— Присаживайтесь, — указал ей на стул Лев. Крячко сидел за своим столом чуть поодаль и по своему обыкновению рассматривал женщину слегка настороженно и скептически. — Итак, у вас пропала дочь, — начал Гуров, и Крайнова тут же с жаром нервно подтвердила: — Да! Сегодня, когда я приехала за ней в лицей, ее не оказалось на месте! Лев посмотрел на часы. Было всего около двенадцати. Интересно, через сколько минут ожидания эта дамочка в поисках своей дочуры кинулась на Петровку? — Во сколько это случилось? — В десять, — ответила Крайнова. — Что, так рано заканчиваются занятия? — удивился он. — У нее консультация была, на носу ЕГЭ, — несколько раздраженно произнесла Наталья Николаевна. — Она учится у нас в лицее общественных наук. — Это в районе Владыкино? — подал неожиданно голос из угла кабинета Крячко. — Нет, это в районе Сокола, лучшая в этом смысле школа в Москве, — поправила его Крайнова с оттенком даже, как показалось Гурову, некоей брезгливости не то к полковнику Крячко, не то к району Владыкино. — Хорошо, хорошо, — сделал он успокоительный жест, бросив на Станислава взгляд, как бы призывающий его пока не вмешиваться. — Давайте все по порядку. Вы приехали за дочерью в лицей, а ее на месте не оказалось. — Да, хотя я всегда приезжаю за ней и забираю ее домой. — А живете вы где? — В коттеджном поселке Бутинино, — с ударением на последнем слоге ответила Крайнова. Гуров кивнул в знак того, что он понял, но Крайнова решила лишний раз это подчеркнуть. — В Бутинино, понимаете?! — пристально посмотрела она в глаза полковнику. — И поэтому я пришла к вам. — Вы думаете, что вашу дочь похитили? — А что же, по-вашему, произошло?! — всплеснула руками Наталья. — Ну, она могла пойти куда-нибудь с подружками и забыть о том, что вы должны ее забрать — раз, могла уйти с молодым человеком — два, и, наконец, просто сбежать — три, — спокойно выложил не очень приятные для Крайновой версии Гуров. — Сбежать?! — вылупила глаза Наталья Николаевна. — Зачем? — Она находится в таком возрасте, когда дети стремятся противостоять родителям и старшим, — спокойно парировал Гуров. — И повод для этого может быть любым. Кстати, у вас не было конфликтов с дочерью вчера или на днях? — Да вы что?! — по-прежнему на повышенных тонах воскликнула Крайнова. — Никаких конфликтов не было, у нас замечательная семья! — Кстати, а муж ваш чем занимается? Вы уже звонили ему? — подал голос из угла Крячко. Крайнова на несколько секунд замолчала, потом медленно повернулась к нему: — Нет, не звонила… Понимаете, у него очень ответственная работа, поэтому я решила его не беспокоить. «Зато побеспокоила нас», — подумал Гуров довольно неприязненно. Что-то в Крайновой ему категорически не нравилось, хотя полковник не мог внятно объяснить, что именно. Несмотря на то что за годы службы Лев воспитал в себе привычку относиться к клиентам отстраненно и не включать личные симпатии или антипатии, сейчас он испытал именно такое чувство. Впрочем, оно было мимолетным, и Гуров спросил: — Вы наверняка говорили с подружками вашей дочери в лицее? — Я встретила только Иду Андроникян, Вероника в основном с ней дружит. Но та сказала, что после консультации не видела ее. Я, конечно, сразу набрала номер дочери, но он уже был недоступен. Гуров переглянулся с Крячко. Да, все происходит точно по схеме — человек исчезает, и тут же номер его телефона перестает реагировать на входящие. — Ну а никаких звонков вам не поступало, Наталья Николаевна? С требованием выкупа, например? — спросил как можно более вежливо и даже ласково Гуров. — Выкупа?! Нет! Вы что, предполагаете… — Мы всегда предполагаем самые разнообразные варианты того, что случилось. Значит, вам никто не звонил. А прошло почти три часа. Кстати, не исключено, что еще позвонят. Давайте сразу проверим еще одну версию, достаточно распространенную, — предложил Лев. — Девочка, я так понимаю, уже довольно взрослая, выпускной класс. Поэтому вопрос — у