«Где мой сын?» К горлу подкатила тошнота, спина взмокла от холодного пота. Через окно, на платформе, он увидел Дэнни в руках незнакомца, уже исчезающего в толпе. В рывке к стоп-крану Натан сбил с ног пожилую женщину. «Нет! О боже, нет!» На отца Дэнни со стылой улыбкой взирала Танита Доннер. 2 На момент похищения Дэнни Беккера дежурная смена сидела в редакции «Сан-Франциско Стар». Том Рид, автор криминальной рубрики, заканчивал короткий хит о семидесятидвухлетнем алкаше, которого пилкой для ногтей пришила пятидесятидвухлетняя шлюха. Дело было в одном из борделей Тендерлойна. Шлюха была не в духе и смотрела по ящику над барной стойкой бейсбол («Атлетикс» против «Янкиз»), а алкаш домогался, чтобы она в свой перерыв работала. Она же едва успела хлебнуть пива и начать обихаживать себе пилкой ногти. Алкаш, дав волю рукам, сунулся пальцами куда не следует, за что и истек кровью прямо за ее столиком. Половину матча никто этого не замечал. А алкаш, оказывается, в свое время участвовал в строительстве моста «Золотые ворота». Семидесятое убийство этого года. Итоги жизни покойного Рид подбил в двух убористых колонках, после чего ударом по клавишам пульнул материал Элу Буту — ассистенту, сидящему в редакторском отсеке. Следующим движением Рид дохлебнул тепловатые остатки кофе. Пошел четвертый час смены. Так или иначе, а день надо продержаться. Голова снова гудит с бодуна. Потирая виски, Рид оглядел всякую дребедень, пришпиленную к стенке его закутка: полицейские номера, пожелтелая вырезка о его победе на национальном конкурсе криминальных репортажей (второй раз подряд, четыре года назад), а рядом фотографии: жена Энн и их девятилетний Зак, мечтающий стать репортером, как папа. Такова была его жизнь или ее видимость. Источники Рида нынче общались с ним редко. Работа, за которую он удостоился награды, была позабыта. Энн вот уже скоро полгода как уехала к своей матери, взяв с собою Зака. Сама жизнь шла как будто под откос. Словно животное, грызущее на себе рану, которую не удается зализать, он возвратился к газетным вырезкам и истории, что покрыла его дурной славой. Дело Таниты Мари Доннер. Рид со страниц «Стар» вел репортаж о ее похищении и убийстве, вплоть до последовавшего самоубийства, судебного процесса и приостановки дела. Прошел почти год с тех пор, как он в последний раз писал о малолетней жертве и о человеке, который, по его мнению, лишил ее жизни. Дело осталось нераскрыто, а газета, претерпев скандал и период растерянности, теперь довольствовалась лишь поверхностным освещением. Однако Рид все никак не мог с этим смириться. Не давали покоя заголовки, буквально въевшиеся в память: «ПОЛИЦИЯ ИЩЕТ ПОХИЩЕННОГО РЕБЕНКА»… «ТАНИТУ НАХОДЯТ ШКОЛЬНИЦЫ»… «ТАИНСТВЕННОЕ УБИЙСТВО: НАЙДУТСЯ ЛИ ЗАЦЕПКИ?»… А вот и зернистые газетные снимки Франклина Уоллеса. Отсюда все начало идти наперекосяк и бумерангом ударило по нему. Да так жестко. Он тогда примчался к дому Уоллеса и позвонил в дверь. Все это по следам самого крупного события в Сан-Франциско. Еще бы, ведь он разыскал убийцу Таниты. Дверь открыл пухлячок с восковой бледности лицом; редеющие светлые волосы, тонкие усики. Среднего роста, на четвертом десятке. — Франклин Уоллес? — осведомился с порога Рид. — Да, а что? — Голос был c южным тягучим прононсом. «Значит, след верный», — мелькнуло у Рида. — Мистер Уоллес, я Том Рид. Репортер из «Сан-Франциско Стар». — Репортер? — Уоллес заметно помрачнел. — Вам известна Танита Доннер? Она жила недалеко, в нескольких домах отсюда. — Да, Таниту я знал. — Я так понимаю, ее водили в вашу воскресную школу? — Несколько раз. Но вообще редко. А в чем, собственно, дело? — Мистер Уоллес, можно мне войти? Есть кое-какие вопросы, достаточно важные, и мне хотелось бы вам их задать. У Уоллеса по-птичьи дрогнуло веко — едва заметно, можно даже не уловить. Но Рид уловил. — Какие вопросы? — Я могу войти? — Какие именно вопросы? Зачем все это? Рука Уоллеса стиснула дверную притолоку. Рид чувствовал, что упускает его; другого шанса, скорей всего, не будет. — Мистер Уоллес, у вас есть судимость за растление малолетних в Виргинии? — Какая судимость? — У меня есть тому подтверждение. Уоллес сухо сглотнул, облизывая губы. — Есть подтверждение? — Да, оно у меня только что появилось. Но мне хотелось бы поговорить с вами о другой информации, которой я располагаю. Она весьма существенная. — Что? Нет. Умоляю. Все это было так давно. Прошу вас, у меня семья, работа. Вы не должны ничего печатать. Я совершенно не понимаю, на что вы намекаете этим своим приходом и утверждениями. — Мне сказали, что ваши отпечатки были найдены на вещах, связанных с убийством Таниты. — Что? У меня это просто в голове не укладывается! Последние признаки румянца на лице Уоллеса истаяли. Он был бледен как полотно, а его глаза раскрывали правду. Он был виновен. Виновен в чем-то. Рид это знал, чувствовал нутром. Он стоял лицом к лицу с детоубийцей. Ведь так же? В этот момент появилась дочка Уоллеса и прижалась к ноге отца, буровя непрошеного гостя хмурым взглядом маленькой заступницы. Ее подбородок был измазан вареньем, по виду напоминавшим кровь. — К вашим домыслам я не имею никакого отношения! — выкрикнул Уоллес, захлопывая дверь. Рид прочистил горло и продолжил листать подборку: «УЧИТЕЛЬ ВОСКРЕСНОЙ ШКОЛЫ СОВЕРШАЕТ САМОУБИЙСТВО»… «“ОН НЕВИНОВЕН”: В СМЕРТИ УЧИТЕЛЯ ВДОВА ОБВИНЯЕТ РЕПОРТЕРА»… «ВДОВА СУДИТСЯ С “САН-ФРАНЦИСКО СТАР»… «УБИЙЦА ТАНИТЫ “СКОРО БУДЕТ ПОЙМАН”, СООБЩАЕТ ПОЛИЦИЯ»… Рид снял очки и уткнулся лицом в ладони. На следующий день после похорон мужа Рона Уоллес созвала пресс-конференцию. Она происходила на том же самом крыльце, где Рид пытал вопросами Франклина Уоллеса за несколько минут перед тем, как тот заперся в спальне дочери и саданул себе в рот из обоих стволов дробовика.