Не дожидаясь ответа, Джафар отключился. Машина Кристины остановилась посередине Ленинградского шоссе. Пролетавшие мимо автомобили громко сигналили, предупреждая ее об опасности. Ева и Андрей Москва. Гостиница «Арарат Парк Хайят». 2017 год Кристина очень любила именно этот отель. Почему? Наверное, он был особенно шикарным… А может, шикарным и скромно-интеллигентным одновременно. Казалось, люди, которые строили его, любили свою семью, родину… Не имеет значения, что именно. Главное, что у них в душе теплилась любовь! Например, шикарный и неподражаемый «Риц» на Тверской Кристина старалась не посещать. Даже обходила его стороной. Там были только деньги… И люди, которые в нем встречались или проживали, тоже очень любили именно деньги. По крайней мере, ей так казалось… Кристина сидела с Джонни на веранде ресторана на крыше отеля «Арарат» и смотрела вдаль, в сторону Исторического музея и Красной площади. Это был один из ее любимых московских видов. Она почти не слышала своего «партнера», как он себя называл. Джонни увлеченно расписывал очередную идею – арендовать в Анталии парусную яхту, снявшуюся в одном из последних фильмов о Джеймсе Бонде. Загрузить туда десяток девиц и продать входные билеты семи гостям по пятьдесят тысяч. Аренда яхты – семьдесят две штуки, перелеты, гостиницы – еще на два десятка. Итого, чистый заработок – двести пятьдесят. И это не считая допов, из которых можно рассчитаться с девчонками… – Да, Крис! Надо поднять расценки на допы. Давай обсудим. – Джонни явно был в хорошем настроении – его бизнес заметно процветал. – Твои телки берут слишком мало за… – Джонни произнес обозначение одного из сексуальных извращений. Кристину чуть не стошнило. Стало тяжело дышать. Зачем она это делает? Для чего? Что дальше? – Я скоро вернусь. – Схватив клатч, в котором лежал спасительный ингалятор, Кристина, глотая ртом воздух, ринулась в сторону уборной. Приступы удушья начались в больнице, где она очнулась после нападения Саши. Панические атаки, бессонные ночи, быстрые смены настроения – от глубокой депрессии до неожиданных всплесков энергии. Как сказал врач из Израиля, скорее всего, теперь так будет всегда… В ее глазах появилось что-то сумасшедшее, временами обреченное. Некоторым клиентам это очень нравилось. Но не ей. Так, как сейчас, она чувствовала себя только в ту ночь… вернее, утро… Только тогда, сразу после изнасилования, она хотела покончить жизнь самоубийством. Но это чувство исчезло еще на подъезде к Развилке. А когда маршрутка въехала в Москву, она уже хотела жить! Теперь Кристине хотелось умереть всегда… И открытая веранда на крыше отеля была для нее отличным выходом – прозрачные стеклянные перила манили вниз, в глубину Неглинной улицы, к широкому гранитному тротуару. Один шаг – и все! Не будет больше мучений и угрызений совести, страха перед будущим и ненависти ко всем, кто пытается использовать тебя и выедает душу… Так плохо раньше не было. Когда в ней что-то изменилось? Наверное, после все той же истории с Сашей и Олегом. Она не ожидала, что ее ненависть доведет их всех до такого конца… Она не хотела их смерти! Нет! Тогда чего она ждала? Разве не понимала, что означают слова Виктора «съезди, разберись». Молчаливый Рустам, человек с огромными руками… Он так легко, как пушинку, откинул ее тогда, много лет назад, от машины хозяина. Без эмоций, без сожаления, без тени сомнений, он бы просто задушил ее одной рукой, если бы Виктор только кивнул головой. Неужели ей не было понятно, чем закончится эта поездка? Конечно, она все знала. Ехала в Тамбов и в душе хотела мести и триумфа… Чтобы отыскать скрывающегося в городе Сашу, Рустам перехватил на выходе из торгового центра ее первую любовь и обидчика Олега. Подросший, заматеревший и немного округлившийся от постоянного фастфуда одноклассник допустил главную ошибку – засветил перед Рустамом сумку с деньгами. Ехал рассчитываться за свой товар: хорошо расходившийся по району спайс и другие легкие наркотики. Рустам сразу