3. До общежития было недалеко. Придя на место и пригласив понятых, Веретенников вместе с Балашихиным прошел во двор, чтобы осмотреть площадку под окном, где был обнаружен след. Вдоль стены общежития, в метре от нее, под окнами шла неширокая асфальтовая дорожка. Земля между дорожкой и стеной была посыпана мелким желтым песком. На том месте, где предположительно был след, осталось лишь небольшое бесформенное углубление, наполненное водой. По другую сторону дорожки, метрах в пяти, густо стоял кустарник, рос бурьян. Непролазная грязь заполняла полосу земли от асфальтовой дорожки до кустарника. «Да, — подумал Веретенников. — Тут зацепиться не за что». Закончив осмотр, он вместе со Смирницким и Балашихиным прошел в комнату № 4. За столом, понуро опустив голову, сидел вихрастый парнишка лет семнадцати, вокруг которого стояли ребята постарше. — Здравствуйте, ребята. Ну что носы повесили? — спросил Веретенников и осмотрелся. В комнате царил беспорядок, так не понравившийся Кривобокову. Все было перевернуто и перерыто, как после самого пристрастного обыска. — Это он, — перехватив взгляд Веретенникова, подсказал низкорослый сердитый парень. — Спектакль устроил. — Да успокойся ты, Тихончук, — цыкнул на него кто-то из ребят. — Как будто это последняя получка. Веретенников взял стул и присел рядом с Парамоновым. — Расскажи, как это произошло. — Я вышел из комнаты. К телефону. Вернулся, а денег уже нет. И все... — Долго ты говорил по телефону? — Минуты две. Парень был явно удручен, говорил с трудом. — Стол так стоял? — Да. — Деньги ты где оставил? — Вот здесь, с краю. «Так, — встревоженно подумал Веретенников, мысленно прикинув расстояние от подоконника до стола. — А как же тот с улицы до этого края дотянулся? Далековато больно». — С краю, — словно прочитав мысль Веретенникова, снова вмешался Тихончук. — Как он достал-то с улицы, если деньги почти на середке комнаты находились? Значит, он влезть сюда должен был. А в комнате что-то никаких чужих следов не обнаружилось. Как, ну ответь? Веретенников взглянул на Тихончука, на молчаливо застывших ребят» — Ты выглядывал в окно, когда деньги искал? — спросил он Парамонова. — Выглядывал. — Под окном ничего не заметил? Парамонов ответил не сразу. Он помолчал, словно взвешивая что-то и, украдкой посмотрев на Тихончука, сказал: — След заметил. Он в глаза мне бросился. Он на песке выделялся, а земля была гладкая, чистая. — Почему гладкая? — уточнил следователь. — А тетя Маша ее разравнивает, вахтерша. — А ну, ребята, позовите вахтершу, — попросил Веретенников. Пока искали тетю Машу, он заканчивал допрос Парамонова. — Значит, четкий был след? А не помнишь, какой он? Ну рисунок, например? — Если увижу, узнаю, — коротко ответил Парамонов. — На каблуке решеточка, а на подошве такие... лепестки. — Большой след, маленький? — Большой. — Какого размера приблизительно? Парамонов пожал плечами. — Так, сорок четвертого, сорок пятого. — Опять голову морочит, — вставил Тихончук. — След... Это был след того, кому он деньги передал. Действительно, такое уверенное заявление Парамонова было не в его пользу и еще больше встревожило Веретенникова. «Видел. Узнаю. Потом этот подчеркнутый самообыск. Неужели Кривобоков в чем-то прав?» Прервав размышления Веретенникова, вошла тетя Маша. Присев на краешек стула, она поглядела на Сашку и жалобно вздохнула. — Тетя Маша, вы сегодня разравнивали землю под окнами? — А как же? Я всегда по субботам разравниваю. Знала бы, что дождь, не стала бы. — Когда именно вы это делали, не помните? — Почему не помнить? Помню. Перед самым ихним приходом. Часа в два. — Непосредственно перед приходом ребят с работы? — Да. Я разровняла землю, посыпала песочком и ушла. А вскоре Саша пришел. А за ним и остальные пошли. — А вы никаких следов под окном этой комнаты не видели, когда землю песком посыпали? — Нет, не видела. — Так... Ясно. Это была интересная деталь. Значит, след под окном был. И не какой-нибудь вчерашний, а свежий, сегодняшний, появившийся после двух часов, после того как тетя Маша посыпала песком землю. И если верить Парамонову, то это был след именно того, кто вытащил деньги из окна. И, вернувшись в комнату, потерпевший увидел на песке именно этот след, оставленный максимум две минуты назад. Яркий и четкий! Но след ли это злоумышленника? А, может, сообщника? Или вообще случайный? Поверив поначалу в невиновность Парамонова, теперь Веретенников засомневался. Сбивала с толку противоречивость достоверных фактов. Если под окном был след преступника, то как он смог дотянуться до другого края стола? И в то же время если Парамонов лгал, то ему ничего не стоило сказать, что деньги он вообще оставил на подоконнике. Это было бы проще и логичней. А что, если?.. * * * Веретенников и Балашихин вышли на улицу, долго стояли перед окном. Затем, не отрывая взгляда от окна, Веретенников несколько раз прошелся по асфальтовой дорожке туда и обратно, часто останавливаясь и привставая на носки. Дождь несколько приутих и, дробясь под порывистым ветром, обдавал лицо водяной пылью. — Да, стола не видно, — сказал он Балашихину. — Ну-ка ты пройдись, посмотри. Веретенников был среднего роста, Балашихин повыше. Но и он, проходя мимо окна и вставая на носки, тоже не увидел стола. — Ну и что из этого следует? — поинтересовался Балашихин, ничего пока не понимая. Не ответив, Веретенников в задумчивости стал прохаживаться по дорожке. И вот тут ему подвернулся счастливый случай, подтвердивший правильность его рассуждений и внезапно мелькнувшей у него догадки. Тот самый случай, который, как выяснилось позднее, сначала помог преступнику, а затем, как нередко бывает, не обошел и следствие. Впрочем, для Веретенникова, как и для всякого опытного следователя, это был скорее не счастливый случай, а результат выработанного практикой умения логически мыслить, связывая воедино разрозненные звенья, и не упускать из виду и схватывать на лету любую, казалось бы самую незначительную деталь при расследовании. — Куда же он запропастился? Веретенников обернулся на голос. Вдоль стены общежития, по дорожке медленно шла вахтерша, поглядывая по сторонам. — Кто запропастился? — спросил Веретенников. — Вы что-нибудь потеряли? — Да веник, — махнула рукой тетя Маша. — Я, когда мела, вроде здесь его оставила. Под окном. — Вахтерша остановилась у соседнего окна, задумалась. — А теперь его нету. Или уж я ничего не помню и не тут его оставила? — Нет-нет, — торопливо заговорил Веретенников. — Тут вы его оставили. Все правильно. — Да? — Вахтерша с недоумением посмотрела на следователя. — А где же он? — Надеюсь, это мы сейчас узнаем. Этот веник теперь и нам нужен. Какой он, ваш веник? — Обыкновенный. Соломенный. После тщательных поисков веник был найден метрах в десяти от окна комнаты № 4, в густом бурьяне, утопающем в грязи.