– Просто в гости к бывшим не приезжают, – тут же парировал собеседник, и я поняла, что отделаться будет не так-то легко. Мальчишка успел отрастить зубки. И явно намеревался защищать с их помощью брата – от меня. – Кир! – укоризненно произнес Мирослав. Ситуация вместо того, чтобы разрядиться, становилась все более неловкой. Может, оставить братьев наедине? Однако я не ела уже довольно давно, а запахи от принесенных Кириллом блюд исходили просто божественные. А уйти в другую комнату с тарелкой и кружкой кофе будет не слишком-то вежливо, все-таки я не у себя дома. Так что я предпочла остаться и вместо разговоров занять рот едой. – Мне просто интересно, – улыбнулся, глядя на меня, младший Загорский. Совсем не так, как Мир. Такой улыбки больше ни у кого не было… Я вздрогнула и нечаянно прикусила себе щеку изнутри. Боль отрезвила. Я не должна так про него думать, не должна! Все давно кончено. Я сама разорвала наши отношения. Но натянутые между нами нити, которые соединяли нас с самого детства, как оказалось, никуда не делись. Они уцелели и сейчас трепетали в моей груди, как струны музыкального инструмента, рождая знакомую мелодию, которая с каждым мгновением, проведенным в квартире Мирослава Загорского, звучала все громче. Так не должно было быть. Ведь прошло много времени. Оказалось, недостаточно. – Если Мира не хочет говорить, мы не должны настаивать, – сказал брату Мир, но в его взгляде я прочитала совсем другое. Ему тоже интересно, что я здесь делаю. Неужели совсем ни грамма не поверил в историю о чужом денежном долге, из-за которого я вынуждена скрываться?.. Я никогда не любила врать. И не умела. Бабушка всегда догадывалась, когда я пыталась что-то от нее утаить. А Мирослава я и вовсе не обманывала никогда. Вплоть до того самого дня, когда сказала, что больше не желаю его видеть… Я знала, что причинила ему боль этими словами. Мне тоже было больно – так отчаянно, жгуче и невыносимо, как будто меня раздирало на куски. Я словно переставала быть собой, потому что больше не могла оставаться прежней после всего, что случилось. Без бабушки, без Мира… От меня осталась только оболочка – красивая и пустая. Мирослав Поведение Миры за столом еще раз окончательно подтвердило, что мои подозрения вовсе не беспочвенны. Ее реакция на вопрос Кира, взгляд, который она метнула в мою сторону, дрогнувшие пальцы, в которых она держала нож и вилку. Есть панкейк столовыми приборами – надо же! Прежняя Мира просто свернула бы его как обычный блинчик и засунула в рот, капая кленовым сиропом. А я бы с удовольствием слизнул эти густые сладкие капли с ее губ… Уф! Аж в жар бросило. О чем я вообще думаю? Мне нужно узнать правду о Мире, а не представлять, как я касаюсь ее нежного рта, провожу большим пальцем по подбородку… Чуть ли не залпом допил остывающий кофе и отвел глаза в сторону, чувствуя себя подростком, впервые поймавшим себя на интересе к противоположному полу. Кажется, ни Кирилл, ни та, о ком меня вдруг посетили невольные околоэротические фантазии, ничего не заметили. Я одернул брата, хотя и сам не отказался бы задать ей накопившиеся вопросы и услышать на них честные ответы. Увы, не все сразу. Это ведь Мира. Я знал ее и не сомневался, что, если уж ей вздумалось поиграть в партизанку, так просто она свои тайны не выдаст. Но и я уже не тот мальчишка, который однажды позволил ей уйти без объяснений. Второй раз ей тот же трюк не провернуть – я буду начеку. А пока… Пока нужно сделать так, чтобы моя гостья смогла расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Мира напоминала собой спасающего от какой-то угрозы зверька, заползшего в укрытие. Мне это совсем