— Хорошо, я тебя услышал. — Только давай без обид. Я ведь не лезу в твои дела и не препятствую твоим интересам. — Какие могут быть обиды? Мы что, первый день с тобой знакомы? — Рад, что между нами по-прежнему не исчезло взаимопонимание, дорогой тесть. — Блядь, это пиздец как странно звучит. Не называй меня так. — На свадьбу хоть придёшь? Я её специально на зиму запланировал, чтоб у тебя повода отказаться не было. — Не ёрничай, я бы и летом время нашёл. А теперь рассказывай, зачем припёрся. — Ну вот, а так хорошо сидели, — вновь одарил меня скупой улыбкой он. — Да, в общем, так, я по мелочи… Мне недавно странный заказ поступил на твоего человека. Сразу говорю: я отказался! Но ты должен понимать, что мы не единственные, кто предоставляет услуги подобного характера. — На кого? — Некий Баталин. Как я понял, на нём у тебя вся разведка держится. Ты предупреди его, чтоб аккуратнее, заказчик вёл себя очень настойчиво. — Подозреваю, у тебя бесполезно спрашивать, кто заказчик? — Правильно понимаешь, — кивнул Филин. — Ещё месяц назад я бы тебе и эту информацию не отдал. Да и не работают умные люди напрямую, в таких делах всегда стараются использовать посредников. — И ради этого ты мчался ко мне через всю страну? — Не только, — Филин вновь хитро прищурился, на мгновение превратившись в монгола. — Я хочу, чтоб ты отдал мне Польшу. — Это с какого перепоя? — опешил я от подобной постановки вопроса. — Ты ведь собираешься продолжить поход после того, как выдворишь их со своей земли. — Откуда ты?.. — Перестань, Глеб, я довольно хорошо тебя знаю. Так вот не нужно, оставь их для меня, а я помогу тебе побыстрее освободить свои города. — И в чём твой интерес? — Странные у тебя вопросы сегодня, — сделал попытку увильнуть от ответа Филин. — Нет, так не пойдёт, — покачал я головой. — Мы либо обсуждаем этот вопрос открыто, либо никак. — Ты ведь в курсе, что европейская часть континента пострадала меньше всего. Отсюда у них и развитие быстрее, потому они и на нас уже огрызаются… — Я всё это знаю, Филин. Краткий экскурс в политику и в историю мне не требуется. — Тогда ты в курсе, что ещё в те времена у них была очень хорошо развита химическая промышленность. — Ты хочешь заполучить технологию производства пороха? — Почти, — поморщился тот. — Я хочу получить его производство. Понимаю, твой интерес в этой сфере тоже не малый… — Не малый? — приподняв бровь, переспросил я. — Да, наверное, можно и так сказать. — Послушай, Глеб, мы достаточно долго знакомы, чтобы доверять друг другу. К тому же вскоре ещё и породнимся. Я знаю, что твои планы на Нижнем Новгороде не остановятся, и не спорь… Со своей стороны я гарантирую тебе своевременные поставки боеприпасов и любую поддержку. — Ты же не собирался воевать против хизмеев, — подметил я. — Брось, мы же оба понимаем, что в данный момент они для меня просто выгодны и продлится это не вечно. — Я всё равно не вижу здесь своей выгоды. Тем более что прекрасно справлюсь с Польшей собственными силами. — Нет, Глеб, не справишься. Ты завязнешь в войне, которую не сможешь контролировать, и даже крейсер Кристины тебе не поможет. Та армия, что сейчас бродит по твоим землям, это лишь предлог, чтобы втянуть тебя в более серьёзный конфликт и отвлечь от главной цели. Тебе ведь нужна Империя, вот и занимайся, расширяй границы. — А тем временем ты постараешься прилично на мне заработать. — Верно. Но заодно я прикрою твой тыл и развяжу руки. В конце концов, Империя останется в одной семье. По моим подсчётам, захват Польши займёт не менее двух лет. К тому моменту ты сможешь подобраться вплотную к хизмеям. Глеб, я предлагаю тебе помощь, и у меня она не бывает бесплатной. — Значит так, дорогой мой затёк… — Фу бля, — усмехнулся Филин, — звучит действительно странно. — Я хочу иметь подробный и полный отчёт обо всех действиях хизмеев, и только так мы с тобой договоримся. Как ты правильно подметил: у всего есть цена и твоя помощь в захвате Польши мне не требуется, а значит, и ценник здесь назначаю я. Либо так, либо никак — решать тебе. И да, наши с тобой дела мы обязательно зафиксируем на бумаге, чтоб потом не было такого, мол, я не так говорил, ты меня просто не понял. — Другого я и не ожидал, — уже в который раз Филин сделался похожим на монгола. А через мгновение я уже смотрел на договор, который сунул мне под нос хозяин степей. Я пообещал, что ознакомлюсь с ним, естественно, после проверки юристами. Затем мы ещё долго общались, обсуждали