* * * Когда очнулась, надо мной был белый потолок, а сама я лежала на кровати. Вокруг тут же появились врачи и медсестры, начали спрашивать, как я себя чувствую, могу ли говорить. Ответить на их вопросы получилось не сразу. А затем в палату вошел Мирослав Загорский, и с моих губ сорвался вздох облегчения. Он жив, с ним все в порядке! Обо всем, что произошло за то время, пока доктора боролись за мою жизнь, я узнала позже. И о том, как долго мне делали операцию. И о том, как Мир дневал и ночевал в моей палате. Даже когда я пришла в себя, он оставался со мной. Сидел рядом, говорил обо всем, даже книги мне вслух читал. Владимир Игоревич Загорский подключил все свои обширные возможности и связи, чтобы упрятать того, кто стрелял в его сына, за решетку, тут и адвокаты не помогли. Даже отыскал много чего противозаконного в прошлом Бараева, так что тому было не отвертеться. Но, когда отец Мирослава выразил желание навестить меня в больнице, я занервничала. Показалось, что сейчас услышу слова «Ты не подходишь моему сыну». Но он сказал совсем другое. – Я не успел поблагодарить тебя, Мира, – проговорил мужчина, присаживаясь в кресло для посетителей. Вблизи он производил еще большее впечатление, чем на фотоснимках. Становилось заметно, как сильно похожи на него сыновья. – За что? – удивилась я. – Ты поддерживала Мирослава, когда… когда не стало моей жены. Я молчала, не зная, что ответить. Мне казалось, я не делала ничего особенного. Просто была рядом. Мы тогда еще учились в школе. Остальные посматривали на Мира с любопытством, а я, как могла, старалась оградить его от чужого назойливого внимания. – Я так понимаю, ты всегда старалась быть самостоятельной девочкой, – продолжал Владимир Загорский. – И сильной. Но теперь позволь себе хоть иногда побыть слабой, а Миру о тебе позаботиться. Он сумеет, уж поверь мне. Договорились? – Так вы не возражаете… против наших отношений? – осмелилась спросить я. – А почему я должен возражать? – отозвался собеседник. – Мой сын взрослый человек, и я доверяю его выбору. Да и где еще он найдет ту, что рисковала бы ради него жизнью? Мирослав Видеть Миру в больнице первое время было просто невыносимо. Операция прошла успешно, но врачи долго не давали конкретных прогнозов. Я плакал в коридоре, не совладав с собой. Одна мысль, что я снова ее потеряю, теперь уже навсегда, убивала меня, как та пуля, что предназначалась мне, но попала в нее. Я не умел молиться, но готов был просить Бога на коленях, лишь бы Мира выжила, а уж затем мы непременно наверстаем упущенное за те годы, что провели порознь. Я злился, что не узнал про Бараева раньше. Ведь чувствовал, что она рассказала мне не все! Но не хотел торопить с ответами, когда узнал о ее матери и сестре. И в информации, что собрал для меня безопасник, про этого подонка ничего не было. А если бы Кирилл не сказал мне, что Мира тоже в отеле, если бы я не отыскал ее в коридоре, не успел защитить… Стоило ей пойти на поправку, я точно пробудился от жуткого сна. Но выписали Миру далеко не сразу. В день, когда она вышла из больницы, шел снег. Белые хлопья кружились в воздухе, пряча осеннюю серость и слякоть. Приближалась зима. Я долго пытался подобрать слова, но, когда наступил вечер, ушли пришедшие навестить нас Кир и Кира, и мы остались наедине, я просто вытащил купленное заранее кольцо и сказал первое, что пришло в голову: – Хочу, чтобы ты обставила эту квартиру по своему вкусу и превратила ее в настоящий дом. Хочу завести собаку. Много детей. И кота. Хочу познакомиться с твоей сестрой. Хочу прожить с тобой всю жизнь… очень долгую. Счастливую. И Мира ответила: – Я тоже. * * * notes Примечания 1 Историю знакомства и развития отношений Кирилла и Киры можно прочитать в «Если я тебя жду».