не нравилось. И очень не хотелось, чтобы кто-то доставлял ей беспокойство. Пусть даже это мой родной младший брат. Так что после завтрака я не слишком гостеприимно выпроводил Кирилла. Закрыв за ним дверь, повернулся к своей внезапной гостье. Мира стояла в коридоре – бледная, напряженная. В моей великоватой ей одежде она выглядела очень хрупкой и… безумно соблазнительной. У меня даже во рту пересохло при взгляде на нее. Да, Мирослав Владимирович, давненько у вас секса не было. Даже лето обошлось без курортного романа. Зато младший Загорский отдувался за троих. Сначала закрутил с дочкой отцовского партнера по бизнесу. А затем, когда его отправили в город, встретился с Кирой и… кажется, впервые по-настоящему влюбился. Это во многом изменило его образ жизни. Я радовался за него и надеялся, что у этих двоих все получится. – Мир, я… Прости, что из-за меня… – не договорила Мира, но я понял, что она хотела добавить. Шагнул к ней, желая сказать, чтобы не парилась из-за Кирилла, и не удержался – положил руки на ее плечи, скользнул ладонями ниже, ощущая ее тепло сквозь ткань рубашки. Мира вдруг сдавленно зашипела, и ее лицо исказилось, точно от боли. Глава 10 Мира Я не успела вовремя отшатнуться, чтобы избежать прикосновения. Просто не ожидала, что это произойдет. А потом стало поздно – тело уже среагировало на болевой импульс, и это не ускользнуло от внимания Мирослава. – Что с тобой? – тут же спросил он. – Н… ничего, – пробормотала я. До чего же дурацкая ситуация! Мне очень не нравился его взгляд – казалось, Мир видит меня насквозь. – Я… могу уйти к себе? – добавила, попытавшись отодвинуться. Но он не позволил – удержал за плечи, и я снова поморщилась от боли. – Ты настолько мне не доверяешь? – Я не понимаю, о чем ты… – Врешь, – резко отозвался Мирослав, и это короткое слово точно хлестнуло меня наотмашь. – Все ты понимаешь. Я об этом. С этими словами он развел в сторону края рубашки, и верхние пуговицы, отскочив, заскакали по полу. Я вскрикнула – больше от неожиданности, чем от испуга. А Мир уже чуть приспустил с плеч рубашку и уставился на меня с таким ошеломлением, будто не мог поверить собственным глазам. Я отвела взгляд. Прекрасно знала, что он видит, и не хотела смотреть на его реакцию. Вдруг вспомнилось, что под рубашкой на мне совсем ничего нет. – Мира… – Его голос прозвучал тихо, но угрожающе, на грани сдерживаемой ярости. – Кто это сделал? – Я уже все объяснила, – ответила устало. Сделала шаг назад и запахнула рубашку, поспешно натянув ее обратно на плечи. Мир не стал удерживать. Слишком потрясен был для этого. – Ты хочешь, чтобы рассказала в подробностях? – Это теперь долги так выбивают из тех, кто даже прямым родственником должника не является? Считаешь, я должен в это поверить? – спросил он и шагнул ко мне. Нависая надо мной, оперся рукой о стену за моей спиной и этим перегородил мне путь. – Можешь не верить, – буркнула я. Мирослав Загорский изменился. Прежде он никогда не сомневался в моих словах. И никогда так не смотрел – словно только хорошее воспитание удерживало его от выплеска гнева. Но раньше мы и не оказывались в подобной ситуации. – Не беспокойся, – сказала я. – Это всего лишь несколько синяков. Заживут. – Всего лишь?! Мир вдруг со всего размаху саданул кулаком по стене. Я зажмурилась и прижала локти к груди, сжимаясь от оживающего во мне страха. Знала, что этот человек меня не тронет, однако реакция оказалась автоматической, и я ничего не могла с ней поделать. – Мира! Господи, Мира, что с тобой сделали?.. – выдохнул он, глядя на меня так, словно больно ему, а не мне. В следующее мгновение я оказалась в его объятиях, моя