нее был молодой человек? — Нет, не было, — процедила сквозь зубы Крайнова с таким видом, словно этот вопрос оскорбил и ее, и ее дочь. — Что, совсем никого? — снова подал голос Крячко. — Ну, вообще-то был, только они не встречались, — махнула рукой Наталья. — Просто некий парень из неблагополучной семьи ухаживал за ней, но она ему явно не пара, так что даже не думайте насчет этого. — Не пара так не пара, — равнодушно прокомментировал Крячко. — Все равно все нужно проверить. — Значит, так, Станислав, давай-ка, что называется, по коням, — поднялся со своего места Гуров. — Я вместе с Натальей Николаевной в Бутинино, а ты — в лицей. Узнай там насчет камер наблюдения, с учителями поговори… ну и вообще, сориентируешься по ситуации. Крячко вздохнул и, не будь в кабинете Крайновой, наверняка высказал бы массу нелицеприятного по поводу этой ситуации, самой клиентки и генерала Орлова, который загружает их, не последних офицеров в системе МВД Москвы, «всякой хренью», причем сделал бы это смачно и довольно убедительно. Хотя по своему опыту Лев знал, что иногда из «всякой хрени» рождались весьма запутанные расследования, которые выводили на нечто более важное и более соответствовавшее их с Крячко статусу. Как будет на этот раз, можно было только предполагать. — Да, и сделай запрос на биллинг телефона, — добавил Гуров и продиктовал номер Вероники Крайновой. — Может, на этом все и закончится. — Зачем тогда в поселок и лицей ехать? — пожал плечами Крячко, но Орлов, скромно помалкивавший до этого момента в углу кабинета, бросил на него столь выразительный взгляд, что Станислав сразу почувствовал, как в воздухе замаячил новый запах. Это был запах лишения премии, поэтому Крячко предпочел оставить свои сомнения при себе. — Ну вот что, Стас, — после недолгого раздумья произнес Лев. — Я сейчас все-таки поеду в коттеджный поселок Бутинино. А ты давай-ка, отправляйся в лицей, а потом — к этой самой подружке, Иде Андроникян. — Е-мое! — воскликнул Крячко, кинув взгляд на бумажку с адресом, которую дал ему напарник. — Это ж у черта на рогах! — Стас… Только не говори мне, что ты снова без машины! — процедил Лев, сверля его взглядом. За Крячко водилась такая особенность, он порой приходил на работу в Главк пешком, оставляя машину дома. Причин тому находилось множество: то в ней банально что-то сломалось (самая частая причина), то Станислав забыл «переобуть» летнюю резину на зимнюю и наоборот, то он вдруг решил рьяно проявить заботу о своем здоровье и ходить пешком. К слову сказать, ходить пешком Крячко действительно любил, хотя при этом постоянно клял то погоду, то плохие дороги, то дрянную китайскую обувь, которую сбивал на них до дыр, хотя на покупке именно этой обуви настаивал сам по причине ее дешевизны. Гуров подозревал, что на самом деле Станислава душит жаба тратить деньги на бензин, а также не дает покоя желание поберечь свою «ласточку», которую он купил лет двадцать назад и категорически отказывался менять на что-то более современное, прикипев к ней всей душой. Оказавшись на службе без машины, он в случае необходимости — а необходимость такая выпадала нередко — пользовался служебной. Но случались экстренные ситуации, когда свободных машин просто не было, и Гуров в такие минуты готов был придушить Крячко, о чем неоднократно ему сообщал в самых резких выражениях. Сегодня, правда, можно было бы разжиться и служебным автомобилем, тем не менее Гурову было бы спокойнее знать, что Крячко на своем «железном коне». Словно прочитав мысли друга, Крячко тут же заявил: — О чем речь, Лева! — Ты хочешь сказать, что Бутинино ближе? Ради бога, можем поменяться. Езжай туда вместе с мадам, — понизив голос, сказал Лев и кивнул в сторону двери, возле которой нетерпеливо постукивала тонкой шпилькой Наталья Николаевна, поминутно посматривавшая на часы с золотым браслетом и явно недовольная тем, что сыщики очень медлят. — Нет, нет! — тут же замахал руками