– Прости, – прошептал он. – Прости, любимая... – Мне нужно в Польшу, – процедила я сквозь зубы, и он поднял на меня испуганные глаза. – Либо я уйду от 153 тебя, либо ты дашь мне возможность, чтобы я могла спо- койно подумать. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я подняла руку. – Массимо, я в шаге от требования о разводе, наши от- ношения умерли вместе с нашим ребенком. Я пытаюсь все уладить, а ты делаешь все, чтобы все разрушить. Твой тра- ур тоже должен закончиться. Я встала с кровати, прошла мимо него и потянулась за халатом. – Либо ты пойдешь на терапию, перестанешь пить и вернешься ко мне таким, каким я встретила тебя почти год назад, либо мы расстанемся! – я подошла к нему и наве- ла на него указательный палец, угрожая ему. – А если и в Польше ты захочешь меня контролировать или пошлешь за мной своих горилл, или, что еще хуже, прилетишь сам, то я клянусь, что разведусь с тобой и ты больше никогда меня не увидишь. Я повернулась и исчезла в ванной. Я стояла перед зер- калом и смотрела на свое лицо, не в силах поверить, что все сказанное прошло у меня через горло. Моя сила пуга- ла меня, а твердость, о существовании которой я забыла, удивляла. В глубине души я знала, каковы причины и что дает мне силы, но этот вопрос тоже был слишком болез- 154 ненным, чтобы я в эту минуту и после того, что случилось ночью, могла его рассмотреть. – Ты не бросишь меня, я не позволю. Я подняла глаза и в зеркале увидела Массимо, кото- рый стоял позади меня. Голос его был тверд и непререка- ем, а глаза притворялись равнодушными. Я распахнула халат и позволила ему упасть на пол, и голая, вся в синяках, встала перед ним, повернув к нему лицо. Он громко сглотнул слюну, тяжело вздохнул и отвел взгляд. – Смотри на меня, – сказала я, и он никак не отреа- гировал. – Смотри, ёб твою мать, Массимо! Ты можешь держать меня в плену и насиловать, ты можешь снова из- менить мою жизнь, но ты знаешь, что... Тебя больше не будет в моем сердце! – Я сделала шаг вперед, и он отсту- пил. – Я не бросаю тебя, я просто хочу все уладить. Наступило долгое молчание, и он смотрел на меня бесстрастно, стараясь обходить взглядом свежие синяки. – Самолет в твоем распоряжении, и я обещаю, что не появлюсь в вашей стране. Он повернулся и вышел из ванной. Я опустилась на хо- лодную плитку и расплакалась. Я понятия не имела, что делать, но слезы приносили утешение. Был уже день, когда я вышла из комнаты. Несколько часов я игнорировала настроение Ольки, которая во что 155 бы то ни стало пыталась вытащить меня из постели. Я не хотела объяснять ей, что случилось, или показывать, что со мной сделал мой муж, потому что она голыми руками разорвала бы его в клочья. Но у меня сложилось впечат- ление, что Доменико все знал, потому что он водил ее в го- род и придумывал развлечения, чтобы она оставила меня в покое. Я надела яркую тонкую тунику с длинным рукавом, огромную шляпу, очки и любимые кроссовки Изабель Марант, после чего вышла из комнаты. Я шла по набереж- ной, бездумно глядя на океан, и в голове у меня пробе- гали тысячи мыслей. Что делать, как себя вести, бросить Массимо или все попытаться начать с ним все заново? Каждый из вопросов оставался без ответа, и на каждый последующий напрашивался новый. Что, если Начо тоже окажется монстром? Мне казалось, что мой муж тоже никогда им не был, но его вчерашнее поведение лишило меня веры во что бы то ни было. На углу я увидела прелестную португальскую забега-