щека прижалась к мягкой ткани футболки, знакомый приятный запах чистого тела и его любимого парфюма одновременно волновал и успокаивал. Мирослав не давил, старался не стискивать меня слишком сильно, помня о том, что мне может быть больно. Просто обнимал. Его ладонь касалась моих волос, мягко поглаживала по голове, и от каждого осторожного прикосновения становилось теплее. Мирослав Мне следовало догадаться о том, что с ней происходит, раньше. Я ведь заметил, что она двигается как-то скованно. Мы с Кириллом в прежние годы ходили в секцию, где учились драться, и без травм не обходилось, особенно первое время, так что я знал, каково это. Наверное, мне просто не верилось в такую вероятность. Но, когда я увидел на нежной светлой коже Миры синяки и кровоподтеки, у меня даже в глазах потемнело, и кипятком захлестнула обжигающая ярость. Появись передо мной сейчас тот, кто это с ней сотворил, я бы, наверное, свернул этому уроду шею, не задумываясь о последствиях. Я не хотел представлять, что пережила Мира за те годы, что меня не было рядом, но картины сами собой лезли в голову, а ее нежелание говорить правду лишь дорисовывало к ним отвратительные штрихи. Кого она пытается оправдать? Неужели тот, кто избил ее, дорог ей?.. А затем Мира испуганно съежилась, точно боялась, что я могу ее тоже ударить. И я не выдержал – притянул ее к себе. Стараясь не причинить новой боли, обнял, погладил по волосам. И скорее почувствовал, чем услышал, как она всхлипнула. А после, уже не таясь, разрыдалась, уткнувшись носом в мое плечо. Но даже после этого Мира больше ничего не стала рассказывать. Я позволил ей вволю выплакаться, отвел обратно в комнату, где она провела ночь. Вышел, сказав, что хочу сходить в магазин. Я специально не стал заказывать доставку – решил, что мне нужно побыть наедине с собой хоть некоторое время. И Мире тоже. Поблизости находился большой торговый центр, так что я купил кое-что из продуктов, мазь и обезболивающие таблетки, а еще вспомнил, что у моей гостьи нет никакой одежды, кроме той, что была на ней. И нижнего белья тоже. В чем я имел возможность убедиться, когда распахнул на ней рубашку, оторвав верхние пуговицы. Такие покупки, конечно, лучше бы поручить женщине, но таковых на примете не имелось. Не секретаря же вызывать. Представил выражение ее лица, если попрошу купить женское белье. Нет уж, справлюсь и сам. Только на первое время, а затем Мира сможет и сама сходить в магазин. Когда уже поднимался на лифте, вдруг стало не по себе. А если она ушла, воспользовавшись тем, что меня нет дома? Снова сбежала… Едва перешагнув порог, отправился в комнату для гостей и, ворвавшись туда, с облегчением убедился, что Мира никуда не делась. Протянул ей пакет с логотипом сети женской одежды. – Я тут купил… для тебя. Она вскинула на меня изумленный взгляд. Ее ресницы все еще были влажными и слиплись от слез. Я вышел в коридор и сжал кулаки. Если Мира не хочет рассказывать правду, я сам ее выясню. Чего бы мне это ни стоило. Глава 11 Мира Жизнь складывается из мелочей. Из бесчисленного множества вещей, деталей, привычек. Мы сживаемся с ними настолько, что уже и не замечаем их важности. Вернее, не замечаем до тех пор, пока не лишаемся их. Пока не обнаруживаем, что без них перестаем ощущать себя человеком. Вот и сейчас, когда я рассматривала вещи, купленные для меня Мирославом Загорским, у меня из глаз снова текли слезы. Наверное, никогда столько не плакала, как сегодня. Не думала, что это вызовет такие чувства. Просто иметь возможность переодеться в чистую одежду. Принять долгий горячий душ, не спрашивая ничьего разрешения. Чувствовать себя в безопасности.