– Клэр спит? – спросила бывший агент. Паркер кивнула. Почувствовав запах кофе, Рейчел налила себе чашечку и села возле Ингрид. Билл с Джиной отключили кабельное вещание, поэтому приходилось довольствоваться лишь местными каналами. Комментатор на экране перешел к теме о демонстрантах, собравшихся в городской мэрии и выступавших против сокращения бюджета на образование. Сердитые мамаши кричали на побагровевшего члена Совета, вскакивали со стульев и грозили ему пальцем. – Мне бы следовало стать такой, как эти мамы, – сказала Паркер. – То есть? – Простые люди. Решают по одному вопросу за раз. Пишут письма, стучатся в двери. А я вместо этого почему-то решила взяться за всю несправедливость сразу. – Женщина показала пальцем на экран. – Вон как сестрички делают. – Когда все закончится, вы сможете делать то же самое. – Закончится? Что это значит? Рейчел сама не знала. Чем бы они ни занимались, у них не было возможности что-либо увидеть дальше следующего шага. Сейчас они всего лишь пытались определить параметры ситуации. Обеспечить безопасность для Ингрид и ее ребенка или для самой Рейчел – эта цель казалась очень далекой, как пункт назначения, скрытый в туманной дали. Она понятия не имела, чем это может закончиться. – Вернемся к нормальной жизни, – ответила Прю. – Мне бы просто хотелось увидеть солнце. – Что ж, я не против нормальной жизни. – А когда вы в последний раз ею жили? Рейчел задумалась. Эти последние восемь месяцев? Нет. Время, которое она провела, изучая «Бригаду»? Тоже нет. – Наверное, в те полгода в Сан-Франциско, когда приняла участие в проекте по исследованию маргинальных философских течений, – сказала она. – Маргинальные мыслители? – Я тогда впервые услышала выступление Мартина. Выпивала с человеком, с которым он, возможно, встречался в Испании. – Звучит как-то ненормально. Ингрид была права, но тогда Прю все казалось нормальным: жить одной, совершать короткие прогулки вверх и вниз по побережью, выдавая себя за совершенно другого человека… Она чувствовала себя более комфортно, исполняя чью-то роль, и это наводило на размышления. – Кажется, телефон? – спросила вдруг Паркер. Рейчел расслышала гудение вибросигнала. Подойдя к двери, где висело пальто, она достала свой одноразовый телефон. Номер оказался незнакомым. Два-один-два… звонили с Манхэттена. Инстинкт подсказывал – не отвечай. Джонсон и Вейл могли проверять номера, связанные с Биллом и Джиной. Или это могло оказаться что-то совершенно другое. Прю нажала на кнопку приема, но говорить ничего не стала. В трубке зашипело, фоном звучали автомобильные сигналы. А потом раздался голос Дэвида: – Это я. Меня только что допрашивали два ваших приятеля. – И поэтому вы мне звоните? – Все в порядке. Я с платного автомата. Рейчел закрыла глаза, представляя себе, как проделала бы то же самое на их месте. Возбудить подозрения, а затем проследить, что он предпримет. – Вы на улице? – спросила она. – Да. А что? – Плохо. – Почему? Ей не хотелось объяснять, но если просто повесить трубку, Паркер запаникует, и хотя он ей не нравился и напоминал бывшего грубияна-супруга, ему было чем рисковать – женой, пусть и отстранившейся от него, и ребенком. Так что Прю высказалась, объяснив, что даже если он не видит Джонсона и Вейла, то они могут находиться неподалеку и следить за ним. И в тот момент, когда он набрал номер, они узнали про дом Билла и Джины. – Но я нигде не вижу их, – настаивал писатель. – Потому что они уже едут сюда. – О черт! – выругался он. – Куда вы теперь направитесь? – Этого я вам не скажу, Дэвид. До свидания. Увидев выражение лица Рейчел, Ингрид вскочила. – Что? – Нам надо спешить. Готовьте Клэр, я соберу вещи. Паркер побежала к лестнице. – Сколько у нас времени? – Полчаса максимум, – бросила Прю. – Если повезет. Глава 06 Часы показывали одиннадцать утра, когда Кевин приземлился в лондонском аэропорту Станстед и взял черное такси-кеб до города. Шофер-ямаец сделал вид, что не обратил внимания на отсутствие багажа, и вместо этого стал расспрашивать о жизни в Америке. – Слыхал, у вас там беспорядки. Плохо сейчас быть американцем, не так ли? – Не так уж плохо, – сказал ему Мур. – Ну черным американцем. – Это всегда плохо. – Пассажир подался вперед, чтобы видеть дорогу. – Знаете место, где человеку дадут койку на ночь без лишних документов? Водитель посмотрел на него в зеркало заднего вида. – Проблемы, брат? – А у кого их сейчас нет? Ямаец привез Кевина на улочку в Кройдоне, к югу от центра города, и познакомил с Мэтти, пожилой женщиной, уроженкой островов Теркс и Кайкос, которая без всяких бумаг предоставляла постель и завтрак. Круглая, с жесткими седыми волосами, собранными в пучок, она оглядела Мура с головы до ног и сказала водителю: – Годится, Элайджа. Кевин крепко спал и проснулся после восьми, учуяв запах выпечки. Комната, которую он занимал, была обставлена на спартанский манер – матрас и два ящика, заменявшие комоды, – но окно затеняла тонкая ткань, рассеивающая свет утреннего солнца. Внизу Мэтти подала ему тарелку с блинчиками из кокосовой муки и стала наблюдать, как он ест. – Что ты тут делаешь? – неожиданно спросила она. – Почему не остановился в «Даблтри»? Ее гость откусил кусочек и задумчиво пожевал его. – Приехал кое с кем повидаться. – Небось бегаешь от жены? Поэтому остановился у Мэтти? Мур покачал головой: – Ничего подобного. Мне нужно на Блэкфрайерс-роуд. Номер двести три. – Это в Саутуорке. Садишься в метро до «Лондон-бридж» и дуешь на Блэкфрайерс. – У вас что, весь город в голове? Хозяйка улыбнулась, причем в глазах у нее мелькнули веселые огоньки, и встала. – А вы прелестник, сэр. Купив билет, Кевин через полчаса оказался в гуще жизни, в самом центре городской толчеи. Пока молодой человек шел на запад вдоль Темзы до Блэкфрайерс-роуд, он успел выкурить сигарету. Нужный дом оказался зданием со стеклянным фасадом в стиле пятидесятых. Над входом красовался зеленый логотип, похожий на разорванный символ бесконечности. Это означало, что именно здесь обосновался ИРЗТ – Институт развития заморских территорий. Внутри Мура встретила улыбкой симпатичная женщина-администратор. Он постарался держаться так, будто уже бывал здесь. – Доброе утро, – поздоровалась она.