— Мои люди не осматривали эту комнату. Откуда я знаю, может быть, здесь есть подслушивающие устройства? Одраде перешла на исламиат: — Тогда, может быть, нам стоит говорить на том языке, который известен только нам двоим? Глаза Ваффа блеснули. Он ответил на том же языке: — Очень хорошо. Я поддерживаю вашу игру и прошу открыть мне истинную причину несогласия с… Бене Гессерит. Одраде позволила себе улыбнуться. С переходом на новый язык манера поведения Ваффа разительно изменилась. Более внушительной стала даже его внешность. Он вел себя так, как она и ожидала. В его языке не было места сомнениям! Она ответила в таком же доверительном тоне: — Простаки думают, что мы можем привести в мир нового Квисатц Хадераха! Именно за это ратуют некоторые Сестры, но их меньшинство. — Нет никакой нужды в таком человеке, — горячо заговорил Вафф. — Тот, кто может одновременно присутствовать во многих местах, уже был. Он ушел, но оставил на земле своего Пророка. — Бог не посылает такой вести дважды, — поддержала Ваффа Одраде. Именно такие откровения чаще всего слышал Вафф на этом языке. Он не удивлялся больше тому, что эта женщина может произносить такие слова. Достаточно было языка и знакомых мыслей. — Смерть Швандью восстановила согласие среди Сестер? — спросил Вафф. — У нас общий враг. — Досточтимые Матроны! — Ты был настолько мудр, что убил их, кое-что узнав от них. Мастер подался вперед, захваченный звуками родного языка и всем содержанием разговора. — Они правят с помощью секса, — выкрикнул он. — У них замечательная техника оргазмического усиления! Мы… — с некоторым опозданием он осознал, кто именно сидит перед ним, и осекся. — Мы уже давно знаем эту технику, — уверила его Одраде. — Будет интересно сравнить наши подходы, но есть очевидные причины, по которым мы никогда не пытались овладеть властью с помощью такого опасного средства. Эти шлюхи оказались настолько тупы, что решились совершить такую ошибку! — Ошибку? — он был явно озадачен. — Они держат вожжи в собственных руках! — сказала Одраде. — По мере усиления власти им приходится усиливать контроль над ней. Их механизм разлетится от собственного вращения. — Власть, одна только власть, — пробормотал Вафф. Его внезапно поразила другая мысль. — Вы хотите сказать, что именно от этого пал Пророк? — Он знал, что делает, — ответила Одраде. — Тысячелетия насильственного мира после Великого Голода и Рассеяния. Весть имела прямой результат. Помните! Он не разрушил ни Бене Гессерит, ни Бене Тлейлаксу. — Чего вы ждете от союза между нашими двумя народами? — Я надеюсь только на одно — на выживание, — ответила Одраде. — Вы, как всегда, прагматичны, — с упреком произнес Вафф. — Наверное, некоторые из вас боятся, что вы можете восстановить на Ракисе Пророка во всей его первозданной силе? — Разве я не говорила этого? — Исламиат очень подходил для беседы, состоящей из таких вопросов. Было так легко возложить бремя доказательств на Ваффа. — Итак, они отрицают Божью длань в создании вашего Квисатц Хадераха, — сказал он. — Но не сомневаются ли они в Пророке? — Что ж, давайте раскроем наши карты, — сказала Одраде и пустилась в заранее обдуманный обман. — Швандью и те, кто поддерживал ее, порвали с истинной верой. Мы не держим зла на тех тлейлаксианцев, которые убили их. Они избавили нас от многих хлопот. Было видно, что Вафф проглотил наживку. Учитывая обстоятельства, это было как раз то, чего следовало ожидать. Он понимал, что очень многое открыл этой женщине, но многое еще оставалось скрыто, но зато что он узнал о Бене Гессерит! Дальше последовало новое, еще более сильное потрясение. — Вафф, если вы думаете, что потомки тлейлаксианцев вернулись из Рассеяния такими же, какими были раньше, то воистину глупость стала вашим образом жизни, — проговорила Одраде. Вафф смолчал. — Все куски картины в ваших руках, — сказала она. — Ваши бывшие компатриоты сейчас состоят на службе у шлюх