— Блог отменяется, мы едем на свидание с тобой. Где оно будет проходить? В ресторане? Я с Марьяной сяду подальше. — Не совсем. — хихикнула я. — На заброшенной электростанции. Их лица исказились в негодовании. Всё же я непредсказуема, умею удивлять. Идея со свиданием пришла в мою голову спонтанно. Придёт, значит есть надежда на продолжение отношений. Нет, значит... Не придумала пока. Поживу месяц без него. — Плохая затея, да? — я взяла со стола тушь. — Что ты? Самая лучшая затея, которую я слышала. Самой пригласить мужчину на свидание, первой сделать первый шаг. Ты родилась на помойке? — Марьяна отняла косметичку из моих рук. — Где твой характер, который был в детстве? — У меня никогда не было жесткого характера. Если помнишь, то я последнюю конфетку отдавала пацанам, лишь бы они за хвостики меня не дергали. Я не ты, я им носы не разбивала. Единственное, в чём я любила соревноваться - прятки. И благодаря им сейчас нахожусь в таком дерьме. Так что нет у меня закалки. — Зато как девку избить в туалете, то ты первая. — засмеялась Ника. — Отстань от неё, Марьяш, как ни крути, одну не отпустим. Экстренные сборы вымотали меня, я готова свалиться на кровать и заснуть. Ника плела колосок с правой стороны головы, а Марьяна с левой. Обе тянули мои волосы, что я не могла прикрыть глаза, они слезились. В это время я красила губы нюдовой помадой. Тепло одевшись, мы вышли из комнаты. Марьяна закрыла дверь на ключ. — Кипиш какой-то. — Ника подошла к перилам, нагнулась вниз. — Эми, Марк твой объявился, глянь. Я подбежала к ней. Его плохо видно из-за толпы, кружившей вокруг моего друга. Народ перебивал друг друга, я не смогла расслышать ни единое слово. Увидев, что он, хромая, поднимается наверх, я сглотнула накопившуюся слюну. Марк поднялся на третий этаж, проигнорировав меня, он повернулся ко мне спиной и шёл по коридору. Я только хотела позвать его, как Марк обернулся, и мои ноги подкосились от увиденного. Что с его щекой? — Марк.. — я сделала пару неуверенных шагов навстречу. — Не подходи. — тихо сказал он, жестом руки показав, чтобы я остановилась. — Никогда больше. Никогда! Ты хороший друг, Эми, но я прошу, не звони и не пиши мне. Дружба должна приносить радость, а не страдания. В нашем случае мучаюсь только я. Сначала из-за любви к тебе, а потом от пыток твоего парня. Я люблю тебя, только ты никогда не видела во мне что-то большее, чем просто подушка для слёз. Я был твоим спасательным кругом, когда тебе плохо. Теперь плохо мне, но ты не поможешь мне, ведь так? Не сможешь утешить. Я взялась рукой за перила, чтобы не упасть. Виной этой огромной раны на щеке является Миллер? Он сотворил с ним такое? — Скажи, как тебе помочь, я.. — Что ты? Перестанешь общаться с ним? Начнешь отношения со мной, но как дело дойдёт до секса, то будешь представлять его? Нет, Эми, я долго был запасным вариантом. Хочешь, можешь попрощаться со мной. Обними в последний раз. — он улыбнулся через боль. — Что это значит? — в висках запульсировало от нервов. — Я улетаю. Ты больше меня не увидишь. Настоятельно рекомендую удалить фотографию, которую ты опубликовала. Эми, признайся, ты выложила её не потому, что скучала по мне, а чтобы позлить Миллера? — Марк заметил мою растерянность, покачал головой. — Молчишь? Ну, правильно, молчи. Я не осуждаю тебя. Ты стала заложницей его любви, возможно, он сделает тебя счастливой. Он обеспечит тебе защиту, будет дарить дорогие подарки. А я не смогу этого дать. Я задам только один вопрос. Счастлива ли ты? Я опустила голову, задумавшись над его вопросом. Мои щеки пылали от стыда. Я так виновата перед Марком. Он поддерживал меня все время, а я вела себя эгоистичная сука. Я недооценивала друга, а теперь ценить уже поздно, я потеряла его. Навсегда. Я больше не назову его Морковкой. Уедет. — Прощай. — развернувшись, Марк всё дальше отдалялся от меня. — Да. — крикнула я. — Я счастлива. Он остановился, но не повернулся. — Может когда-то я увижу фотографии с твоей свадьбы. — его голос сорвался, словно он заплакал. — Прости! — я хотела обнять его. Правда, очень хотела. Сорваться и побежать, прижаться, чтобы он простил меня, не винил всю свою жизнь. Но не смогла. Я сделаю ему больнее своим объятием. — Морковка, — с трудом выдавила я из себя. — не забывай нашу дружбу. Пусть это плохо закончилось, но помни, какое было начало! Я навсегда останусь неумелой курильщицей, и обещаю, что научусь курить кальян, найду тебя и продемонстрирую свои умения. — я вытирала рукавом куртки слёзы. — Пойдём уже, парень и так бедный навидался всего. А то опоздаешь к Миллеру. — Ника подпихивала меня, брала за руку и вела к выходу. Настроение упало. Я то и дело оборачивалась через плечо. Но Марк быстро ушёл. Девочки посадили безжизненную меня в машину. Я попросила у Ники зеркальце. Эми, на кого же ты стала похожа? Разве это и есть горячая брюнетка, у которой глаза искрятся? Это та же девушка - художница, мечтающая создать такой шедевр, что глядя на него, захватывает дух? Нет. Я не узнаю её. Заплаканная, разбитая и загнанная в тупик девочка, не находящая выход из лабиринта. Я ощущаю себя на девятом кругу ада. Горящие котлы уже не так страшны, как безразличие со стороны любимого человека. Ника расплатилась за такси. Мы стояли перед заброшкой. Я посмотрела время на телефоне. 