– И это все? Встречай богов радушно, исцеляй раненых, следуй за волком. Что это значит? Сури пожала плечами. – Понятия не имею. Глава 9 На волосок от гибели «Жизнь в далле была полна опасностей. Мы боялись всего: духов, болезней, голода, волков и медведей. Той весной болезней и голода было меньше, зато волков и медведей больше». «Книга Брин». Едва познакомившись, Рэйт и Минна стали друзьями. Впрочем, со зверями он всегда ладил куда лучше, чем с людьми. В Дьюрии некоторые волки жили вблизи деревень и питались объедками. Зверей терпели, потому что их тявканье предупреждало о приближении опасности. Мальчишкой Рэйт водился со многими волками, но таких дружелюбных и крупных, как Минна, прежде не встречал. В Дьюрии звери не вырастали большими по той же причине, по которой люди не улыбались, – лишения во всем. Схожим образом Рэйт относился и к Сури, напомнившей ему младшую сестренку – единственную, кого он любил. Его поразило, что девочка стала мистиком, несмотря на юный возраст. Мистиков ему попадалось в жизни не больше, чем двухголовых единорогов. Мистиков было совсем мало, и они жили вне мира людей, сторонясь его разлагающего влияния. Лучшим другом Сури была волчица, что свидетельствовало именно о той мудрости, которую Рэйт высоко ценил. Иное дело Персефона. В ней он пока не разобрался. Для своего возраста она была довольно привлекательна. Рэйт предположил, что она лет на десять его старше. Но она была женой вождя – хуже не придумаешь! Рэйту не нравилось, как она пытается им манипулировать. Те, кто живут в чертогах, используют других людей. Они постоянно распоряжаются их жизнями. К тому же та троица хотела ее убить. Вряд ли это случайно. Если люди хотят видеть тебя мертвым, на то всегда есть причина. Также она повела себя глупо на водопаде, рискуя жизнью ради того, кто пытался лишить ее жизни. В то же время Персефона проявила куда больше порядочности, чем он от нее ожидал, и Рэйт призадумался. В ее пользу также говорило и то, что она обращалась с ним, дьюрийцем, уважительно. Будь она женой крестьянина и то странно, а ведь она когда-то была женой вождя и жила в богатом далле! Нетрудно предположить, что за всеми ее действиями скрывалась некая подоплека, однако в ней чувствовалась искренность. Красноречием Рэйт не отличался и влиятельных женщин прежде не встречал, зато всегда мог отличить волка, способного укусить, от волка неопасного. – Минна! – Увидев, что волчица села рядом с Рэйтом и потерлась носом о его ногу, Сури удивленно подняла брови. – Как ты себя ведешь! Вы ведь едва знакомы. – Она хочет приласкаться. – Рэйт склонился и погладил зверя. – Что за глупости, Минна? – Сури хмыкнула, потом пожала плечами. – В общем, отсюда идите по хребту обратно, откуда пришли. Персефона, все еще глядевшая на старый дуб, резко обернулась. – Погоди! Разве ты не пойдешь с нами? Мистик покачала головой. – Нет, госпожа. Я живу в той стороне. – Она указала на чащу. – Но… – Персефона смутилась. – Я думала, ты вернешься в далль. – Минна, ты только ее послушай! Она и правда странная! Мы пришли сообщить новость. Потом потребовалось ждать, пока деревья проснутся. Свой ответ ты получила, так что мы можем идти домой. Сури порывисто зашагала прочь, Минна отпрыгнула от Рэйта и помчалась следом. Девочка усмехнулась. – Меня она любит больше! – Сури сделала еще несколько шагов и остановилась, посмотрев на небо. – Лучше поспеши, госпожа. Ночь того и гляди нагрянет. Даже не махнув на прощание, девочка убежала. Волчица ринулась за ней. – Ну, прощай… – крикнула ей вслед Персефона. – И спасибо тебе! Она продолжала смотреть, пока мистик не исчезла в зелени леса. Персефона оглянулась на огромный дуб. – И это все? Я