Рассеяния, и если вы думаете, что хотя бы кто-то из них будет соблюдать соглашения, то ваша глупость просто не поддается описанию! Реакция Ваффа показала Одраде, что она взяла его с потрохами. Куски с щелчком сложились в цельную картину. Она сказала ему правду в тот момент, когда он в ней больше всего нуждался. Его сомнения были теперь направлены в нужное русло — против людей Рассеяния. И сделано это было на его родном языке! Он попытался заговорить, преодолевая спазму в горле. — Что мы можем сделать? — Это же очевидно. Заблудшие положили на нас глаз. Они смотрят на нас, как на объект очередного завоевания. Они хотят оставить от нас мокрое место. Здравый смысл, простонародная мудрость. — Но их так много! — Если мы не объединимся и не выработаем план борьбы с ними, то они сжуют нас, как слиньи жуют свою поганую трапезу. — Мы не можем подчиниться повиндахскому отребью. Бог не допустит этого! — Кто говорит о подчинении? — Но Бене Гессерит всегда имел под рукой древнее извинение своим действиям: «Если не можешь их побить, то объединись с ними». Одраде мрачно улыбнулась. — Бог не допустит, чтобы вы подчинились! Неужели вы думаете, что он допустит наше подчинение? — И в чем заключается ваш план? Что вы сможете сделать с этой ордой? — Наши планы совпадают с вашими — обратить их. Когда вы скажете свое слово, Сестры присоединятся к Истинной Вере открыто. Вафф ошеломленно замолчал. Итак, она знает сущность плана тлейлаксианцев. Знает ли она о том, как они собираются его подкрепить? Не скрываясь, Одраде уставила на Ваффа оценивающий взгляд. Если надо, хватай противника за яйца, подумала она. Но что, если аналитики Общины ошиблись? В таком случае все эти переговоры не что иное, как невинная, но очень плохая шутка. Розыгрыш. В глубине глаз Ваффа таится мудрость, которая намного древнее его плоти. Она заговорила с уверенностью, которой вовсе не испытывала. — За то, чего вы достигли, выращивая в своих чанах гхола, другие отдали бы все на свете. Ее слова были достаточно завуалированы (может быть, их все-таки подслушивают?), но теперь Ваффу было окончательно ясно, что Бене Гессерит известно даже это. — Вы потребуете, чтобы мы поделились с вами и этим? — спросил он хрипло. В горле у него внезапно пересохло. — Всем! Вы поделитесь с нами всем! — Что вы дадите за это нам? — Просите. — Все ваши журналы скрещиваний. — Они ваши. — Селекционные Матери по нашему выбору. — Назовите их имена. У Ваффа захватило дух. Это было гораздо больше, чем предлагала ему Верховная Мать. В его сознании словно расцвел чудесный цветок. Конечно, она была права — относительно Досточтимых Матрон и тлейлаксианцев, вернувшихся из Рассеяния. Он никогда не доверял им. Никогда! — Конечно, вы захотите иметь неограниченный доступ к меланжи, — сказал он. — Конечно. Он в изумлении смотрел на женщину, сам не веря свалившемуся на него счастью. Чаны с аксолотлями дадут бессмертие только тем, кто разделит Истинную Великую Веру. Никто не осмелится напасть, поскольку будет знать, что Тлейлаксу уничтожит гораздо больше, чем утратит. Вот оно! Он получил в свое распоряжение самую мощную и устойчивую Общину из всех известных. Конечно, здесь видна рука Бога. Сначала Вафф почувствовал благоговение, потом воодушевление. Он мягко заговорил с Одраде: — А вы, Преподобная Мать, как вы сами назвали бы наше соглашение? — Благородная цель, — ответила Одраде. — Вы ведь уже знаете слова Пророка из сиетча Табр. Вы ведь не сомневаетесь в их истинности? — Никогда! Но… но есть еще одна вещь. Что вы предполагаете сделать с гхола Дунканом Айдахо и девочкой Шианой? — Мы скрестим их между собой. И их потомки будут говорить со всеми потомками Пророка. — На всех тех планетах, куда вы их переселите? — На всех тех планетах, — согласилась Одраде. Вафф откинулся на спинку кресла. Ты в моих руках, Преподобная Мать! — подумал он. Мы будем править этим союзом, а не вы. Гхола не ваш, он — наш!