Он хмыкнул и отступил на шаг, доставая телефон. Эллиот сказал ему, что отправит по почте информацию о банке, которую он нашел. Открыв электронную почту, Джексон нашел письмо, пролистнув его до конца, протянул телефон Ридли. Она взяла телефон и уставилась на него. — Но это мой банковский счет… Это невозможно… — Ридли потрясенно покачала головой. — Я этого не делала! Это должно быть человек, который пытался убить меня… Я ничего не воровала! — Расскажи мне, что на самом деле случилось? — Джексон, убрал волосы с ее лица и обхватил его ладонями, вглядываясь в ее глаза. — Тебе кто-то угрожал? Если бы тебе нужны были деньги, ты бы могла просто попросить меня. — Я ничего не понимаю. — Она схватила Джексона за запястья у своего лица, пытаясь донести до него правду. — Джексон, я не понимаю, что происходит! — У нас нет времени, чтобы ждать. Эли и Ник уже в пути, и, зная Ника, подозреваю, что он жаждет крови. Он знает, что я не буду выдвигать против тебя обвинения, но это не значит, что он не обратится к компетентным органам со всем остальным, что нашел. — Ты не будешь выдвигать обвинения?.. — растерянно вырвалось у Ридли. — Нет. Я не вижу, что ты жалеешь о содеянном. Даже после всего, что ты сделала. Обман. Кража. Как бы я ни был зол, я не могу видеть тебя в тюрьме. — Это потому, что ты знаешь, что я бы этого не сделала! — взмолилась Ридли, обхватив ладонями его лицо. — Посмотри на меня, Джексон! Ты же знаешь, что я бы этого не сделала! Ты же меня знаешь!!! — Я уже ничего не знаю! — выкрикнул он. — Очевидно, что я ничего не знаю, потому что еще несколько минут назад я думал, что влюблён в тебя! — Не говори так! — Ридли замерла. — Не сейчас! — Я определенно точно предпочел бы сказать тебе это по-другому. — Он прижался лбом к ее лбу. Сердце Джексона бешено колотилось от неожиданного признания. — Ты не любишь меня. — Ридли зажала ему рот рукой, когда он начал протестовать. — Ты просто чувствуешь ответственность за меня! Правда в том, что мы просто попали в ловушку. Ты оказался рядом со мной в один из самых напряжённых моментов моей жизни, и я никогда этого не забуду. Но нам пора перестать обманывать самих себя! Они оба обернулись на звук мотора. Джексон подошел к окну и тихо выругался. — Они здесь! Должно быть, они позвонили мне, когда уже выехали. Ридли плакала, и это зрелище разрывало Джексону сердце. Он опустил взгляд. Джексон не удивился бы, увидев зияющую дыру в груди. — И что мне теперь делать? Джексон в молчании достал бумажник и отсчитал несколько купюр. Это было нелепо пытаться дать ей деньги, когда она и так уже отняла у него так много. Пятьдесят тысяч, если быть точным. Но он не мог просто отправить Ридли ни с чем. Он попытался отдать их ей, но она отдёрнула руку. — Мне не нужны твои деньги! — Просто возьми. Тебе нужно уйти! Спрячься! Эли сказал, что у ФБР есть на тебя целое досье. Это намного серьезнее, чем деньги, которые ты у меня отняла. — Я собираюсь доказать, что не делала этого. И, знай, после этого я больше никогда не захочу тебя видеть, — с горечью выдохнула надтреснутым голосом Ридли, с разочарованием глядя ему в глаза, от чего Джексон почувствовал боль в груди. За те мгновения протянувшейся между ними тишины в воздухе повисло множество невысказанных слов. Джексон хотел разозлиться на нее, наказать, заставить ее страдать так, как страдает сейчас он. А еще он хотел сказать Ридли, что очень беспокоится о ней. Хуже всего было то, что он хотел сказать ей, что его не волнуют деньги. Ему хотелось умолять ее остаться. — Знаешь, что самое обидное? — Джексон покачал головой. — Я бы просто дал тебе деньги, если бы ты попросила. Я так сильно тебя любил. Я бы отдал тебе все, что угодно. — Ты не можешь дать мне то, что мне сейчас нужно. Твое доверие. В глазах Ридли заблестели слезы, когда она вышла, оставив его одного. Глава 22 Ридли оглянулась, проходя через двор к дому сестры. Она вышла через заднюю дверь и шла, не спеша — гнев придал ей смелости. Она почти хотела, чтобы Эли или Ник попытались остановить ее, когда она была в таком состоянии. Набрав код безопасности, Ридли открыла дверь в дом своей сестры второй раз за эту неделю. После ссоры с Джексоном тишина в доме действовала на нервы. Воздух на кухне был застоявшимся, поэтому она подошла к одному из окон и открыла его. Ветерок был слишком тёплым, чтобы освежать, но, по крайней мере, он немного проветрит кухню. Задняя часть участка была усеяна хризантемами, а посреди двора на круглой клумбе росла жалкая кучка тюльпанов. Ридли улыбнулась про себя при виде тюльпанов. Рейна знала, что это один из ее любимых цветков. Посадка цветов всегда была одним из первых, что делала Ридли, когда они переезжали на новое место. Обычно они жили в маленьких квартирах или снимали у кого-то комнату в доме, но даже в самом маленьком месте было место для горшка с цветком. Остаться во Флориде, пока она заканчивала магистратуру, оказалось легче, чем Ридли думала, из-за прекрасной погоды и работы на полставки в местном детском саду. Очередной этап в ее жизни, который она была вынуждена оставить позади. «Я должна просто вернуться. Стоит уехать сейчас, прежде чем все усугубится», — размышляла Ридли, бездумно разглядывая цветы за окном. Это было