– У тебя есть брат? – Сводный. – Так твоя мать… – Да. Она вышла замуж. В общем, из-за этих его проблем я тоже оказалась в зоне риска. Поэтому и сбежала… вот так. Даже без вещей. – Тебе нужны деньги? – Нет! – быстро сказала я. – Я просто… Мне нужно спрятаться… на время. А там все решится. Как-нибудь. Наверное, это прозвучало глупо. И беспомощно. Я кусала губы, глядя в сторону, на угол светлого деревянного стола. Смотреть в глаза Миру не могла. Не получалось. – Мира… ты что, плачешь? – Нет, – моргая, будто что-то попало в глаз, ответила я. – Нет, что ты… Прости, что я вот так… к тебе вломилась. У тебя есть какие-то планы на выходные? Я помешала? – Все в порядке. И планов у меня нет. Просто собирался отдохнуть. Уже поздно, ты, наверное, хочешь спать. Постелю тебе в комнате для гостей. Я с облегчением выдохнула, когда собеседник направился к выходу из кухни, но в дверях он обернулся и добавил: – Поговорим завтра. Эти слова вновь покачнули мой с таким трудом установившийся островок спокойствия. Я даже не поняла, а поверил ли Мирослав в мой рассказ. Тот и правда звучал как наспех срисованный из сюжета какой-нибудь мелодрамы с криминальным уклоном. Комната для гостей оказалась не такой уж маленькой, правда, удручающе пустой. Здесь не имелось ничего, кроме кровати, сиротливо приткнувшегося в углу узкого шкафа и прикроватной тумбочки. Впрочем, в моей ситуации не выбирают – я была бы рада и куда меньшему. В бабушкиной квартире оставшихся на ночь гостей – моих школьных подружек, например – укладывали спать на полу. Что и говорить, наше с Мирославом Загорским финансовое положение разительно отличалось еще в прошлом, но тогда мы оба этого как будто и не замечали. Старший сын преуспевающего бизнесмена и внучка бывшей учительницы начальных классов. Однако так уж сложилось, что для меня, кроме него и бабушки, не было никого ближе. Но пять лет назад я потеряла их обоих. И сейчас едва ли вновь появилась бы в его жизни, если бы не безвыходное положение, в котором я оказалась. А он меня, наверное, вовсе и не ждал… – Ложись и отдыхай, – Мир кивнул на разобранную кровать и развернулся к двери. – Спасибо… – выдохнула я ему вслед. Так тихо, что он мог бы и не услышать. Но Мирослав оглянулся. – А ты думала, я выгоню тебя на улицу? – Я… Но… Ты мог быть не один, – озвучила я свои недавние опасения, на что он лишь криво усмехнулся и вышел, оставляя меня в тишине комнаты. Мира (пять лет назад) – Мирка! – донесся до меня бабушкин окрик, когда я уже застегивала босоножки. – Хлеб купить не забудь! Коза, а не девчонка! Одна любовь на уме! Любовью сыт не будешь! Я в ответ только рассмеялась. Бабушка всегда журила меня не обидно, а как-то весело и заботливо. Глядя на себя в зеркало, я ответила: – Не забуду! Пока, бабуль, я побежала! Мир меня ждет, а сначала надо в парикмахерскую завернуть! – Ты ему с любой прической нравишься! – отозвалась бабушка, включая телевизор, и мое отражение подтвердило эти слова. Вот только все равно хотелось ведь выглядеть красивее. Для него. Только для него. Я сама не смогла бы с уверенностью сказать, в какой момент наша детская дружба переросла в совсем другие чувства. Или она всегда, с самого начала, была любовью, только маскировалась, чтобы не спугнуть нас, глупеньких, раньше времени? Кто знает… Главное, что сейчас мы есть друг у друга. Я даже песню, которую мы разучивали на уроках пения, когда-то переиначила по-своему. «Пусть всегда будет солнце. Пусть всегда будет небо. Пусть всегда будет бабушка. Пусть всегда будет Мир». А я буду, если будут они. В недешевой парикмахерской, в которую удалось раздобыть купон с выгодной скидкой, мне наговорили кучу комплиментов. Спросили, не желаю ли я поработать моделью. Дескать, есть все необходимые данные. Я в ответ только посмеялась. Стать