Я со смехом побежала к машине, чувствуя, как он взбешен. Мою спину прожигал пронзительный взгляд зеленых глаз. Когда-нибудь я пожалею о своих словах, но не сейчас. Не в свой день рождения. Я села на пассажирское сидение. — Ну, как вы тут? — обернулась я назад. — Понятно. Майкл лежал головой на коленях Марьяны. А она придерживала его за щеку рукой. Подруга уснула, её глаза закрыты. А вот Майкл нет. — Она без ума от меня. — прошептал он. — Кикимора втюрилась. — А ты? — спросил Миллер, заводив машину. — Мухомор недоделанный. — Я? И в неё? Никогда. В этой. Жизни. Нет. Она же стремная. — И поэтому ты нежно поглаживаешь её ногу? — заметила я. — Ой, блять. Майкл резко отдернул руку от щиколотки Марьяны. От нашего громкого смеха она проснулась, не понимая, что смеемся мы над ними. — Вези его не в больницу, а в психушку. Там больше пользы будет. И убери свою придурковатую голову с моих ног! Я тебе не лежанка. — затрещала подруга. — Я поеду туда только с тобой, детка. А то мне не над кем будет издеваться. — Майкл послал воздушный поцелуй Марьяне, а та недовольно отвернулась от него. Мёрфи одной рукой держал руль, а другой набирал кому-то сообщение. Только когда мой телефон запищал, я поняла, кому предназначалось смс. «Я не оставлю без внимания слова, вышедшие из твоего грязного рта. Ремней у меня много, выберешь тот, который больше приглянется.» Закатив глаза, набираю сообщение, отправляю и выключаю мобильник. «Миллер, я выброшу на помойку все твои дьявольские ремни.» Цокнув, я снова захожу в мессенджер. «Ты отправишься вслед за ними. Я могу пожить один с котёнком.» «Я заберу его с собой.» «А меня заберешь в свое помоечное царство?» «Нет, я и одна с котом проживу.» «Сучка» Глава 53. (не) женские проблемы Состояние Майкла ухудшалось. Он ужасно побледнел, его кожа стала белой-белой, а губы потеряли розовый оттенок. Марьяна вышла из машины и побежала в больницу, чтобы вызвать врачей. Майкл разговаривал обрывками слов, звал кого-то и смотрел вдаль, не замечая нас. — Что? — наклоняюсь я ближе к его лицу. — Мам. — протянул Майкл руку ко мне и ухватился за моё плечо. — Ма.. Его пальцы крепко зацепились на плече, он держался так, словно боялся отпустить. Так, будто я его последнее спасение. — Нет здесь твоей матери. — прошипел Мёрфи, сдёрнув руку Майкла от меня. — И не нужен ты ей там. — Где там? — спрашиваю я. — Его мама умерла, когда ему было шесть лет. И когда он напивается до чёртиков, то говорит, что видит её. Уверен, он и сейчас думает, что она перед ним стоит. Эми, сядь обратно в машину, не стой здесь. Я ещё раз окинула взглядом Майкла, прежде чем сесть на переднее сидение. Из больницы вышла Марьяна, показывая пальцем на нашу машину. Три врача подошли к нам, и увидев избитого парня, раскрыли рот. — Кто это его так? — мужчина ощупал живот Майкла, а затем осмотрел голову. — Серьезного ничего нет, залечим. — Точно ничего нет? — чуть ли не грызла ногти сзади Марьяна. — Ни сотрясения, ни переломов? — Вы говорите так, будто хотите, чтобы они были. — засмеялся врач. — Нужно рентген делать, парни давайте его перевезём. Помогайте вытащить. — самый молодой из них подкатил каталку поближе. Майкл хоть и не мог внятно излагать речь, но понял, где он, и кто до него дотрагивается. Поэтому, он привстал из машины сам и завалился на медицинскую каталку. — С ветерком, пожалуйста. Жарковато. — тихо произнес он. — Или я блевану сейчас. — Ожил. — улыбнулся Миллер. — Я приеду к тебе завтра, будешь ждать меня? — Нет. — отчетливо