Я бросаю на него взгляд и отворачиваюсь. Не могу поверить, что до сих пор так расстраиваюсь, в конце концов, это превратилось в рутину. Я пытаюсь справиться со слезами. Он не заслуживает их. Кэл присаживается рядом со мной. – Что случилось? – спрашивает он с искренностью, переплетенной с сарказмом. – Не знаю, Кэл. Что случилось? – с сарказмом спрашиваю я. – В чем дело? Не похоже, что ты будешь скучать по мне, – он целует меня в плечо одним из тех поцелуев, которые могут заставить меня простить ему что угодно. – Знаю, но я буду скучать. Совсем немного. Последние слова Кэл произносит игриво. Я смотрю, как он надевает пальто, затем берет свою сумку с вещами. Я могла бы практически пересказать эту сцену по памяти. – Проводи меня до двери, – просит он, выходя из спальни. Я начинаю укутываться в простынь. – Оставь простынь. Пожалуйста, – Кэл улыбается с таким блеском в глазах, по которому я скучала. Я чувствую, как начинаю краснеть, но слушаюсь его. Выхожу за дверь, которую он придерживает для меня, и весело закатываю глаза. Через мгновение я чувствую, как он шлепает меня по заду. – Кэл! – кричу я, потирая свою саднящую задницу. Я должна была предвидеть это. Когда мы доходим до входной двери, я скрещиваю руки, так как начала замерзать, ведь стою без одежды. – Не позднее четверга, – гримасничаю я. – Посмотрим, что мне удастся сделать, – расплывчато обещает он. – Ну, надеюсь, увижу тебя, – говорю я, раздраженная отсутствием ответа. – Перестань гримасничать. У тебя это получается слишком сексуально, когда я ухожу, – произносит Кэл, прежде чем украсть у меня один быстрый поцелуй. Я быстро закрываю за ним дверь. На нашем этаже только две квартиры, и во второй никто не живет, но я не хотела бы смутить каких-нибудь потенциальных жильцов. Я прислоняюсь головой к двери. Клянусь, наши отношения как будто маятник или партия в теннис, но только правила устанавливает он. Когда все плохо, все действительно плохо. А когда все хорошо, все очень хорошо. Я одновременно люблю и ненавижу его. Но таков Кэл. Иногда, даже если ненадолго, он забавный, веселый и открытый, как раньше. А иногда он может быть настоящим подонком, который кажется веселым только самому себе. Когда я впервые увидела его, я подумала, что он загадочный. Теперь я пытаюсь вспомнить, был ли он в таком же дурном настроении, когда мы встретились, или я просто ослепла от того, что он выглядел так хорошо и беззаботно. Глава 4 30 апреля 2008 года – Да ты приоделась, – дразнит меня Хилари, моя соседка по комнате, пока я заплетаю французскую косу. – Ну, он сказал, что мы немного повеселимся, так что я решила одеться повседневно, – защищаюсь я, ссылаясь на свитер и синие джинсы. Конечно, она думает, что лучше бы надеть мало что прикрывающую юбку и облегающую блузку, именно так она одевается на свидания. Мы с Хилари как день и ночь. Она – высокая статная блондинка. Ну, когда красится в свой натуральный цвет. Однажды я тоже была блондинкой, не очень удачный эксперимент. Обычно я брюнетка, а мой рост едва дотягивает до 165 см и это с каблуками. Я могу провести всю ночь за книгой или просмотром телевизора, а Хилари и слышать об этом не хочет, она много раз вытягивала меня с работы, чтобы тусить где-нибудь всю ночь. Я не могу её винить. Мы обе выросли в небольших городках в штате Мичиган, но наше детство не могло быть таким похожим. Отец Хилари – широко известный священник, он держал её с сестрами в ежовых рукавицах. Она говорит, что мать не особо пыталась ему как-то помешать. