— Нет. Только с Диной. — Кто предложил ограбить Петухова — Дина? — вмешался в допрос генерал Орлов. — Ал… Никто мне не предлагал! — Сколько комнат в доме Петухова? — спросим Станислав. — Не знаю! Вопросы сыпались на голову Демидова со всех сторон, он едва успевал на них отвечать. — Петухов хранил деньги в сейфе? — Да! — Откуда вы знаете? — Он сам показывал! — Значит, вы были у него дома? — Ну был, и что? Мы же были компаньонами и дружили! — Так сколько у него комнат? Демидов наморщил лоб и задумался. Через пару секунд ответил: — Пять. Две наверху и три внизу, вместе с кухней. — Где была Анастасия — наверху или внизу? — Наверху! — Кто ее ударил — Дина или Рокотова? — Да вы что?! Дины там вообще не было! Вот. Вот оно. Ради этого сыщики и собрались втроем в кабинете, ради этого и опрашивали Демидова вместе, ради этого в допросе и принимал участие Орлов. И Демидов выдал себя. Вопросы прекратились резко, будто кто-то выключил звук. Демидов сидел ошарашенный, еще не понимая, что произошло. — Значит, Дины там не было? — медленно подходя к нему, спросил Орлов, упершись взглядом в перепуганные глаза Демидова. — Не… Не знаю! — поспешно закричал тот. — Меня тоже не было! Вы… Вы сами говорили, что она в тот вечер была на приеме! — Да брось! — хлопнул его по плечу Крячко. — Ты еще раньше проболтался. Когда сказал, что Анастасия была наверху. …Вконец деморализованный Демидов согласился также показать примерное место в лесу, где они закопали труп Стаси Велесовой. Утверждение Гурова, что труп эксгумирован, было смелым и даже рискованным блефом, который, однако, оказался оправданным. Демидов выбрал линию сотрудничества со следствием — в конце концов, оба убийства совершила Алевтина. Именно она ударила Стасю подсвечником, да так удачно, что сразу насмерть — он потом несколько раз проверял пульс, но тот устойчиво не прощупывался. Демидову светило обвинение в соучастии в убийстве двадцатилетней давности и организации покушения на жизнь Петухова. Для этого он использовал связи с криминальным миром — там у него были знакомые, с которыми его связывало одно дело по строительству. И за определенную мзду ему пообещали весьма технологично решить проблему. И все наверняка прошло бы гладко — помешало присутствие на месте предполагаемой ликвидации полковника Гурова, его хорошее зрение и молниеносная реакция. «— Это касается Виталика… Я говорила тебе, что это, скорее всего, твой сын, но ты тогда не захотел слушать. — Алевтина, зачем это все?! — Голос Демидова звучал нервно. — Мы с Вадимом работаем вместе, и я не хотел бы никаких разборок. Все быльем поросло. — Да вот не совсем, — вздохнула Алевтина. — Видишь, как все обернулось. — Зачем эти признания? Все сложилось так, как сложилось…» Эта часть разговора Алевтины и Демидова, не прозвучавшая в коттедже Рокотовых, звучала сейчас в кабинете Гурова и Крячко. Было понятно, почему Алевтина так эмоционально тогда отреагировала — она скорее призналась бы в убийствах, чем в том, что обманывала столько лет своего мужа, на которого теперь надеялась, что тот поможет ей избежать тюремного срока. Однако, попав на Петровку, Алевтина снова ушла в «глухую несознанку», отказываясь говорить о чем бы то ни было. — Да, я понимаю, что вы твердый орешек, Алевтина Владимировна, — спокойно рассуждал сидевший напротив нее Гуров. — Понятное дело, вы подозреваетесь в двух убийствах. И главным инициатором были вы — ведь Демидов являлся тогда вашим любовником, и вы собирались за него замуж. Но… Ему нужно было отдавать деньги. Конечно, они могли появиться в результате выгодной сделки Петухова. Но все это, на ваш взгляд, было как-то мелковато. И, пользуясь дружбой с легкомысленной Диной Масловой, вы решили провернуть дело с двойной выгодой. И подсвечником ударили Стасю именно вы. Только вот потом… Потом как-то у вас не сложилось с Демидовым. Почему — ну это меня не очень интересует, это вы сами вспоминайте, если вам интересно. Потом вам удалось выйти замуж за его старого друга, а впоследствии и начальника — Вадима Рокотова. А деньги получили вы в результате всех этих махинаций большие. — В общем, как бы то ни было, а дело сделано, — сказал полковник Крячко. — Деньги вы поделили между собой. То есть господин Демидов даже «наварился»: и петуховские присвоил, и свои вернул. И всех деньжат оказалось достаточно, чтобы начать безбедную жизнь. Вы, например, купили дом. — Да, Алевтина Владимировна, мы подняли документы и выяснили, что дом принадлежит вам, — вмешался Гуров. — То есть вы его приобрели еще до свадьбы с господином Рокотовым. На какие средства, интересно? Да вот на эти самые! На петуховские! Правда, мужу вы солгали, что это наследство от тетки, которая жила в Америке, — по крайней мере, он сказал нам именно так. — Вот что у мужиков за языки такие! — неожиданно нервно отреагировала Рокотова. — Я бы вам советовал развязать свой язык, — спокойно парировал Гуров. — Ведь все дело в том, что Петухов остался жив, несмотря на ваши усилия по его устранению. И допустим, что вы сейчас уйдете отсюда — мы вас отпустим. — Можно сказать даже, что не вопрос вас отпустить, — вставил свое веское слово Крячко. — Но вот Петухов найдет способ до вас добраться, — продолжил Лев. — Человек он упертый, во всяком случае, если дело касается его старой любви по имени Стасик. И в этом случае наша функция уже будет состоять только в том, чтобы прибыть на место вашего убийства и описать ваш труп. Станислав, правда, не очень любит этим заниматься, но в данном случае сделает для вас исключение. Крячко в знак согласия как можно убедительнее кивнул головой. Однако эти манипуляции так и не привели к нужному результату. В отличие от своего подельника и бывшего любовника, Алевтина Рокотова так и не признала своей вины. Спустя некоторое время ее обвинили по совокупности улик. Она получила максимальный срок. Ни мужа, ни сына в зале суда не было.