оценил сумму наличных. А также новенький автомобиль – «трешку БМВ». Оказывается, машина была еще не оформлена, не стояла на учете. Слишком умный Олег старался экономить на штрафах. В момент, когда Рустам осознал размер возможного улова, жизнь Олега перестала иметь цену… Незатейливый и трусоватый наркоторговец сразу выдал местонахождение Сашки. Маленький город… Здесь все всё видят и слышат. Рустам и Кристина отыскали спившегося и потерявшего ощущение действительности племянника хозяина на даче у тетки, рядом с Мичуринском. Несостоявшегося гангстера охраняли двое его двоюродных братьев. Точнее, они вместе пили водку. Когда одному из братьев позвонил местный авторитет Юра Мостик, они собрались и уехали, оставив ничего не соображавшему родственнику «макарова» с одной полной обоймой. Рустам не собирался стрелять сразу. Такой задачи не было. Но когда из маленькой покосившейся баньки в его сторону хаотично полетели пули… и особенно когда одна из них чиркнула по касательной капот его новой машины, горячий татарин не сдержался… Шесть пуль из семи, выпущенные из чешского «ЧеЗет», навсегда отрезвили Сашку. Кристина, сидевшая на заднем сиденье автомобиля, до конца так и не поняла, что происходит. Она хотела увидеть, как Рустам будет избивать ее насильника, как его кровь будет брызгать в разные стороны, как будут хрустеть кости. Как он будет кричать и молить о пощаде. И тогда она, припомнив все, в конце концов пощадит его. Может, еще плюнет ему в лицо… Вместо всего этого она увидела пригнувшегося Рустама и услышала какие-то невнятные хлопки, пару криков, приглушенную серию новых резких хлопков и наступившую тишину. – Иди посмотри на него, и поехали! Времени нет! – Сердитый Рустам прятал в кармане единственный улов – окровавленную золотую цепочку толщиной с мизинец. Кристина содрогнулась, вспомнив холод металла у себя на затылке. Эта цепочка была на ее насильнике в ту ночь… Сашка лежал в луже крови с устремленным в потолок бессмысленным взглядом. Искривленный рот – как будто Сашка продолжал что-то произносить… Кристина не испытала никаких чувств. Никакого удовлетворения… Ничего, кроме нового приступа страха и удушья. Ради чего? Зачем все это было надо? Теперь она будет видеть эти глаза и рот всю оставшуюся жизнь. Из-за нее прервали существование другого человека! И не одного… Опустошенная и испуганная Кристина думала об этом всю обратную дорогу, выслушивая от Рустама подробности убийства Олега и поджога его лавки. Все это спишут на разборки наркодилеров… Ничего страшного… Главное – Кристина не должна болтать! Ее вообще не было в этом Тамбове! Она не покупала билет, не говорила никому, куда едет, ее вообще никто не видел! Все! Рустам говорил напористо и очень уверенно. И хозяину тоже не надо знать, что Рустам там что-то прихватил. Это их с Кристиной дело. Пусть она молчит, а он ее прикроет, если что… А если будет болтать, то пусть знает – он скажет ментам, что это она заставила его убить обоих подонков. Пойдут вместе как организованная группа. А это более тяжкая статья! Кристина слушала его слова как в тумане, понимая, что она умерла в очередной раз… И виновата в своей и в их смерти была только она! Виктор вообще не задал ни одного вопроса… Только бросил быстрый, полный безразличия взгляд на новенькую машину во дворе офиса. – Отвези, покрась капот! И не свети этой «бэхой» у меня перед глазами. – Понял, хозяин. – Рустам быстро улавливал настроения шефа. Машину придется продать. – Свободен! Виктор дождался, пока за его охранником закроется дверь. Потом подошел вплотную к Кристине. – Это был мой племянник. – Несколько секунд он пристально смотрел в глаза, в сущности, абсолютно беззащитной и никому не нужной во всем этом мире девчонки. И почему-то представил себе того ребенка с сине-желтыми от кровоподтеков бедрами, которого увидел несколько лет назад перед воротами своего офиса. – Урод был… еще тот. Кристина все поняла. Игра в «папеньку и справедливость» продолжалась. А главное – она