— Я тоже! — пожаловалась Маша. — Меня мелкая всю ночь избивала! — Передай ей от меня спасибо! Все, я встаю. А ты рассказывай. Маша вывалила на Верку все – от того, как одевается Ирочка, до коротких переписок с мамой. Верка зевала и шумела водой, но угукала в нужных местах, и это воодушевляло. — А зачем ты туда поперлась-то? — спросила Верка, когда Маша произнесла заключительное протяжное «во-о-о-от». — В смысле? — В коромысле! Крош, не обижайся, но ты дура. Папаня сколько про тебя не вспоминал? — Причем тут не вспоминал? — обиделась Маша. — Мы общаемся. — Ага, на Новый год и в День Рождения, — хмыкнула Верка. — У него, судя по твоему рассказу, все ништяк и без тебя. Мой тебе совет: стрельни у него денег и отваливай. Что-что, а советовать Верка любила. Даже если ее об этом не просили. — Да не нужны мне деньги! — А что тебе нужно? И не трынди, деньги всем нужны. Маша чувствовала себя так глупо на фоне циничной Верки. Действительно, а что ей нужно? Чтобы таскал ее на ручках, как Юляшу? Чтобы затыкал Ирочку при каждой просьбе, которую она будет адресовать Маше? Чтобы маму отчитал за «жестокое обращение с детьми»? Чтобы повернул время вспять и отправил ее на фигурное катание? А если ничего не нужно, то почему она ноет Верке в трубку? — По крайней мере, тут спокойнее, чем с мамой. — Конечно, спокойнее. Потому всем на тебя начхать. А-а-а! Я поняла! Ты так мать решила повоспитывать? Тем более, возвращайся. Ты сама виновата. Я бы тебе вообще голову открутила, если бы ты меня так на бабки кинула. — Я не кидала! — Маша дернула ногой и стукнулась мизинцем о ножку стола. Больно! — Нет, кинула. Она понадеялась на твои деньги, а ты ее подставила. Основная функция детей – не мешать родителям. — Ты же говорила, что это основная функция взрослых? — Ну, извини, я за равноправие. Крош, я жрать хочу. Давай я перезвоню. Ты сегодня свободна? — Похоже, что да. А чем она может быть занята? Разве что Ирочка попросит почистить картошку. *** — Потому что у ребенка должен быть режим! Потому что надо меня слушаться и со мной советоваться! Маша приоткрыла глаза. Она задремала в кресле, и уже стемнело. Книжка «Над пропастью во ржи» свалилась на пол. Туда и дорога. Название обнадежило, что это может быть какой-нибудь эротический роман, но оказалась жуткая нудятина. Пару часов назад ей перевели зарплату, и она сразу написала маме: По кредиту платить? Зп перечислили Муся, не надо. Я уже внесла. Отложи лучше на след месяц. Ну не надо и не надо. Вот почему, как только появляется настроение быть хорошей девочкой, тебе этого сделать не дают? Шея затекла, в ногу кололи мелкие иголочки. Прихрамывая, Маша направилась в прихожую, откуда доносились громкие голоса. Больше всех негодовала по какому-то поводу Ирочка: — Юлианна, хватит рыдать! Ты сама виновата! На тренировках надо отрабатывать, а не мух ловить! — Ириш, угомонись. — А ты тоже молодец! Не понимаешь, что ей нужны условия? Ус-ло-ви-я! И я не позволю портить… — Ирочка заметила Машу, запнулась, поджала губы. — Добрый день, Машенька. — Всем привет! — Голос после сна был хрипловатым. — П-п-привет, — заикаясь, ответила Юляша. Ее личико было покрыто красными пятнами, нос распух, щеки мокрые. — Ты чего ревешь? — Маша присела на корточки и тыльной стороной ладони провела по ее щеке. — У меня для тебя сюрприз, между прочим. Я тебе коктейль приготовила. — Правда? — Юляша всхлипнула и неуверенно улыбнулась. — А какой? — Секрет! Вот умоешься и узнаешь. — Машенька, можно тебя на минутку? — сказала Ирочка. — Рома, переодень ребенка. Когда папа с Юляшей удалились, Ирочка зашептала: — Видишь ли, мы должны придерживаться определенного режима. Питания это тоже касается. Вот что в твоем коктейле? — Сливки, мороженое… — Господи, где ты это все взяла? — В магазин сходила. — И кто тебя просил? — Шепот превратился в шипение, но Ирочка взяла себя в руки. —Нам этого категорически нельзя. — Да что будет-то от одного раза? — Машенька, ты, наверное, не в курсе, но в большом спорте каждые сто граммов имеют значение. — Ирочка, а что же вы сразу не сказали и пудрили мозги и мне, и своему ребенку? Ирочка побелела, ноздри раздулись, на лбу появилась хмурая складка. — Это было бы невежливо, — процедила сквозь зубы она. — Но в следующий раз, будь любезна, не лезь со своим уставом в чужой монастырь. Вот это Ирочка! Вот это да! Может, она вообще оборотень, а сегодня полнолуние? — Мы готовы! — Папа появился с Юляшей, сидящей у него на плечах. Юляша старалась дотронуться ладошкой до потолка, но получалось только до низко висящих светильников. — Пап, можно с тобой поговорить? — попросила Маша. — Рома, пора обедать, — скомандовала Ирочка. Под двумя взглядами – тяжелым Ирочкиным и умоляющим Машиным, папа донес Юляшу до кухни и сказал: — Девочки, поедим? Атмосфера за обедом была не очень. Юляша тихонько ковырялась в тарелке. Ирочка иногда спрашивала, дать ли папе соли, и просила Юляшу не гнуть спину и есть нормально. Маша улыбалась, вспоминая Ирочкино выражение лица. Папа старался разрядить обстановку: — Юль, а как там твой аксель? — Юляша пожимала плечами, а Маша со злостью думала, что папа, все-таки, в чем-то разбирается. — Ириш, очень вкусно. Тут укроп, что ли? — И Ирочка только кивала. — Мань, тебе хоть не скучно было весь день? Скучно. Зато сейчас очень весело. Маша мотала головой. — Ну что? — Ирочка встала из-за стола. — Юляша идет заниматься, а Машенька поможет мне убрать. — У меня другие планы. — Маша посмотрела на Ирочку в упор. — Я хотела с папой пообщаться. — Ничего, уберем – пообщаетесь. — Может, наоборот? — Машенька, я вчера тебе говорила, что папа очень не любит беспорядок, — чеканя каждое слово, проговорила Ирочка. — Может быть, у вас в доме другие привычки… Хорошо, что закончить фразу Ирочке помешал телефонный звонок. Она вышла, но, в принципе, сказанного было достаточно. «У вас в доме другие привычки» — это что? Камень в огород мамы? Или намек на то, что Маша маловато знает об отце? — Маша, — громким шепотом обратилась к ней Юляша, — а ты мне дашь коктейль? — Коктейль? — задумчиво повторила Маша. — Конечно, я же обещала. Папа, ты будешь? — С удовольствием. Так чего-то сладенького захотелось… Маша достала из холодильника большущий кувшин, разлила напиток по высоким стаканам – Юляше, папе и себе, и, немного волнуясь, сделала глоток. Она его пробовала и сразу после того, как взбила. Показалось, что вышло неплохо, но тогда хотелось есть.