Бери меня – я твой. Она тянет руки к моей рубашке. Черт побери. Нет. Я пячусь назад. Я и сам забыл. – Нет, нет, – протестую я. Я имел в виду джинсы, детка. Она моргает, когда понимает, чего я прошу, и внезапно опускается на колени. Ой! Ана. Что ты делаешь? Неумело, неловкими пальцами она расстегивает ремень и ширинку и спускает джинсы. А-а! Теперь у моего орла достаточно места. Перешагиваю через джинсы и снимаю носки, а она стоит на коленях в позе повиновения. Что она придумала? Я стягиваю с себя трусы. Она протягивает руку, берет мое орудие и крепко сжимает, как я ей показывал. Блин! Она двигает рукой. Оу! Слишком резко. Почти болезненно. У меня вырывается стон, я напрягаюсь и закрываю глаза. Она стоит передо мной на коленях, я чувствую, как она держит меня… Это запредельно… Внезапно я чувствую на нем ее теплый, влажный рот. Она сосет. Слишком старательно. – Ах… Ана… Ой, мягче. – Я ласково держу ее за затылок, и она глубже берет меня в рот, обхватывает губами, сильно сосет. – Хватит, – шиплю я, у меня вырывается ругательство. Я выгибаю бедра, чтобы еще глубже войти в ее рот. Как хорошо. Она делает это снова и снова, и это божественно. Она лижет язычком головку, дразня меня. Сегодня она все делает превосходно. Я нежусь под ласками ее умелого ротика и языка. Боже. Как она хороша. Она снова берет меня глубоко в свой рот. – Ана, хватит. Больше не надо, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Она лишает меня самоконтроля. Я не хочу сейчас кончать. Я хочу взорваться внутри ее, но она игнорирует меня и продолжает свои ласки. Дразнит меня, блин! – Ана, ты увлеклась. Так ты всего меня проглотишь, – рычу я. Но она все-таки меня не слушается. Хватит, женщина. Схватив ее за плечи, я ставлю ее на ноги, быстро подхватываю и швыряю на кровать. Лезу в джинсы, вытаскиваю из заднего кармана презерватив, стягиваю через голову рубашку и бросаю рядом с джинсами. Ана распростерлась на кровати. Соблазнительно. – Сними лифчик. – Она сразу садится и торопливо выполняет мою просьбу. – Ляг. Я хочу посмотреть на тебя. Она снова ложится на простыни, устремив на меня взгляд. Ее волосы растрепались и лежат на подушке, окружив голову восхитительным каштановым ореолом. От возбуждения ее тело окрасилось нежно-розовым. Соски затвердели и зовут меня; длинные ноги раздвинуты. Она восхитительна. Я рву фольгу и натягиваю резинку. Учащенно дыша, она наблюдает за моими действиями. Ждет меня. – Красиво смотришься, Анастейша Стил. И ты моя. Снова. Забравшись на кровать, я целую ее лодыжки, коленки, ляжки, бедра, нежный животик, щекочу языком ее пупок. Она вознаграждает меня громкими стонами. Я лижу языком одну ее грудь, потом другую. Беру в рот сосок, ласкаю его, тяну, и он твердеет в моих губах. Я тяну еще сильнее; Ана, обезумев, извивается подо мной, кричит. Потерпи, малышка. Отпустив этот сосок, дарю свое внимание его близнецу. – Кристиан, пожалуйста. – Что «пожалуйста»? – бормочу я, уткнувшись в ее груди и наслаждаясь ее жаждой. – Я хочу, чтобы ты был внутри меня. – Прямо сейчас? – Да-да, пожалуйста. Она задыхается и отчаянно молит меня, как мне и хотелось. Я раздвигаю коленом ее ноги. Ах, я тоже хочу тебя, малышка. Я замираю над ней, готовый к действиям. Я хочу подольше насладиться этим моментом, когда я снова возвращаю себе мою прекрасную девочку, ее волшебное тело. Ее потемневшие, затуманенные глаза встречаются с моими, и я медленно, медленно вхожу в нее. Блин. Какая она чудесная. Такая тугая. Такая сладкая. Она приподнимает навстречу мне свои бедра, запрокидывает голову, выпячивает подбородок и беззвучно раскрывает рот. Она хватает меня за плечи и стонет, стонет без умолку. Какие прекрасные звуки. Я обхватываю руками ее виски, выхожу из нее и снова скольжу внутрь. Ее пальцы находят мои волосы, погружаются в них, а я медленно двигаюсь, наслаждаясь ее тесным теплом, наслаждаясь каждым ее дюймом. Взгляд затуманен, рот раскрыт, дыхание неровное. Она великолепна. – Быстрее, Кристиан, быстрее… пожалуйста, – умоляет она. Твое желание для меня закон, малышка. Мои губы находят ее, властно, по-хозяйски, и я ускоряю ритм – беспощадно, мстительно. Черт побери, как она прекрасна. Как я скучал по ней. Как я скучал по всему. Теперь я снова дома. Она – мой дом. Она для меня все. И я таю, входя в нее вновь и вновь. Она разгорается, трепещет, достигая вершины. Ох, малышка, да, да. У нее напрягаются ноги. Она близка к… – Давай, малышка. Помоги мне, – шепчу я сквозь стиснутые зубы. Она кричит, взрываясь вокруг меня, вонзает в меня ногти и еще крепче прижимается ко мне. Я тоже выливаю в нее свою жизнь и душу. – Ана! Ох, Ана! Мое тело расслабляется, придавливает ее своей тяжестью, я утыкаюсь носом в ее шею, вдыхаю восхитительный, умопомрачительный аромат Аны. Она опять моя. Моя. Никто не заберет ее у меня, а я сделаю все, что в моей власти, чтобы ее удержать. Отдышавшись, опираюсь на локти и беру Ану за руки. Ее глаза распахиваются навстречу мне. Сейчас они синее синего, ясные и сытые. Она дарит мне робкую улыбку, а я трусь кончиком носа об ее нос и пытаюсь найти слова, способные выразить мою благодарность. Не найдя ничего, я ласково целую ее в губы и с неохотой выхожу из нее. – Я скучал по нашей близости. – Я тоже, – признается она. Я беру ее за подбородок и целую еще раз. Спасибо тебе, спасибо, спасибо за то, что ты даешь мне второй шанс. – Не бросай меня, – шепчу я. Никогда. И я переношусь в исповедальню и раскрываю свою темную тайну: мою потребность в ней. – Хорошо, – отвечает она с нежной улыбкой, заставляющей сердце трепетать. Одним простым словом она исцеляет мою израненную душу. Я окрылен. Моя судьба в твоих руках, Ана. Я весь в твоих руках с тех пор, как встретил тебя. – Спасибо за айпад, – добавляет она, прерывая мои непростые размышления. Это мой первый подарок, который она приняла с благодарностью. – Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша. – Какая у тебя самая любимая песня в подборке? – Ну, это мой секрет, – дразню я. Пожалуй, песни «Колдплей», они самые классные. Урчит в животе. Я жутко голоден, а я этого не терплю. – Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода. – Я сажусь и тяну ее к себе на колени. – Девочка? – повторяет она, хихикая.