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было три, так что я не могу позволить себе жаловаться на чрезмерную заботу отца или на слишком робкую мать. Моя тетя Рейвен воспитала меня и довела до совершенства родительский баланс между дисциплиной и свободой, что не так уж и плохо для женщины, которая никогда не хотела детей. Думаю, иметь такого отца, который никогда не позволил бы пойти дочке в школу танцев, означает только то, что дочь будет компенсировать потерянное время, наслаждаясь утраченной свободой. Где-то в глубине души я восхищаюсь независимостью Хилари. Она никогда не позволяет чему-нибудь сломать её и делает то, что хочет, несмотря на мнение других. Она перекрашивала свои длинные волнистые волосы в различные цвета больше раз, чем я могу сосчитать, и она единственная из моих знакомых, кто носит фиолетовые и зеленые контактные линзы поверх своих великолепных детских голубых глаз. Иногда я задаюсь вопросом, нет ли у неё биполярного расстройства. – Может, когда он сказал «веселиться», он имел в виду именно это, – смеётся Хилари. Я смотрю на неё и тоже смеюсь. – Начнем с того, что я даже не знаю этого парня. Так что в «этом смысле» ни о каком «веселье» нет и речи, – заверяю я. – Ну, конечно. Ведь Лорен Брукс не показывает первому встречному белье «Виктория Сикрет» под узкими брюками, – Хилари со смехом падает на мою кровать. – Ещё пять секунд, и я запру тебя в комнате, – говорю в шутку, обувая кеды. – Все равно сегодня не будет ничего веселого, – она с издёвкой подмигивает мне. Я кривляюсь, а Хилари смеётся. – Девочка, ты же знаешь, что я люблю тебя и хочу узнать всё о парне, который смог уболтать тебя пойти на свидание после одного бокала, – говорит Хилари, листая журнал на кровати. – Мы не пили. На самом деле, он вообще не пьет, и я считаю это плюсом. Мы просто поболтали, и у нас оказалось много общего. Я подумала, что будет весело, – отвечаю я, поворачиваясь к ней. Господи, прости меня за эту ложь. Мы говорили совсем недолго, его ждал клиент, и он спросил, не хочу ли я сходить куда-нибудь, прежде чем исчез в ночи, так сказать. Я не знаю, есть ли у нас что-то общее. Я знаю лишь то, что он один из самых сексуальных мужчин, которых я когда-либо видела и при виде него я буквально потеряла дар речи. Не знаю, почему мне так не хочется рассказывать всё Хилари. По правде говоря, я смущена. Надеюсь, мои щеки не вспыхивают, когда я думаю о нём, я вообще не должна о нём думать, пока не схожу на свидание. Парень прислал смс по поводу встречи. Я надеялась на звонок, но вряд ли у нас получился бы хороший разговор. – Много общего, да? – произносит подруга с сарказмом, как будто знает мой секрет. – Да, много общего, – повторяю я, изображая невинность. Моя соседка хочет сказать что-то ещё, но звонок в дверь прерывает её. Она подскакивает с кровати и стремительно кидается к двери, крича при этом: – Я открою! Я иду за курткой и сумкой, и ещё раз смотрю в зеркало. Выйдя из комнаты, вижу Кэла в дверном проёме, и выглядит он немного иначе, чем в прошлый раз. Пиджак и брюки сменились на футболку, кожаную куртку и тёмные джинсы. Но те серые глаза и очаровательная улыбка остаются при нём. Хилари стоит рядом с открытым ртом. Полагаю, он произвел на неё такой же эффект, как тогда на меня. Но потом я сразу осознаю, что на ней свитер с очень глубоким декольте и леггинсы, которые обтягивают формы Хилари уж слишком туго. Это сейчас я удивляюсь, как вообще позволила своей чересчур сексуальной, полуобнаженной, милой соседке и её четвёртому размеру встречаться с ним. Я сразу осознаю, насколько консервативно выгляжу на её фоне. – Ну что, красотка, готова? – спрашивает Кэл, на его лице мелькает дьявольская улыбка. Он подходит ко мне и обнимает, отрывая от пола одной рукой и, даже не смотрит в сторону Хилари. – Привет, – отвечаю я, задерживая дыхание, когда парень ставит меня обратно. Я застигнута врасплох и чуть не врезаюсь в подругу. Замечаю, что она сама в шоке. Не думаю, что ей когда-нибудь случалось встречать кого-то, кто не