различные мелочи, пока не пришли к полному взаимопониманию. А наутро моя армия поднялась и уже к обеду (впрочем, как я и планировал), вошла в Астрахань. Глава 9 Информация правит миром Казалось бы, жизнь изменилась до неузнаваемости. Нет привычных сотовых телефонов с постоянным доступом к абсолютно любой информации. Дети слушают рассказы про давние времена, с открытыми от восторга ртами. Словно мама сказку на ночь рассказывает. Нет больше скоростного метрополитена, автомобили на последнем издыхании. Благо трактора ещё хоть как-то дрыгают, но им тоже недолго осталось. Нынешней молодёжи они ещё кажутся привычными, отчего все рассказы о прошлом звучат более-менее правдиво. Но их дети смогут увидеть рабочую технику разве что в качестве диковинки. Почему я так думаю? Да всё просто: хизмеи. Они так яростно вставляют палки в колёса прогресса, будто хотят откатить человечество к самым мрачным годам средневековья. Прошло каких-то десять лет, и отыскать полезную информацию стало практически нереально. За научными книгами охотятся так, словно от их существования зависит будущее всей солнечной системы — не меньше. Да, в мире остались специалисты во многих областях, но их становится всё меньше. С другой стороны, множество этих знаний негде применить. Согласен, возможно восстановить металлургию, ведь железа вокруг всё ещё в достатке, его даже в шахтах добывать не нужно. Но что делать дальше с отлитой болванкой? Выковать меч, подкову или плуг? Токарного производства больше нет, со всеми их ЧПУ и так далее. Хорошо, в локальном объёме получится обработать некое количество деталей. Такие, как болты, вал, опять же, проточить или что-то такое, способное продлить жизнь колхозной технике. Но на этом всё. И так в любой области, куда ни сунься. Это я говорю за своё, у некоторых уже давно используется лошадиная тяга. И прогресса там не предвидится в ближайшую сотню лет — точно. Хизмеи делают для этого всё возможное. И я не понимаю, откуда у Виктора такая тяга ко всему этому дерьму? Зачем он всё это делает? И много, очень много других вопросов. Часть ответов я только что получил от Филина. Папка с копиями материалов сейчас лежала прямо перед моим носом, и я с жадностью маньяка поглощал знания, что в ней находились. * * * Подозреваю, что ни для кого не секрет, что метрополитен является бомбоубежищем. Эти бесконечные лабиринты тоннелей способны вместить в себя огромное количество людей. В день через него проходит семь с половиной миллионов человек. Но единоразово, в него, конечно же, столько не влезет. Тем не менее, огромное количество людей оказались заперты в замкнутом пространстве, и всех их нужно было организовать в общем порядке. Когда люди поняли, что произошло, подземный мир охватил хаос. Власть закона исчезла без следа, и только сила могла заставить стадо подчиняться. Вначале вспыхнули драки на станциях, затем между ними. В том смысле, что банды, захватившие власть над небольшим очагом жизней, пытались заполучить её над соседями. Процветало рабство в своём самом отвратительном проявлении. Чем меньше становилось еды, тем сильнее зверели люди. Вскоре и каннибализм стал нормой. Во всём этом многообразии и оказался пацан, который привык к несколько иному образу жизни. Но как говаривал один экономист прошлого: «Отберите у людей деньги и власть, раздайте всё это в равных долях человечеству, и спустя десять лет снова получите тот же результат. Те, у кого всё это было сосредоточено, в девяноста девяти процентах вернутся к прежнему положению». Гоблин никогда не был хлюпиком. К тому же в метро они спустились не как пассажиры, а в качестве привилегированных гостей. Свои места здесь они попросту купили. Выглядело это не так, как кажется на первый взгляд. Убежище VIP-класса ещё нужно построить и снабдить всем необходимым. На это требуется разрешение высокопоставленных лиц, которые тоже желают чувствовать себя в безопасности. Нет, не тех, что сидят у самого руля, они и без того могут о себе позаботиться. Но есть люди рангом пониже, при этом имеющие возможность повлиять на различные решения. Как-то так, если коротко, оно и произошло. Когда вокруг царила паника, а с неба сыпались охваченные огнём камни, Виктор вместе со своим отцом уже спускался в убежище. Здесь их встретили и помогли обустроиться на новом месте. В первые две недели всё это казалось каким-то невероятным приключением, будто новый вид курорта. Затем, когда все виды отдыха были пройдены по двадцатому