— Глеб Николаевич, — слегка поклонился гонец, прежде чем вручить мне конверт. — Ели? — спросил я и небрежно передал документы Анатолию, который тут же разорвал пакет. — Никак нет, — бодро отчеканил вестник, — не успели ещё. — Митяй, накорми людей, — распорядился я. — Мы им пока со своей стороны документы подготовим. — Щас, эт самое… — закивал завхоз. — Я уже распорядился, бабы накрыть должны были. Эт самое, а вам как, обед подавать? — Нет, со всеми поедим. — Поня́л, — сделал ударение на последний слог тот. А мы с Толей направились в администрацию. По-хорошему, вначале бы помыться. Наверняка после тренировки от меня неслабое амбре, но это тоже подождёт. Вначале нужно людей отпустить, а ополоснуться перед обедом успею. — Ваша светлость, — поприветствовал меня один из жителей, что прошмыгнул мимо по каким-то своим делам. Я лишь коротко кивнул ему в ответ. — Ну что там? — я бросил взгляд на вскрытый конверт. — По князю Пережогину информация, — ответил Толя, быстро потеряв интерес к бумагам. — Ну вот, а ты всё поляки, поляки. Им до нас пока дела нет, у себя бы разобраться. — Глеб, они объединяются, и ничего хорошего в этом нет. — Да знаю я, — всё-таки Толя умеет «поднять» настроение. — Давай вначале с посевными разберёмся, а там… Обещаю, что внимательно присмотрюсь к приграничным территориям. — Договорились, — согласился он. Я забрал донесение из его рук, потянул на себя дверь администрации и вошёл в прохладный подъезд. Второй этаж, квартира направо. Отсюда я и руковожу всеми делами княжества. Сюда же приходят жители с просьбами и жалобами, от которых нельзя отмахнуться. От лояльности народа напрямую зависит сила моих земель. Пока я вникаю в их проблемы и всячески стремлюсь помочь, люди готовы рисковать ради меня жизнями при защите границ. Я развернул бумагу и принялся читать донесение. Всё, что там написано, мне было более-менее известно. Да имелись некие дополнения, однако в целом я знал все его слабости и предпочтения. Давить на них, скорее всего, бесполезно, а понять, чего он хочет добиться своими выкрутасами, не получается. Возможно, личная встреча всё прояснит. — А вот и папа, — раздался голос от двери. — Занят? — Да нет, не особо, — я отложил в сторону бумагу и развёл руки в стороны. Дочка тут же запрыгнула ко мне на колени, а Вика присела на край стола. — Мы видели, как ты вошёл, и София захотела тебя увидеть, — объяснила жена. — Ничего страшного, — улыбнулся я. — Пап, смотри, что я умею, — белокурая, курносая кроха тут же нахмурила брови и, используя силу, захлопнула входную дверь. — Умница, — поцеловал я её в макушку. — Продолжай тренироваться и сможешь в тысячу раз больше. — Как ты? — Как я, — улыбнулся я и посмотрел на Вику. — Давно у неё дар проснулся? — Сегодня. Она весь день дверьми хлопает, — пожаловалась Вика. — У меня скоро нервный тик будет. — А репетитор что говорит? — Пап, он лысый и скучный, заставляет меня всякие закорючки рисовать. — Как-то так, — улыбнулась Вика и развела руками. — Ей бы всё играть, а учиться совсем не желает. — Потому что это скучно, — заупрямилась кроха. — Дочь, это очень важно, — я серьёзно посмотрел в глаза дочери. — Ты должна быть самой умной, чтобы тебя никто не смог обмануть. — Хорошо, я подумаю, — с хитрым прищуром ответила та. — Ты завтра уезжаешь? — уточнила Вика. — Скорее, даже сегодня ночью, — кивнул я. — Хочу поскорее разобраться с Пережогиным и к вечеру вернуться домой. — Хорошо, — улыбнулась жена и поцеловала меня в губы. — Не люблю, когда ты подолгу отсутствуешь. — Ну, ма-а-ам, ты мне причёску испортишь, — дочка упёрлась руками в живот Вики и попыталась её оттолкнуть. — Это какую ещё причёску? — я покрепче обнял дочь и свободной рукой взъерошил ей волосы. Девочка запищала и принялась брыкаться, а затем залилась звонким смехом. В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге замер Митяй. — Ой, эт