чуть не погибла, а получила одни загадки! Причем загадки так себе. Рэйт не понял, то ли она говорила с ним, то ли с деревом, то ли сама с собой. Женщина вздохнула. Развернув ли-мору Рэйта, она накинула ее на голову как капюшон и подошла к нему. – Думаю, нам туда. Рэйт последовал за ней. Малькольм не спешил присоединиться к ним, стоя в раздумьях. – Если поторопимся, получим горячий ужин, – сказала Персефона, идя по едва заметной тропинке, которую они протоптали в траве по пути к дубу. – Любите баранину? Сара разделывает ягненка, что зарезал Дэлвин. Я живу у них с тех пор, как погиб мой муж, и уверена, что вам они тоже дадут приют. Сейчас она наверняка добралась до рульки. Не самый лучший кусок, и все же… – Судя по всему, нас ждет настоящий пир! – воскликнул Малькольм, догоняя их. – Вижу, ты проголодался. – Я прямо-таки изголодался, моя добрая госпожа! Мы сидели на скудной диете из орехов, грибов и изредка лакомились белкой или кроликом, что на двоих совсем не много – по кусочку или по два на каждого. Взойдя на гребень, они пошли по прямой, громко шурша сухими листьями. Лучи проникали в просветы в кронах под острым углом. Стволы и листва купались в золоте, от основания каждого дерева тянулась длинная тень. – Слыхал я о твоем муже, – сказал Рэйт, идя за Персефоной. – Говорят, он был стар. Она кивнула. – Ему было за шестьдесят. – Но тебе гораздо меньше! – Спасибо. – Персефона с любопытством оглянулась. – Я только хотел сказать, что ему повезло. Мало того что прожил долгую жизнь, еще и жена досталась молодая. Она рассмеялась – какой приятный звук! – Не знала, что дьюрийцы столь обаятельны. – Ха! – хмыкнул Малькольм. Персефона обернулась к тощему спутнику, шагавшему сбоку. – Почему ты смеешься? – Мало кто назвал бы Рэйта обаятельным! – А ты почем знаешь? – вскинулся Рэйт. – Я с тобой дневал и ночевал бог знает сколько времени, и ни разу ты не показался мне обаятельным! – Малькольм, ну ты ведь не красивая женщина, – ответил Рэйт. – Красивая?! – воскликнула Персефона. – Не знаю, обаятелен ты или нет, но уж точно очень добр! Либо в Дьюрии совсем не хватает девушек… – Она застыла на месте, в ужасе прикрыв рот рукой. – Прости меня, пожалуйста! Я не хотела… Персефона до боли закусила нижнюю губу. Малькольм недоуменно посмотрел на Рэйта, и все молча стояли, слушая шум ветра в листьях. Не дождавшись продолжения, Рэйт спросил у Персефоны: – Чего? Она не сводила с него глаз. Смущение сменилось удивлением. – Ты не знаешь? – Не знаю чего? – Дьюрия… Фрэи. – Она покачала головой, все еще касаясь рукой губ. – Они разрушили Дьюрию и, как мы думаем, Нэдак тоже. Рэйт смотрел на нее оторопело. Люди часто говорят то, что не имеет смысла. Как правило, этим отличаются те, кто говорит слишком много. Слова льются у них изо рта, не неся никаких мыслей. Вероятно, Персефона одна из них. На лгунью она не похожа, да и выдумывать такое совсем ни к чему. – Что ты такое говоришь? Персефона посмотрела на Малькольма в поисках поддержки, но он хранил молчание, опершись на копье. – Люди из Нэдака приходили в Рэн. Говорят, что видели своими глазами. Фрэи убили всех. – Понизив голос, она добавила: – Сожгли и деревни, и далль. – Это сделали фрэи? – спросил Рэйт, пытаясь представить нечто настолько несусветное. Хотя… Раньше боги никогда на нападали на Дьюрию, но сама идея вовсе не казалась немыслимой. И всё же он повернулся к Малькольму. – Не может быть! Разве бы они так поступили? – Я… я думал, они бросятся за нами, а не за твоим народом. И все же это вполне возможно. – Сколько деревень? Какие именно? – спросил Рэйт у Персефоны. От его вопроса она съежилась. – Все. Судя по рассказам очевидцев… – Она нахмурилась. – Что?