приносила столько денег! Виктор повернулся к ней спиной и пошел к своему столику времен Наполеона Третьего. Сто двадцать девять тысяч евро на аукционе в Лионе… – Я больше не буду работать на тебя! – Кристина сама не верила в то, что говорила. – Что? – Виктор был уверен, что ослышался. – Я… больше… не работаю… проституткой… И ты можешь остаться клиентом… моего агентства. Я дам большую скидку… тебе. Но больше никогда я не буду делать то, что нужно только тебе. У нас будут… взаимовыгодные отношения. Кристина тяжело дышала и говорила, не отводя взгляда от своего многолетнего хозяина. – Хочешь быть независимой? – Виктору было даже любопытно, как такое могло прийти ей в голову. – Ты же знаешь, что это невозможно! Тебя… раздавят здесь, не оставят мокрого места. Только я мог все эти годы… – Виктор постепенно набирал обороты. – Я не буду, – резко перебила его та, которая совсем недавно подыхала голодной у его ног, – работать здесь! Никогда! Ни одного шага, ни одного действия, ни одной вечеринки на территории страны. Я учу арабский и английский. И первую твою вечеринку проведу в Монако через два месяца. Стоимость входного билета озвучу после презентации локации и девочек. И, Виктор, мы останемся друзьями! И будем партнерами! У нас нет выбора. Я принесу тебе много прибыли, когда буду свободна. Намного больше, чем до этого дня. Надеюсь, ты все правильно оценишь и оставишь меня в живых. Ведь так справедливо! Его рука потянулась к ящику стола, в котором он хранил пистолет и гильотину для сигар. Кристина знала, что там лежит… Виктор выбрал гильотину. Она достала ингалятор. Дышать было нечем. Тогда Виктор не тронул Кристину. Ведь он был бизнесмен. Кристина почти бежала к большому холлу ресторана на верхнем этаже отеля. Налево от лифта шел узкий коридор, который заканчивался уборными комнатами. Налево мальчики, направо девочки… Почему они построили такие узкие коридоры? Экономили место? Зачем? Стены давили и угнетали задыхающуюся девушку в легком, почти прозрачном бежевом костюме. Оставалось совсем немного до поворота, там можно запереться в кабинке, сделать пару вдохов и расслабиться в одиночестве. Но, кажется, добежать до кабинки не удастся. Воздуха в легких совсем не осталось! Кристина выхватила из клатча ингалятор, сделала резкий и долгий вдох прямо в коридоре, затем быстро свернула направо и почти бросилась к раковине за вторым поворотом. Еще один долгий вдох. Кашель, хрипота, постепенно успокаивающееся дыхание, упавший на пол клатч… И – она! Ангел! Подарок небес! Ребенок с чистым и грустным лицом! Олицетворение той, кто мог бы быть ее ребенком… Нежное худенькое создание семи-восьми лет в легком шелковом, почти до щиколоток платье с открытыми плечами. Короткая шапочка прямых белесых волос, постриженных в стиле каре. – Тебе плохо? – ангел говорил с ней человеческим языком. – Д-да, – Кристина ответила, запинаясь, но не приступ был тому причиной. Его как будто не стало… – Мама тоже кашляла, когда ей было плохо… Особенно сильно в последние месяцы. Ангел был печален! Но рядом с ним было так спокойно. Почему? Кристина не могла дать ответа… Только ощущение, что этот ребенок не просто так появился в ее жизни. – А что… с твоей мамой? – Она умерла. От рака гортани. Три месяца назад. – Ребенок был не только печален, но и спокоен. – Надеюсь, у тебя нет рака. Надо проверяться. Лучше заранее. Меня проверили. Говорят, ничего нет. Но надо проверяться. Часто, раз в полгода. Девочка говорила, не повышая голоса, никак не меняя интонацию. Она смотрела в глаза Кристине и просто общалась с ней, как со своей старой знакомой. – Кто говорит? – с трудом выдавила из себя Кристина, находившаяся как под гипнозом. – Папа. Он теперь боится. Сам тоже проверяется. Но у него в семье никто не болеет этим… а по маминой линии почти все. Ты ходишь в церковь? Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Почему ребенок об этом спрашивает? Церковь… Разве она когда-то ходила в церковь? – Да, – Кристина соврала.