моделью? Нет уж. Моя красота принадлежала только тому, кому я люблю. И пусть лишь он мною любуется, а не всякие извращенцы, которые покупают журналы с моделями для своих грязных фантазий. Ночью прошел дождь, и я, спеша, перепрыгивала через лужи. Никогда не принимала на веру все эти постулаты о том, что девушка непременно должна опаздывать на свидания и прочее. Глупости это все! Придумано для тех, кто рассматривает отношения как стратегию вроде компьютерной игры. А мы просто любили. И зачем, скажите на милость, мне специально приходить позже, если я очень хочу поскорее увидеть Мирослава, а он меня? Загорский уже стоял на нашем обычном месте. Увидев меня, махнул рукой, и я замахала в ответ. Он улыбнулся, и от его теплой, какой-то детской белозубой улыбки у меня замерло сердце. Как будто внутри включилась маленькая камера. Поймать, запомнить, сохранить этот момент! – Мир, прости, кажется, я все-таки опоздала! – выпалила я, подбегая к нему. Он обхватил меня за талию, притягивая к себе. Близилось к закату наше ласковое, беззаботное, счастливое лето. Тогда я еще не знала, что оно будет последним. Глава 7 Мирослав Я знал, что Мира не спит. Просто чувствовал. Хотя из комнаты не доносилось ни звука. Вернулся на кухню, бросил взгляд на кружку с недопитым кофе. Подумалось, что совсем недавно к стеклу прикасались ее губы. Губы, вкус которых я так и не смог забыть… Хоть и старался. Очень, очень старался. Несколько минут назад, когда мы сидели здесь и разговаривали, в воздухе будто искрило напряжение. Точно оба боялись сказать лишнего, сломать невидимую преграду. Она выглядела подавленной и какой-то потерянной. Такой я никогда ее не видел. Мира всегда была маленьким храбрым бойцом, с самого детства. Что с ней сделали? Как довели до такого состояния? И кто это сделал?! «Найду – убью гада», – подумал я и сам удивился столь кровожадной мысли. В рассказ ее мне не очень-то верилось. Не хватало многих деталей. Что еще за сводный брат с долгами? Они ведь явно не считаются одной семьей. Тогда почему она пострадала из-за него? Мира никогда не жаловалась. Я знал, что ей приходилось непросто. Особенно когда близилось восьмое марта, и в школе начиналось бесконечное «Мамин день, нарисуем открытки для мамы, расскажите про ваших мам». Но даже в такие моменты моя подруга, будучи еще ребенком, не показывала на людях, что у нее на душе. Просто стискивала зубы и рисовала открытки не для матери, а для бабушки. Хорошая была женщина. Я помнил ее светлые глаза, окруженные сеточкой морщинок, добрую понимающую улыбку. Помнил, как вкусно она готовила. Когда не стало моей мамы, и Мира, и ее бабушка поддерживали меня. Я и подумать не мог, что, столкнувшись с тем же самым, девушка, которую я любил, даже не расскажет мне об этом. Неужели она не считала меня близким ей человеком?.. Осознавать это было довольно паршиво. Когда узнал, злился. И на себя, и на нее. Злиться на Миру, которая была где-то далеко, было легко. Но на ту, что сидела напротив в моей рубашке и мелкими глотками пила кофе, злиться не получалось. Слишком уж нежной и хрупкой она выглядела. И этот ее взгляд… Он точно доставал до самого дна души. А еще мне прямо-таки отчаянно хотелось встряхнуть Миру. Заставить ее рассказать всю правду. Довериться, не решать все проблемы в одиночку! Она ведь пришла ко мне! Если я тот, кто может ей помочь, то почему она молчит?! Пришла, потому что рассчитывала найти убежище. Как она сказала? Спрятаться на время, а там все как-нибудь решится? Ну уж нет. Может, я вполне благополучен и веду в целом законный, а не теневой бизнес, но в то, что сложные ситуации разрешаются как-нибудь и сами собой, я не верю и не поверю никогда. Мира нарочно темнит и что-то скрывает. Я должен узнать, что именно. Мирослав (пять лет назад)