обращает на неё никакого внимания, как Кэл сейчас. Позже нам определённо придётся объясняться по поводу границ дозволенного Лорен Брукс, если он так обнимает меня на первом свидании. Даже если его одеколон, какой бы он там ни был, гипнотизирует меня. От Кэла так хорошо пахнет, что это должно быть незаконно. – Можно тебя на минуточку? – произносит Хилари и утаскивает меня за руку, не дожидаясь ответа. Прежде чем мы ускользаем в мою комнату, я беспомощно улыбаюсь Кэлу, и он подмигивает мне, от этого в моем животе начинают порхать бабочки. – Она сейчас вернется. Присаживайся пока, – информирует его Хилари. Как только мы заходим в комнату, она закрывает дверь и начинает тараторить. – Ты видела, как он только что игнорировал меня? Как это грубо, чёрт возьми! – резким тоном говорит подруга. Я сдерживаюсь, чтобы не смеяться, Хилари такая серьёзная. – Я уверена, что он поговорил бы с тобой, если бы ты не утащила нас в комнату за долю секунды, – я пытаюсь успокаивать её, хотя мне чрезвычайно весело. – А что по поводу его объятия? Вы разве не только что познакомились? Да что он возомнил о себе? – говорит она, задерживая руку на бедре, и впервые в жизни я думаю, что моя соседка мне завидует. Никогда её такой не видела. Ещё я думаю, что всё, что говорит Хилари, очень иронично, если вспомнить, что она начинает встречаться с парнями сразу после знакомства. Один такой как раз появился на прошлой неделе. – Но, за исключением всего этого, он чертовски сексуальный, – сдаётся она с задумчивой улыбкой, снова становясь той подругой, которую я знаю. – Правда? – облегчённо вздыхаю и думаю, что не только я снова стала пятнадцатилетней девочкой с гормональным всплеском. Хилари удивлённо смотрит на меня. Обычно, для меня в парнях внешность не главное. Я не могу встречаться с кем-то страшным, но усвоила, что отношения не могут строиться только на внешней привлекательности. Последних двух парней, которые были очень крутыми, я едва выносила. У моего первого парня, Дэниела, были карие глаза, волосы к ним в тон и самые очаровательные ямочки на щеках. Я знала его с детства. Моя тетя всегда говорила, что у него лицо ангела и дьявольский ум. Если бы я только понимала, как она была права. Когда мы с Дэниелом начали встречаться, мы оба были девственниками и пообещали, что будем первыми друг у друга. Я думала, что мы преодолели все трудности после того, как я переспала с ним. Спустя два дня, в мой восемнадцатый день рождения, он признался не только в том, что не был девственником, но также в том, что хочет попробовать секс втроем, с еще одной девушкой, с которой он зажигал, пока ждал меня. Потом был Майкл. Конечно, всё закончилось тем, что я застала его с девушкой на нашем рабочем месте, так что, положа руку на сердце, я должна держаться от Кэла подальше. Но что-то ещё в нём заставляет меня нервничать и чувствовать радость одновременно. Дело не во внешности. Помимо того, что он излучает свой сексуальный магнетизм, который я не могу описать, я никогда не чувствовала такого раньше и, вроде как, боюсь этого. – Вау, – произносит Хилари, отрывая меня от мыслей. – Что? – с любопытством спрашиваю я. – Ты покраснела! – радостно восклицает она. – Да нет, – отрицаю я. – Лорен Брукс, если бы я не знала, что к чему, то подумала бы, что ты хочешь переспать с ним! – говорит она с ещё большим восторгом. – Заткнись, Хилари, – громко шепчу я, надеясь, что Кэл нас не слышит. – Да, ты хочешь. Я немного знаю о любви, но знаю всё-е-е о страсти, и ты прямо излучаешь её, – хихикает подруга, обвиняюще тыкая меня пальцем в грудь. – Да от тебя так и несет желанием! Страсть с первого взгляда, – смеётся она. – Шшш! – я прижимаю указательный палец к губам так сильно, как только могу. Она никогда не перестанет говорить об этом.