– С чего им беситься? – Кристина пыталась рассуждать вслух. – Это же отличная реклама, в первый раз, что ли? Весь мир знает, чем их курорт занимается. Тут что-то не так… – О чем ты? – Надо разобраться… Какой-то посторонний звук нарушил их эмоциональный разговор. Кажется, это было похоже на далекий гудок телефона или входящий звонок какого-то мессенджера. Но слышен он был не здесь, в салоне авто, а где-то там, на том конце мира… – Ой, мне снова Джонни звонит! – Алина опять затряслась от страха. – Криста, что делать?! Каждые пять минут набирает. Требует паспорта девчонок отдать. Что делать, а? – Паспорта? Зачем они ему? Он что, оформить их по полной хочет? Полиция сразу протоколы начнет печатать. Так есть шанс, что мы решим все иначе… Кристина лихорадочно соображала, пытаясь удержать автомобиль в среднем ряду на скользкой дороге. Дождь усилился. И теперь от водителя требовалось больше концентрации, чтобы добраться до города целой и невредимой. Целой и невредимой… Это звучало актуально! Там, в далеком Дубае, эти мысли должны были сейчас будоражить всех девчонок… А она за них в ответе. Это ведь она их туда затащила… – Я говорила с Джонни. Он что-то гонит там… Так, Алинка, ты трубку не бери, паспорта не отдавай. Ни в коем случае! Спрячь их как можно дальше от номера. – Ага… Так… и че дальше? Че мне с этим Джонни делать? – Ничего не делать! Займись журналистом. – В смысле? Ты сказала, отвалить от него, нет? – Сначала – да, а потом – нет. Проветри мозги, подруга! Давай, если он хоть что-то может, попробуй получить от него максимум пользы. – И как это сделать? – Пообещай ему все, что он хочет! Но пусть выяснит у полицейских, как вытащить девчонок! Поняла? – Так он уже сказал, что надо. Говорит, сделай – и я всех вытащу. – И? Что же ты молчишь? – Кристина иногда искренне поражалась заторможенности некоторых людей и Алины в частности. – Список клиентов требует! Говорит, скажи, с кем отдыхали и когда, а я тебя на полицейских выведу, договоритесь. Они готовы за бабло все решить. – Это ты серьезно? – Кристина чуть не задохнулась от возмущения. – Алина, шли его подальше! Говорить об этом нельзя! Он подставит нас всех! Никто оттуда живым не вернется! Поняла? – Поняла! Точнее, не поняла… Что ему рассказывать-то тогда? Что с ним делать-то? – Алина казалась потерянной. – Если ты веришь… если ты чувствуешь, что он там может хоть что-то, что у него есть реальные связи, делай все, что можешь, но от себя не отпускай. Ты же хотела стать главной после меня? Хотела? – Конечно! О чем базар? – Алина снова воодушевилась от мысли о своем призрачном «деловом» успехе. – Тогда соберись и действуй! Мы должны вытащить девчонок! Мы за них отвечаем. – Блин, комиссара выключай, подруга! – Алина напряженно замолчала. Кристине показалось, что она даже слышит, как интенсивно протекает в мозгу подруги мыслительный процесс. – Ой, чувствую, переспать с ним придется! Ладно, котик, разберусь! Тут до Кристины донеслись какие-то невнятные выкрики на непонятном ей языке. Это не был арабский, русский, английский или турецкий. Скорее, смесь всего вместе, помноженная на яркий южный темперамент. – Кто это? – Да он, он… Зовет меня, нервничает, лапочка. Я побежала паспорта прятать, Криста. Наберу! Связь отключилась, снова оставив Кристину наедине с равномерно и мощно урчавшим двигателем внедорожника и усиливавшейся дробью дождевых капель, разбивавшихся о крышу и капот. Кристина задумалась… Надо сконцентрироваться и все решить. А для этого лучше отвлечься и перегрузить эмоции. Оставаясь все время в одном эмоциональном поле, ты в итоге просто выгораешь. Кто ее этому учил? Скорее, никто… Сама дошла. Кристина потянулась к телефону и отыскала в истории звонков номер медсестры. Телефон долго не отвечал, а потом переключился на голосовой почтовый ящик. Кристина тут же нажала кнопку «отбой». Она не любила оставлять свой голос… Мама… что же будет с ней?! И как так случилось, что все совпало в один день? Неужели это расплата за все… Неужели?! Экран смартфона загорелся, приглушенный звонок последовал сразу следом с каким-то мгновенным еле заметным отставанием. Перезванивала медсестра. – Слушаю вас. – Это по поводу Ирины Спицыной. Ее