– Наверное, так и поступлю, – согласился Майлз. – Я тебе нужен вечером? – Надо быть полным идиотом, чтобы сказать “нет”, – засмеялся Дэвид. Услуга за услугу, а как же иначе, подумал Майлз. Пока он тащился наверх, в квартире трезвонил телефон. Поскольку они только что говорили о Синди Уайтинг, Майлз решил, что звонит она, но ошибся. – Ты еще не закончил с церковью? – осведомился голос на другом конце провода. – Здравствуй, папа, – сказал Майлз. – Где ты? – Работа, похоже, не шибко продвигается, когда меня нет, ведь ты боишься лазать по лестницам. – Ты прав, я сейчас в простое. – С какой стати? – Заболел. Меня держали в больнице несколько дней. – А я-то думал, где тебя черти носят. Названивал тут. – Потом на выходных Жанин с Уолтом Комо сыграли свадьбу. – Рад за нее. – Спасибо, папа… Послушай, ты так и не сказал, где ты. Или я это пропустил? – Во Флориде, где же еще, – ответил Макс. – Приезжай сюда. Отличное место для одинокого парня. – А где отец Том? – Тут же, у стойки, только с другой стороны. Он завоевал второе место в конкурсе двойников Хемингуэя. Он теперь с бородой. И она сразу выросла белой-белой. – Как ты мог, папа? – Позволить ему отрастить бороду? Что в этом плохого? – Ты знаешь, о чем я. Как ты мог взять деньги у священника с деменцией, рвануть во Флориду и все пропить? – Я и цента не брал. – Нет, просто он платит за все, да? Макс не стал этого отрицать. Майлз потер виски. То, что два старпера умудрились проделать такой путь от начала и до конца, плохо укладывалось в его голове. Как им удалось увильнуть от дорожных патрулей, хотя полиции всех штатов, по которым они проезжали от Мэна до Ки-Уэста, было дано указание остановить пурпурную “краун викторию” с двумя стариками, похожими на беглецов из дурдома? – Машина еще на ходу? – Наверное. Мы оставили ее на стоянке в порту. – В каком порту? – В Кэмдене. – Поздравляю, ты меня совсем запутал. – Мы добрались сюда на “Лайле Дей”. Мы с Томом стояли у штурвала. – Минуточку. Хочешь, чтобы я поверил, будто ты и отец Том доплыли на шхуне от Кэмдена, штат Мэн, до Флорида-Кис? – Ну, не только мы двое, дурачок. Капитан Джек и еще четверо ребят. Я старый морской волк, ты же знаешь. “Ты старый кое-кто, – подумал Майлз, – вот что я знаю”. – Том однажды упал за борт, но мы за ним вернулись. Потом он был осторожнее. Майлз представил, как старый священник, закованный в спасательный жилет, болтается на волнах, замерзший и ничего не соображающий. Он даже увидел в этом акт справедливого возмездия за то, что старик был настолько бессердечен, что отправил Грейс по Железному мосту. Но почему тогда Майлз не испытывал удовлетворения? – Папа, ты хотя бы понимаешь, что с тобой случилось бы, если бы отец Том пострадал? – А то, – ответил его отец с полной уверенностью, что ответ на этот вопрос он знает лучше вопрошающего. – Ни черта бы со мной не случилось. Ладно, наверное, он прав. – Почему бы ему чуток не поразвлечься? – поинтересовался Макс, решив, что настал его черед задавать вопросы. – Старики тоже не прочь хорошо провести время. А здесь стариков любят. – За что? – Они тут не застревают надолго, – нехотя пояснил Макс. – Том каждый день выслушивает исповеди в уголке бара. Видел бы ты его. – Это ужасно, папа. – Почему? Ты только представь. – Это святотатство. – Твоя мать реально задурила тебе голову, знаешь ли. И этого оказалось достаточно: одно-единственное упоминание Грейс – и вопрос слетел с языка Майлза, прежде чем он успел поразмыслить, стоило ли его задавать: – Как так получилось, папа, что ты никогда не рассказывал мне о маме и Чарли Уайтинге? Реакция Макса предполагала, что он ждал этого вопроса многие годы: – А как так получилось, что ты не рассказал мне, сынок? Глава 24 – Ну и что мы здесь делаем? – заныл Джастин Диббл, и Зак Минти уже в десятый раз за последние полчаса пожалел, что позвал его с собой. Звал, обещая надрать ему задницу, если откажется. У Зака имелись причины не ехать одному, но провалиться ему сквозь землю, если он помнил хотя бы одну из них, и вот теперь Даун Диббл хочет, чтобы Зак объяснил ему то, чего он сам толком не понимает. – Ждем, когда стемнеет, – ответил Зак. Что было правдой. В сгущавшихся сумерках он поставил “камаро” на изгибе дороги, что вела на старую свалку. Отсюда сквозь ветки деревьев был виден дом, где жил этот Восс со своей бабкой, но из хибары машину нельзя было увидеть, если только не приглядеться хорошенько. – Ты бесишься, потому что он тебя уделал, – сказал Джастин, опуская стекло, чтобы выбросить пустой пакетик от “Читос со вкусом кетчупа”. – За это штраф в двести долларов, – сказал Зак. Одно из преимуществ быть сыном копа в том, что со временем ты усваиваешь, что и чем тебе грозит. Это не означает, что при случае ты сам не нарушишь закон, но зато знаешь, какой длины прут воткнут в твою задницу, если тебя поймают. По мнению Зака, некоторые преступления стоили того, чтобы рисковать, но каким же надо быть тупым, чтобы рисковать двумя сотнями из-за шестицентового пакетика. – А откуда они узнают, что это я выбросил? – спросил Джастин, облизывая оранжевые пальцы. – Вытрешь руки о чехлы моего папы – он от тебя мокрого места не оставит. Джастин продолжал лизать пальцы, чистые блестели, прочие были все еще оранжевыми от чипсов. – Оставит. Я твоему папе нравлюсь. – Но не так, как ему нравится его автомобиль, – уточнил Зак. – Далеко не так же. Джастин вытянул последний оранжевый палец, средний, в явно провокационном жесте. – И когда это Джон Восс меня уделал, недоумок ты хренов? – В игре. Зак, конечно, ответ знал заранее. Он помолчал, прежде чем высказаться, чтобы все выглядело так, будто ему глубоко пофиг: – С чего ты взял, мать твою? Кто его научил игре? Я.