самое, я тогда попозже… — Заходи, Мить, — призывно махнула рукой Вика, — мы просто дурачимся. — Через полчаса обед, эт самое, — Митяй протиснулся в кабинет и тут же подхватил Софию на руки, поднял её к самому потолку, от чего она расхохоталась ещё громче. — Пойдёшь со мной сегодня на рыбалку? — Пойду, — моментально согласилась та. — Какая ещё рыбалка, Мить? — строгим голосом спросила Вика. — Дак, эт самое… на щуку, под вечерний клёв, — замер на мгновение он. — Мам, ну можно? Ну, пожалуйста, пожалуйста. — Да пусть сходят, — разрешил я. — Глеб, ты ведь знаешь… — Не переживай, я распоряжусь, чтобы за ними присмотрели. Возможно, из-за потери сына, Вика слишком сильно опекала Софию. Она практически не выпускала её из виду и постоянно всюду сопровождала. Мы неоднократно это обсуждали, иногда даже ругались, но ничего не менялось. Стоило девочке отойти чуть подальше, Вика тут же наводила панику, а затем доставалось и Софии. Не самое здоровое отношение, но я ничего не мог с этим поделать, как ни старался. Однако дочка подрастала, сейчас ей уже семь и постоянно держать её возле себя становилось всё сложнее. Вот и сейчас, в глазах Вики отчётливо читался страх и даже паника. Головой она понимала, что с Митяем София будет под надёжным присмотром, но отпустить дочь было выше её сил. — Я с вами пойду, — наконец решилась она. — Нет, — покачал я головой, приняв совсем другое решение. — Ты нужна мне в Казани. — Зачем? — Чтобы визит казался дружеским. Всё, Вик, это не обсуждается. Мне и так постоянно вопросы задают, почему я никому тебя не показываю. — А Со́фа? — Ничего с ней не случится, Митяй присмотрит. — Но… — Вика посмотрела мне в глаза, но продолжать спор не решилась. Я понимал, как тяжело далось ей это решение, но когда-то надо начинать. Подобная гиперопека до добра не доведёт, а дочке пора бы уже учиться самостоятельности. Впрочем, судя по её хитрой улыбке, она вовсе не против на пару дней остаться под присмотром Митяя. Уж он-то умеет развлекаться. Сто́ит ему лишь заявиться к нам в гости, как дом наполняется визгами и хохотом. А нам приходится не один час разгребать бардак, что остаётся после этих развлечений. Однако не исключено, что данная покладистость со стороны Вики — лишь ширма и вечером мне предстоит выслушать целую лекцию об опасностях, которым я, несомненно, подвергаю нашу дочь. Но в целом наша жизнь стала достаточно спокойной и однообразной. Я имею в виду семью. Вне дома, конечно, приходилось постоянно крутиться, а порой из кожи вон лезть, чтобы добиться желаемого результата. Очень сильно мешали такие человеческие качества, как тупость и упрямство. И лучший тому пример, князь Казанский. — Ладно, идите места занимать, я в душ схожу и сразу вас догоню. * * * Я не фанат светской жизни. Никогда не любил все эти пышные приёмы, даже в том, прошлом мире. Насколько помню, отец тоже не пребывал от них в восторге, но тем не менее часто закатывал подобные вечеринки сам. Это было необходимостью. На таких раутах собираются не ради того, чтобы хорошо провести время, а дабы обзавестись нужными знакомствами. Неявка вызывала напряжение у партнёров, которые без зазрения совести могли посчитать это неуважением. Астероидная атака до неузнаваемости изменила мир, но люди по-прежнему оставались верны старым привычкам. Вот и сейчас, вместо тихого, семейного ужина, Пережогин закатил натуральный бал. Куча гостей, шведский стол, танцы, вино… На фоне разрушенного мира всё это выглядело вопиющим расточительством. Но князь всем своим видом показывал: насколько просто ему далось данное мероприятие. И поначалу я не понял, ради чего он пускал пыль в глаза, пока мы не отошли с ним в сторонку. — Так и живём, — вальяжно развалился в кресле он и указал рукой на соседнее, стоящее напротив. — Ты ведь знаешь, что я сюда не развлекаться приехал? — впрочем, совершенно спокойно спросил я.