ответил Майкл. — Блять, в смысле нет? Почему нет, когда да? — Мёрфи взял его за руку, смотря ему в глаза. — А что ты спрашивал? — Ясно, везите его уже. Здорово тебе голову отбили. Майкл размахивал руками, мешая врачам везти его. Что он делает? Он поёт? Я слышу, как Миллер закатился от смеха, провожая взглядом врачей, пытающихся угомонить Майкла. — Миллер, конченный ты придурок, я люблю тебя. — заорал Майкл. — Если я не выживу, то не приходи ко мне на могилу, дай мне отдохнуть от тебя. — Я приду! — закричал в ответ Мёрфи. — Приду, так ещё и самую нелюбимую твою песню включу. Слышишь? И Марьяну приведу. — Нет! Я согласен даже на песню, но кикимору не подпускай. Я в гробу буду тысячу раз переворачиваться. — Надо было не звать ему врачей. — нахмурилась Марьяна. — Идиот. *** Наш котёнок расцарапал весь кожаный диван, опрокинул все вазы, порвал шторы. Злится ли Миллер? Нет. Он просто молча сжимает кулаки, окидывая взглядом весь дом. Я нервно посмеиваюсь в стороне, прикрывая рот рукой. Котенка даже не видно, он где-то спрятался. — Киса, а киса? Где же этот маленький рыжий говнюк?Твою ж матушку раком, мое кресло! — томно выдохнул он, увидев растерзанное сидение за компьютерным столом. Я оставила Миллера горевать над этим креслом, а сама пошла искать котенка. В голове я перебирала все возможные имена. Как-то же надо назвать его. Ну же, малыш, где ты? В гостиной нет. На кухне нет. Я смотрела везде, где можно. Подвал закрыт, туда он забежать не мог. В моей комнате прятаться негде. Остальные закрыты, только вот одна комната была открыта. Та, в которую Миллер не разрешает заходить. Оглядываюсь по сторонам и захожу внутрь, запирая за собой дверь. Только свет озарил комнату, как мои глаза разбежались по разным углам. На стенах висели деревянные доски, а на них висели фотографии незнакомых мне людей. Как в настоящих детективах, от фотографий тянулись красные, зеленые и синие нити. Если это можно объяснить тем, что он работает следователем, то как понимать доску с моими фотографиями? Безумие. Я помню тот день. Я ушла с последнего урока домой, потому что мама забыла ключи дома, и мне нужно быть открыть ей дверь. А здесь я гуляю с Марьяной. Тут я впервые устроилась на работу, раздаю листовки. О, мой Бог! На этой фотографии я переодеваюсь в своей комнате.. «Ты никогда не смотришь в окно, очень жаль. А вот я в твое смотрю часто» - подписано снизу. Теперь я понимаю, почему мама всегда говорила занавешивать шторы. В правом нижнем углу расчерчено место для очередной фотографии, а рядом прикреплен листок с надписью : «Здесь будет твой труп, если ты все же зайдешь в эту комнату и я об этом узнаю.» К чёрту всё. Разворачиваюсь, проворачиваю замок в двери и выбегаю оттуда. Бегу, не глядя. Вниз по лестнице, только бы подальше от комнаты страха. — И долго тебя ждать? — спрашивает Миллер, держа котенка на руках. — Он явно меня не любит, забери его. — протягивает мне рыжее создание, и я вижу царапины от когтей на его руках. — Как назовём? — я прижала его к себе, услышав, как он замурчал. — Шнырик. — обидчиво произнес Миллер. — Ему подходит, он испортил мои документы. — А ты не клади их где попало! И не обижай мою булочку, он не виноват, что хозяин дома на всю голову перфекционист. — Шпунтик. — закатил глаза он. — Как бы ты его не назвала, для меня он всегда будет либо Шныриком, либо Шпунтиком. — В следующий раз нассы ему в обувь, которую он так всегда начищает. — обращаюсь я к коту. — Не обижайся на него, я расцарапаю ему лицо за тебя.