров. Судя по всему, зарядка для какого-то смартфона. – Может быть, сам Эрих его потерял? – предположил Йона. – Конечно, может быть. Но возможно, и нет. В любом случае, он недолго пролежал на улице. Он был довольно чистым, так как земля легко с него смывалась. И нигде не видно ржавчины. Йона немного приоткрыл алюминиевый чемоданчик и положил туда аккумулятор. Было очень интересно узнать, чьи отпечатки пальцев находились на нем. Но даже если бы он передал его в полицию, то не был бы уверен в том, что они стали бы его изучать. – Вот только если это был именно Эрих, – пробормотал Йона. – И что? Что за проблема у тебя с Эрихом? Он еще хорошо помнил реакцию Марлен, когда рассказал ей в прошлый раз о том, что его хотят убрать. На этот раз он не станет облегчать ей задачу, лишая игры воображения. – Я охотно покажу тебе это. Они встретились ранним вечером у Паскаля – ничего более безопасного, чем его дом, Йоне вот так спонтанно не пришло в голову. Пару часов они спокойно смогут побыть там, и никто им не помешает. Сам Паскаль был более чем воодушевлен от перспективы того, что сможет увидеть снимки, сделанные Эланусом; он распахнул дверь, даже не дождавшись, пока Йона нажмет на кнопку звонка. – Эй, привет! – Он протянул Марлен руку и одарил ее своей сияющей улыбкой. – Проходи, я как раз разморозил огромную порцию яблочного пирога Сильвии. Марлен вопросительно подняла брови. – Сильвия – это хозяйка семьи, принимающей Йону, разве он тебе не рассказывал о ней? Ее яблочный пирог – это легенда, но она принесла его так много две недели тому назад, что он занял половину ящика в холодильнике. – Элегантным движением руки Паскаль указал на лестницу, ведущую наверх. – И если уж нас посетили высокие гости… Было бы очаровательной ложью описывать комнату Паскаля как хаос. Там практически невозможно было сделать даже шаг – повсюду лежали журналы о компьютерах и музыке, пустые упаковки от печенья, школьные учебники и разные предметы одежды. Из баночек напитка Red Bull Паскаль построил пирамиду, а свернутые носки он явно использовал вместо мячей, чтобы бросать их в эту пирамиду. – Это видение будет преследовать меня даже во сне, – резюмировала увиденное Марлен и направилась по направлению к письменному столу, который был завален так же, как комната. – Куда можно присесть? На переполненную корзину для белья или лучше на коробку из-под пиццы вон там впереди? Одним размашистым жестом Паскаль схватил три или четыре пары джинсов, висевших на спинке стула, бросил их в угол и повернул стул в сторону Марлен: – Пожалуйста, присаживайтесь. А ты, Йона, возьми фортепианную банкетку. Сам Паскаль остался стоять, облокотившись локтями на поверхность стола. – Итак. Сейчас. Внимание, мотор! Йона уже открыл папку с видеофайлом, заснятым Эланусом. Файл, который он хотел им продемонстрировать, был сохранен под именем «Спальня М+С Хельмрайх», что показалось Паскалю в высшей степени забавным. – Одна из спален, которые интересуют меня меньше всего, – захихикал он. Йона пропустил это мимо ушей. – Марлен, ты спрашивала меня, почему я не доверяю Эриху и почему я думаю, что кто-то хотел бы убрать меня с дороги. Ты же помнишь, как меня кто-то запер в переговорной комнате, так? Между тем у нас уже есть одна смерть и два странных несчастных случая. Он запустил видео. Практически ничего не было видно – угадывались зеленые занавески с белым лиственным узором. А вот голос Сильвии был, напротив, очень четким. «– … это длиться дальше? Как ты себе это представлял, Мартин? Как мог ты согласиться на эту сделку, к тому же не спросив меня?» Йона остановил запись. – Мартин был тем, кто откликнулся на запрос моих родителей. Они хотели, чтобы я жил в семье, а не в общежитии. Мартин Хельмрайх отреагировал очень быстро и был без ума от того, что папа согласился. Он думал, что было бы неплохо для Керстин, если бы она видела, каково это не быть единственным ребенком в семье. Паскаль иронично рассмеялся: – Керстин двадцать два года. Это, кажется, немного поздно для воспитательных мер, не так ли? Марлен потерла свой нос задумчивым жестом: – Но… почему же они так должны были захотеть взять тебя? – Ну, они получают за это деньги. – Много? – Нет. Если вычесть то, во сколько я обхожусь им в месяц, то получится около ста евро выгоды. Самое большее – сто пятьдесят. – В общем, причины нет. – Марлен подняла подбородок, призывая продолжить. – Что там дальше? Йона нажал на Play. Послышался шум, затем голос Мартина: «– У меня не было никакого выхода. В общем, во всем этом виноват только Шраттер. И ты прекрасно знаешь, что поставлено на кон. Мы тоже должны внести свой вклад, но мы же не одни в этом деле». Йона снова остановил запись: – Звучит так, как будто Шраттер настоял на том, чтобы Хельмрайхи меня взяли, или нет? На этот раз никто сразу не отреагировал на его слова. – Ну да. – Когда Марлен все же заговорила, ее голос звучал как-то неуверенно. – Ты говорил, что приехал сюда по приглашению Шраттера. Может быть, что они об этом и говорят. То есть его вина в том, что ты вообще направился сюда в Ротенхайм. И несмотря на это, он до сих пор не хочет меня видеть, – подумал Йона. – Что-то здесь все же не так. – Ты специально сделал что-то плохое, что они на тебя так реагируют? – поинтересовался Паскаль. – Только то, что запускал дрона.