19:45 Ещё пятнадцать минут. Целых пятнадцать. Он пунктуальный, он придет. Зайдя внутрь, я села сразу перед входом. Не стала уходить вглубь. Я хочу, чтобы Миллер увидел меня. Тут темно, поэтому фары машины станут заметны, как он подъедет. — Опаздывает. — подметила Марьяна. — Я продрогла. Жутко... И как бы тут сидела одна? А может он не видел твою записку? — Он приедет. Пробки, наверно. — успокаивала я себя. — Я буду ждать в любом случае. Свет фар озарил каменные стены, лучики попадали на нас. Я зажмурила глаза, приглядываясь к машине. Это не мерседес. Кто тогда приехал сюда в такое время, и зачем? — Они здесь. — крикнул мужской голос, подняв руку вверх. Он потушил фары, и отчётливо стало видно следующую за ним машину с мигалками. Что происходит? — Твою мать.. — Ника схватилась за телефон, набирая номер. Полицейские с оружием приближались к нам, заставляя нас поднять руки. — Миллер! Не приезжай! Слышишь? Алло? — она отбежала от нас, крича в трубку. — Не поняла. — её голос стих. — А кто это? Кто бы ты ни был, пошёл нахер! Ника со всей мощью бросила свой телефон в стену. Задняя панель разбилась вдребезги. Она схватила нас за руки. — Разбегаемся в разные стороны, девочки. Раз.. — Поднимаем руки, дамочка! — прикрикнул полицейский. — Три. — шепотом произнесла Ника. Мы, словно мыши, разбежались врассыпную. Я выбрала самый дальний путь. Услышав громкий выстрел, я молилась об одном - только бы не девочки. Только не они. Я не обернулась, нашла в себе силы уничтожить интерес, что же произошло. Бежала по щебенке, выворачивая ступни. Сзади бегали людишки с фонарями, угрожали, что будут стрелять на поражение. Я забежала в пустую комнату, закрыв дверь на обычную железную защёлку. Она бы не спасла меня, поэтому нужно выбивать окно и выбираться на улицу. Здание старое, стекло непрочное. Я села на подоконник. Набравшись смелости, расшаталась и плечом попробовала разбить стекло. В дверь стали ломиться. Я пробую ещё раз. Плечо начинает ныть, я бью кулаками по треснутому окну. Последний рывок. Давай же, разбивайся, пожалуйста. Я навалилась всем телом на стекло, оно начало отходить, и я выпала из окна, упав спиной на осколки. Плевать на раны. Плевать на порезы. Я ползла до ближайшего дерева. Села за него, поглаживая плечо. — Сбежала, сука! — прорычал мужчина. Я выглянула, чтобы увидеть, кто за мной гнался. Та тварь, ударившая меня. Белобрысая крыса, решившая отомстить мне. Но как он узнал, что мы здесь? — Я говорил тебе, что бесполезно. Думаешь, Миллер не обучил её быстро бегать? Марк выпрыгнул из разбитого окна. Он прошелся по осколкам, его взгляд упал на размазанный след по земле. Я волочила за собой ноги, оставляя за собой полосы. Они тянулись к дереву, где я сижу. Задержав дыхание, я пыталась не делать лишних движений. — Ника предупредила его! Мы бы смогли поймать. Найдём шалаву, через неё выйдем на Миллера. Он придет за ней. Марк, так нельзя оставлять всё. Я не хочу, чтобы ты улетал в другую страну. Так нельзя, нельзя. — в белобрысом проснулись чувства. Оказывается он не такой уж и гнида. — Из-за неё у тебя проблемы. — Что с того, что мы посадим Миллера? Его друзья на свободе будут, они превратят меня в хозяйственную тряпку. Ему решетка не светит, он сам из шайки ментов. Они приближались ко мне, но вдруг шаги прекратились. Мужчина окликнул их. Марк со своим другом пошли в противоположную сторону, а я наконец сделала облегченный выдох. Острая боль отзывалась в спине, я испугалась даже дотронуться до неё. Потихоньку встав, я побрела подальше от заброшки. Нужно отблагодарить Нику, она позвонила ему сразу же, обезопасила. Но меня смущало то, что Мёрфи ей ответил мгновенно, а мне ни разу за весь день. И конец их разговора я не поняла. С ним был кто-то ещё? — Эми, ты цела? — закричала Марьяна, шедшая навстречу ко мне. — Частично. А вы? Где Ника? — Как только менты уехали, она вызвала такси и умчалась. Сказала, чтобы мы с тобой очень быстро уходили отсюда и не возвращались в общежитие. Нам спрятаться надо. — потрепанные волосы Марьяны спадали на плечи, она не уставая, поправляла их и закусывала нижнюю губу. — Может в больницу? — Нет, туда мы точно не поедем. Наличные есть? Купим бинты и перекись. Самостоятельно залатаем меня. Я ухватилась за руку подруги, ноги не хотели идти.