Крячко и проворно вскочил со стула. — Я лучше в лицей, а потом к Андроникян! Тем более что фамилия такая хорошая, располагающая! — Это армянская фамилия, — снисходительно подала голос от дверей Крайнова. — Что вы говорите! — притворно удивился Крячко. — Ну надо же, ни за что бы не догадался! Наталья бросила на него неодобрительный взгляд, подозревая, что Крячко смеется над ней, и со значением добавила: — Я прошу вас учесть, что это уважаемые люди! Так что, пожалуйста, проявите все свое… Всю свою… Одним словом, понимание! — Не сомневайтесь, голубушка! — кивнул Крячко. — Уж с чем, с чем, а с пониманием у меня проблем нет. Это вон и Лев Иванович подтвердит, а он у нас как-никак лучший сыщик столицы! Крайнова с сомнением перевела взгляд с Крячко на Гурова, подавила вздох и требовательным тоном произнесла: — Ну так что, мы едем? — Едем, едем, — поднимаясь, проворчал Крячко. — В далекие края… Уже находясь в машине, Гуров получил результаты биллинга. Они оказались стандартными для такой ситуации — телефон был выключен сразу после десяти утра, то есть после окончания консультации перед экзаменами, а местонахождение самого телефона локализовалось в районе школы. Следуя логике, выходило, что из телефона сначала вынули сим-карту, а потом сам аппарат просто выкинули. А это означало, что Вероника Крайнова действительно была похищена злоумышленниками, которые приняли опять же стандартные в таких случаях меры предосторожности. Гуров, однако, не стал сообщать обо всем этом сидевшей рядом с ним Наталье Николаевне. Она и так находилась в состоянии крайней нервозности. Ехал же полковник в коттеджный поселок с вполне определенными целями — осмотреть комнату девушки и ее компьютер. Коттеджный поселок Бутинино являл собой обычное для Подмосковья скопище двухэтажных домов, обнесенных забором и оснащенных контрольно-пропускным пунктом. Лев не стал показывать свое удостоверение, а кивнул Крайновой, чтобы она на правах постоянного жителя поселка переговорила с охраной, и служебную машину пропустили. Вскоре она остановилась у коттеджа с вычурной башенкой сбоку. — Мы недавно здесь живем, — со вздохом проговорила Крайнова, — но, кажется, что уже очень долго, привыкли быстро… Хотя для этого пришлось потратить кучу всего! Гурову показалось, что она была крайне горда этим обстоятельством. «Куча всего» — это, конечно, в первую очередь деньги, и, скорее всего, деньги ее мужа. «Кстати, неплохо было бы все-таки выяснить, чем занимается ее супруг», — подумал он, укорив себя за то, что до сих пор этого не выяснил. Крайнова пригласила полковника войти, хотя тот обошелся бы и без приглашения, поскольку прибыл сюда не в гости. Внутри коттеджа все было так, как и должно быть в домах людей подобного статуса. Довольно вычурные элементы интерьера — лепнина, масса украшательств на перилах лестниц, кожаные диваны, картины на стенах и даже что-то наподобие древнегреческих скульптур. — Ну, показывайте, где комната Вероники, — сказал Гуров. — Пойдемте на второй этаж, — кивнула ему Наталья Николаевна. Они поднялись на второй этаж и через одну из боковых дверей вошли в довольно просторную комнату, в которой, как показалось Гурову, было совсем мало мебели для такой площади — стол с компьютером, кровать и шкаф. Глазу зацепиться было совершенно не за что. Ничего, что указывало бы на увлечения девушки, тут не наблюдалось. Возможно, все крылось в компьютере — современные дети живут больше виртуальной жизнью, а реальные предметы для них не играют такой роли, как, например, во времена юности самого полковника Гурова. Комната была напрочь лишена уюта. Возможно, из-за излишней, по мнению полковника, площади и пустоты, делавшей ее похожей на какой-то холл в официозном заведении, а также из-за отсутствия всяких милых штучек, безделушек, сувениров и картинок, отражающих индивидуальность жильца. Безликая комната. И такой же безликой пока что была для полковника и ее обитательница.