больно, быть влюблённой в кого-то, кто не доверял ей. Гораздо больнее, чем она могла себе представить. Ридли думала, что после того, как Дэвид солгал ей и обокрал, ей будет на всё все равно. Но почему-то с Джексоном все оказалось хуже, более личным, более глубоким. Мысли о нем, о происходящем сейчас с ними вызывали чувство болезненной безысходности. «Потому что ты думала, что он чувствует то же самое, идиотка!» Дом Рейны был спроектирован в аккуратном, современном стиле кантри, похожем на то, что выбрала бы сама Ридли. Она устроилась на одном из дубовых стульев за длинным фермерским столом на кухне и смотрела через окна от пола до потолка на задний двор. Уже смеркалось, и было более чем странно думать о том, что люди снаружи могут заглянуть и увидеть ее. От внезапного озарения волосы на шее Ридли встали дыбом. Если бы она жила здесь все время, то первым делом занялась бы окнами. Это испортит часть обзора на прекрасный вид снаружи, но, по крайней мере, она сможет сидеть здесь ночью, не чувствуя себя так, будто она в аквариуме на всеобщем обозрении. Ей нужно было позвонить Рейне. Ее сестра будет в ярости, но у нее есть связи, которые могут быть чрезвычайно полезны. Какие бы «доказательства» ни нашел Эллиот, они явно бы навредили Ридли. Команда безопасности Рейны вероятно тоже могла бы достать их. «Тебе понадобится адвокат». Ридли вздрогнула. Было чистым безумием, что именно мысль о найме адвоката стала последней каплей, которая подточила ее. Ридли сердито вытерла мокрые от слез щеки. Прошедший месяц был ошеломляющим, и вместо того, чтобы все стало лучше, стало только хуже. Слезы ничего не решали. Побег тоже. — Пришло время перестать убегать и начать бороться. Ридли вспомнила все, что пережила за последнюю неделю. Образы Мары, держащей прозрачные комбинации в торговом центре, слились с образами обсуждения бизнес-идей с Кэти и с игрой в грязи с детьми. Наконец-то, она нашла то, за что стоит бороться. Друзья. Семья. Любовь. И она не собиралась сдаваться. Теперь у нее были друзья. Ее сестра жила здесь. Это были веские причины, чтобы остаться. Но самое главное, Ридли здесь нравилось. Было трудно находится так близко к Джексону. Было трудно находится рядом с ним и не быть с ним. Не любить его. Но пребывание в Вирджинии не обязательно же должно было быть связано только с Джексоном. Александеры показали ей красоту общества и помогли «пустить корни». Не все на их семейных сборах были кровными родственниками, но они все еще были частью клана. Возможно, она никогда не сможет найти идеальную семью, о которой всегда мечтала. Но если бы она была достаточно сильна, то смогла бы создать ее. * * * — Я бы не поверил, если бы сам не увидел доказательств. Я все еще не хочу в это верить. Но это так. — Джексон закрыл глаза и попытался отключиться от всего. Его брат продолжал говорить, но все, что он говорил, не имело значения, не так ли? Не тогда, когда все сводилось к одному и тому же. Женщина, которую он любил, была воровкой. — Мне бы не хотелось быть тем, кто покажет тебе это. — Эллиот сел на диван рядом с ним. Больше он ничего не сказал. Они оба подняли глаза, когда Ник вошел в комнату. Джексон напрягся. Каким бы иррациональным это ни было, он особенно не хотел видеть Ника прямо сейчас. Джексону не хотелось сейчас выслушивать, каким идиотом он был, поверив, что она любила его. — Я принес тебе воды. — Ник поставил стакан на кофейный столик и сел за пианино, пробежав пальцами по нескольким клавишам и получив в ответ несколько фальшивых нот. Джексон сделал большой глоток напитка, а затем сильно закашлялся и почувствовал, что его горло горит. — Что, черт возьми, это было?! — Это вода. Тонизирующая вода. Джексон поднял бровь. — Ладно. Возможно я добавил немного водки, — согласился Ник. — Я подумал, что тебе это пригодится. Джексон сделал еще глоток. Затем осушил весь стакан. Его брат может и был ослом, но иногда он мог быть полезен. Ник определенно знал, как ухаживать за ним, несмотря на разбитое сердце. Он уже делал это раньше. — На самом деле нам не обязательно делать это сейчас. — Эллиот взял папки, которые принес с собой. Они лежали на столе и, казалось, своим видом насмехались над ним с тех пор, как оказались там. В этих папках были доказательства того, каким дураком Джексон был. Огромное количество страниц с указанием сделок, сказал Эллиот. Доказательства всех афер, в которых участвовала Ридли. От одной этой мысли Джексон почувствовал приступ тошноты. — Когда будет подходящее время, старший брат? Когда самое подходящее время узнать, что женщина, которую ты любишь, использовала тебя. Мне нужно еще выпить. — Джексон уже ощущал гул в голове. Его брат явно добавил в стакан чуть больше, чем «немного» водки, но Джексон сейчас не был против. Если он когда-либо и нуждался в небольшой жидкой амнезии, то именно сейчас. В этот момент снова возле него появился Ник с очередным стаканом, и Джексон вздрогнул. — Черт! Ты быстро двигаешься! Или я пьян сильнее, чем думал… — У меня уже все было готово. Я знаю, что нужно делать. — Да, ты знаешь. — Джексон сделал большой глоток. — Ты помог мне прийти в себя после смерти Синтии. Что во мне такого, что заставляет женщин, которых я люблю, хотеть причинить мне боль, Ник?