По телефону Урлих, не подозревающий о пропаже девочки, идти на сотрудничество с Уилером не решался. — Что-то мне напряжно, — признался он. — Мы не можем просто поговорить по телефону? Если вы о детишках, то я ничего сказать не могу. Ими занимается Норм, а я тут вообще не при делах. — Будет гораздо лучше, Уоррен, если мы сможем поговорить глаза в глаза. У Шоу появился довесок к информации: — Девочка говорит, что их с мальчиком привезли сюда пару недель назад. Мало-помалу терпение Урлиха истощалось. — Я же сказал: ничего я не знаю. — Мы и не говорим, что вы знаете. Нам просто нужно поговорить — может, вы окажете нам помощь в серьезном деле. Возможно, это все просто недоразумение. Пожалуйста, выйдите наружу. Помогите нам все прояснить, чтобы мы могли продолжить поиск. После нескольких напряженных секунд Урлих упавшим голосом произнес: — Ладно, выхожу. Уилер передал это Шоу, и тот подал сигнал. На переднюю дверь Урлиха уставилась добрая дюжина фэбээровских стволов. Дверь робко отворилась. Оттуда осторожно, сантиметр за сантиметром, выпростался длинный, похожий на ружейный ствол предмет. На поверку предмет оказался шваброй с привязанной к ней наволочкой. Следом наружу показался облезлый мужик на седьмом десятке, в промасленном комбезе. — Пожалуйста, Уоррен, опустите предмет, — приказал ему громкоговоритель. Тот повиновался, недоуменно озираясь на звук, в то время как питбуль сипло подвывал, подпрыгивая на своей сворке в тщетной попытке предупредить хозяина о появлении чужака-спецназовца, который, напрыгнув с угла, сбил Урлиха на колени, обыскал и надел наручники, после чего препроводил его в командный пункт. Здесь Урлиха поставили в сторонке, чтобы он был лучше виден. Тот с угрюмой растерянностью оглядывал высокое начальство. Раст и Сидовски повели перекрестный допрос. Урлих исправно отвечал, и вскоре стало ясно, что они находятся на верном пути, хотя и по неправильному адресу. Дети — пятилетний мальчик и его семилетняя сестренка — были внуками Урлиха и детьми его сына Нормана. В прошлом месяце Норман проиграл схватку за опеку, после чего недолго думая выкрал ребятишек у своей бывшей жены в Дейтоне, штат Огайо, и перевез сюда. — Для этого, что ли, все это шапито? В лачуге нашлись два детских абонемента видеотеки шопинг-молла в Дейтоне и два читательских билета в детскую библиотеку там же. Звонки в магазин, библиотеку и полицию Дейтона еще раз подтвердили факт родительского похищения вопреки постановлению суда об опеке. А значит, дети подлежали немедленному возврату маме в Огайо. Тем временем вернулись два агента, которые проверяли на территории скопище драндулетов. — Пикапа нигде нет, сэр, — доложил один из агентов Расту. Тот повернулся к Урлиху: — По данным Калифорнийского департамента автотранспорта, на вас оформлен «Форд»-пикап семьдесят восьмого года выпуска, лицензия «В754T3». Где он? Раст поднес к лицу задержанного лист регистрации. Урлих со скованными за спиной руками подался вперед и прищурился на распечатку. — Ничего не вижу. Очки в нагрудном кармане. Урлиха освободили от наручников. Он надел очки и стал изучать страницу. — Хм. Эту колымагу я несколько месяцев назад продал одному парню из Сан-Франциско. За нал. Купчая в доме. — Почему же грузовик до сих пор зарегистрирован на вас? — спросил Сидовски. — Получается, потому, что этот тип мудлон и не переоформил машину на себя, как мы договаривались. — А как звали того покупателя? — осведомился Раст. — Я же говорю, бумага у меня дома, в кабинете. «Офисом» Урлиха оказался старый письменный стол, погребенный под залежами автожурналов, газет, буклетов, рекламных проспектов, ведомостей и телефонных книг. Удивительно, но из этой кучи он довольно быстро выудил листок, испачканный машинным маслом. Купчая на пикап. Раст посмотрел на него, ругнулся и передал бумагу Сидовски. Покупателем пикапа издевательски значился «Джон Смит». — Здесь указано, что он также купил у вас катер и прицеп. — Лодку-то? Ну да. «Норткрафт» с двумя мощными движками. Выложил за все про все девять кусков. — Он сказал, что он из Сан-Франциско? — Сидовски проворно помечал в блокноте. — Ну да. — Зачем же ему было ехать сюда, чтобы купить грузовик и лодку? Урлих пожал плечами. — Я давал объявление только про грузовик. А уж ехать или нет, это не мне решать. — Логично. Так вы дали объявление? Где же? Урлих снова полез в кипу и извлек оттуда журнал купли-продажи машин. — Я все свое добро выставляю здесь. — Он облизал палец, небрежно пролистывая страницы с фотографиями легковушек и грузовиков, все с сопутствующей информацией. — По всей Северной Калифорнии расходится. Ага, вот оно. — Урлих ткнул пальцем в фотку. Раст и Сидовски во все глаза смотрели на фотографию пикапа «Форд», на котором с детской площадки было совершено похищение Габриэлы Нанн. — У вас есть фотографии той лодки и прицепа? — спросил Сидовски. Урлих кивком указал на кипу бумаг: — Где-то там. — Кстати, у вас что-то осталось из тех девяти тысяч, которые он вам дал? — поинтересовался Раст. — Да, а что? — насторожился Урлих. — Можно взглянуть? Урлих вынул из кармана комбеза цепочку со звякнувшими ключами, отпер ими ящик стола, а затем металлическую коробку, где лежало несколько конвертов с наличкой. — Здесь где оплата, где залоги, — пояснил Урлих. Он протянул Расту конверт с несколькими пятидесяти- и стодолларовыми купюрами — свеженькими, будто только что из-под печатного станка. На них могли быть отпечатки пальцев подозреваемого. А люди из спецслужб и Казначейства могли дать задание пунктам оборота наличности. — Вы помните, как выглядел тот человек? — спросил Сидовски. Урлих задумчиво почесал подбородок. — Может, какие-нибудь особые приметы — шрамы, татуировки, запоминающиеся обороты речи? — Да нет, — сказал Урлих и дал какое-то безликое, бесполезное описание. — Он приходил один или с кем-нибудь? Урлих покачал головой. — Вообще сказал, что он здесь автостопом. — Автостопом? — Сидовски сделал пометку. — А есть какие-нибудь предположения, где он мог жить, работать? Может, номер телефона? Урлих покачал головой: — Нет. У меня вообще много народа мелькает, да и давненько это было. — Ну а было в нем что-нибудь такое, что засело вам в память? — задала вопрос Тарджен. Урлих ничего такого припомнить не мог. — Он вообще сказал, зачем ему грузовик? — поинтересовался Дитмайр. — Не-а. — Ну а лодка? — продолжал допытываться Сидовски. — О ней он что-нибудь говорил? А то вдруг пришел за грузовиком, а уехал еще и с лодкой на прицепе. — Вы вот сейчас спросили, а я вспомнил: про лодку он говорил как какой-нибудь святой. Не то мессия, не то мученик. — Святой? — подивился Дитмайр. — Ну да. Вот так, приехал за грузовиком, а втюрился вдруг в лодку. Сказал, что это судьба. Что он нашел такую лодку.