дочь, мы с вами говорили. – Да-да, помню, – девушка была явно перегружена работой, – вы уже подъехали? – Нет, я же сказала, что я в Москве. Буду через четыре часа. Вы говорили, будет консилиум. Что-то прояснилось? – Та-ак… – медсестра зашуршала бумагами, застучала кнопками на клавиатуре. – Состояние вашей мамы не поменялось. Консилиум начнется через десять минут. – Скажите, а все врачи уже приехали? – Приехали? – медсестра реагировала так, как будто услышала что-то крайне удивительное. – Консилиум проходит онлайн, по видеосвязи. С нашей стороны будет только Валерий Константинович. – Это он будет оперировать? – Кристина любила точность. Появление в их разговоре имен и должностей ответственных лиц сильно облегчало ее будущие действия. – Скорее всего, да. А я вам не говорила? – Нет. Скажите, я могу с ним связаться? – Зачем? Этого не нужно делать. Все, что необходимо, могу сообщить я. – Мне надо с ним. Вы же понимаете… – Кристина искала подходящие слова. – Как вас зовут? – Светлана. – Света, у меня к вам просьба! Огромная! Передайте, пожалуйста, вашему врачу, что я еду, буду через четыре часа, раньше мне не успеть. И я заплачу, очень хорошо заплачу. И вам тоже. Скажете? Кристина говорила так уверенно, так горячо и убедительно, что ей трудно было отказать… – Это не нужно, – голос медсестры не был так уж категоричен. – Но это важно! Пожалуйста, передайте, как я сказала! Можно? Я вас очень прошу! Медсестра чуть помолчала, видимо, взвешивая необходимость что-то отвечать, и молча повесила трубку. «Скажет!» Кристина знала таких людей. Они встречались ей каждый день на каждом повороте ее жизни. С того момента, когда она сама стала той, кем была сейчас. Она решала все в своей жизни, опираясь на деньги, на убеждения, на связи… И все это вместе она получала при помощи секса. Участвуя сама или продавая время других… Только ли время? Она этого так и не поняла. Виктор говорил: «Время – это самое дорогое, что у тебя есть. И оно всегда против тебя. Потому что моложе ты не станешь. И продаешь ты тоже свое время. Научись его ценить!» Но он ничего не говорил про душу… Восемнадцать! Москва. 2011 год Виктор ждал, когда ей исполнится восемнадцать. Почему? Объяснял просто: он чтил Уголовный кодекс. Но со временем Кристина – как он теперь ее называл – поняла, что не только страх перед законом лежал в основе действий ее нового хозяина. Виктор жил по понятиям – своим собственным, пришедшим к нему с жизненным опытом. И просто укоренившимся в его обществе пониманием о нормах морали… По понятиям Виктора, девчонка должна была «созреть». И возраст в этом смысле тоже имел немаловажное значение. После той знаменательной встречи прошло больше семи месяцев. Кристину устроили на работу в салон красоты, который принадлежал Виктору. Дали ей карту для посещения спортклуба, который был оформлен по бумагам на друга Виктора. Прикрепили к медицинской клинике, владелицей которой числилась жена Виктора. И поселили в квартире на Марксистской улице, где жили еще две такие же, как она, региональные красавицы с не очень высоким уровнем общего развития, но с длинными ногами и большим размером груди. И с еще большим сексуальным опытом… Кристине не пришлось долго задаваться вопросом, почему к ней так благоволили и чего будут требовать взамен. Все стало понятно в первый же уик-энд совместного проживания. Вернувшиеся с подарками и деньгами девчонки в подробностях передали, кто, с кем, когда и где встречался – почти все они были чиновниками, партнерами Виктора по госконтрактам. А девчонки были «обязательной программой», подарком ловкого бизнесмена безмерно уставшим под конец недели «благодетелям»… Кристина поняла все очень быстро… И сразу же приняла эти правила игры. На самом деле ей все нравилось! Красивая жизнь, наполненная ресторанами, деньгами и подарками… Сильные и наглые мужчины, пусть подчас хамоватые и быдловатые… Зато, как сказала ее новая соседка по квартире, от них хоть пахнет хорошо… И не надо стоять на панели и беспрестанно листать соцсети. Виктор сам обеспечивал их работой и требовал только одного – клиенты должны пребывать на седьмом небе от удовольствия. И никакой заразы. Все просто… Но непросто было все!