кругу, стала наваливаться скука. Вскоре вспыхнули первые конфликты, пока ещё словесные. Спустя месяц, так называемая элита общества окончательно превратилась в скот. Началась борьба за власть среди власть имущих. Её обладатели и раньше были способны на многое, но сейчас она перешла на совершенно другой уровень. Отца вскоре убили. Виктор прекрасно знал, кто это сделал и на следующее утро тот человек больше не проснулся. Не сказать, что пацан стремился занять место под солнцем, как-то так само получилось. Правда, не без помощи одного из гостей, с которым он успел хорошо подружиться. Поначалу он показался ему очень странным, скорее, даже необычным в той компании, что подобралась в бункере. Католический священник выделялся на всеобщем фоне, словно яркая вспышка в тёмном нутре тоннеля. Собственно, это и привлекло внимание скучающего пацана. Однако в процессе общения священнослужитель оказался настолько умён и интересен, что Виктор не смог лишить себя удовольствия и отказаться от следующей встречи. При всём этом он был очень слаб физически и не мог постоять за себя в драке. Зато Виктор был крепким парнем, к тому же с шестилетнего возраста занимался борьбой. И когда начался бардак, эту странную парочку, старались не трогать. Да и зачем, если они даже на власть не претендуют. Как же они сильно ошибались. Виктор и священник, с типичным итальянским именем Антонио, очень бурно обсуждали всё происходящее и не просто так. Они наблюдали, делали выводы, прикидывали шансы кандидатов и в нужный момент сделали ход. Незаметный, но очень точный. И всё получилось. Однако проигравшая сторона догадалась, чьих рук это дело. Так умер отец Виктора. А дальше события завертелись с такой скоростью, что парень и понять не успел, как оказался на вершине пищевой цепочки. Постепенно Антонио стал для него больше, чем отец. Он же уговорил Виктора открыть двери во внешний метрополитен. Несколько коробок приличной еды позволили быстро захватить две ближайшие станции. А когда вожак одной из них решил поиметь больше и укусил руку, кормящую… В общем, он скоропостижно скончался от ботулизма, ибо не фиг жрать испорченные консервы. Станция за станцией переходили под прямое управление Виктора. Кто был не согласен с его методами, умирал. И теперь для этого он даже не пачкал собственные руки. Людей, готовых порвать кого угодно ради босса, уже хватало. А к Новому году положение пошатнулось, когда внезапно в одном из тоннелей выглянул проходческий щит. Прибыли господа из Уральского убежища. Сильные, сытые, технологически развитые, будто гости из будущего пожаловали. Виктора дружелюбно потрепали по щеке и сказали спасибо. После чего принялись наводить свои порядки. Естественно, теперь уже его перестало устраивать новое положение. Однако Антонио с дружелюбной улыбкой на лице призвал его к смирению, и они снова стали наблюдать. А спустя некоторое время придумали выход. В принципе, они не изобрели ничего нового. Взяли за основу одно учение, кое-что подкорректировали и влили в нужные уши. А чтобы игра велась по-взрослому, назначили на роль богини Золотову. Ту самую, что явилась в их монастырь со своими порядками. И всё это было проделано с такой хирургической точностью, что она даже понять не успела, как вдруг стала объектом поклонения. Да и какая женщина, в здравом уме, не страдает тщеславием? Религиозной власти оказалось достаточно, чтобы подобраться к Золотовой вплотную. А заняв должность духовного наставника, Виктор уже смог влиять на принятие решений. Его общение с Антонио не прошло даром. Впрочем, священник только и успевал восхищаться своим учеником. Они не спешили, готовили почву для очередного хода, когда люди решили выйти на поверхность. Кто же знал, что всё это обернётся новой войной? В общем, дел только прибавилось. Однако рельсы, на которые поставили новую религию, оказались действенны и на поверхности. Да ещё как! С каждым днём прихожан становилось всё больше, а вместе с тем росла и власть Виктора. Золотова уже не казалась столь страшным противником, к тому же она давно перестала вякать и делала абсолютно всё, что ей скажут. Лишь один человек внезапно встал костью в горле, тот, кого Гоблин считал другом. Но сейчас всё изменилось, мир вокруг изменился. Нет, они вполне могли остаться друзьями, ходить друг к другу в гости и вести неспешные беседы под бокал хорошего коньяка. Но Ларычев посмел прогнать хизмеев. Он начал открыто действовать против, объявил войну Лону.