— Единороги очень умные животные… Они никогда ничего не делают просто так…. Во всем есть определенный смысл. Вот вы, например, участвовали в битве единорогов… Я никогда не видела, чтобы они дрались между собой. Да еще и в воздухе… Знайте, Артур, искусство полета на единороге — это великое умение, которому мы обучаем в школе; но, заметьте, никому из моих учеников не удавалось так легко парить в небе… Вы же в этом заметно преуспели. Из этого следует, что вы обладатель огромного таланта… Я не была бы основательницей Троссард-Холла, если бы не умела отдавать должное талантам. При этих словах женщина обаятельно улыбнулась и нежно провела рукой по плечам Артура, словно они были уже давно знакомы. Затем, посерьезнев, Дейра произнесла: — Гм… Вам надо дать время, чтобы освоиться, подружиться с ребятами. Учеба начнется через несколько дней, так что возможностей предостаточно. Вам выдадут форму, объяснят распорядок дня. Все как в обычной школе… Хотя вы говорили, что не учились в школе… Какие же науки вы изучали дома? Последний вопрос немного смутил мальчика. Он умел считать, читать и писать вполне неплохо, что являлось заслугой старой Левруды, однако можно ли это назвать науками в полном смысле слова? Помимо этого, еще кое-что занимало большую часть его самообучения и интересовало по-настоящему — древние книги на сверуйском языке. В основном — легенды и сказания; предания, которые не претендуют на то, чтобы быть правдой, однако, как ни парадоксально, несут в себе эту правду. На сверуйском языке говорили в Клипсе очень давно, наверное, в самом начале основания города. Потом этот язык забылся, но в старинных лавках еще можно было купить древние свитки практически даром. Что и делала иногда Левруда, когда хотела побаловать Артура подарками. — Я… Я знаю сверуйский, — неуверенно сказал он, а Дейра к его удивлению весело расхохоталась. — Даль мань варио тилль? — внезапно спросила она его, и Артур с легкостью ей ответил: — Тэнио вильо грелль. Поясним, что они обсуждали сейчас самочувствие Артура. Дейра спросила, как он себя чувствует после дальней дороги, а последний уверил ее в том, что у него все превосходно, тем более что он целый день провалялся в лазарете. — Отлично, превосходно! — воскликнула Дейра. — Потрясающие лингвистические познания. Сверуйский — весьма сложный язык, в основе его другая знаковая система и удивительно, что вы самостоятельно смогли его освоить. Думаю, я ни на секунду не пожалею, что предложила вам учиться в нашей школе, Артур. Ну так что же, как говорят купцы армуты, договорились? — Так сколько длится обучение, вы сказали? — спросил Артур. Он не любил быстро принимать ответственные решения, прежде основательно их не обдумав. Дейра опять улыбнулась, явно наслаждаясь серьезностью молодого человека. — Всего три года. Не так уж и долго, согласитесь, мой милый. — Не для того, кто оставил свою семью! — резонно возразил тот, чем несколько смутил директрису. Она немного помолчала и сказала: — Думаю, ваши родственники расстроились бы, узнав, что у вас была возможность получить образование, а вы ею не воспользовались. Учение — это то, что дает нам знания об окружающем мире, и не надо этим пренебрегать. Узнавая мир, мы частично узнаем себя, что необходимо для понимания собственного предназначения. Помимо этого, пребывание здесь — это ключ к вашему возвращению. Что сделают с вами в Беру? Отдадут в детский дом… Кстати, сколько вам лет? — Пятнадцать, — честно ответил Артур. — Отличный возраст, чтобы начать! — с энтузиазмом воскликнула Дейра. И Артур с ней согласился. Действительно, в его ситуации было лучше пойти учиться. — Хорошо, договорились, — ответил Артур, и Дейра просияла. Впрочем, уже через несколько секунд женщина напрочь потеряла к нему интерес и, пока мальчик подписывал необходимые бумаги, она занималась тем, что бережно смахивала пыль со статуэток единорогов. Потом директор пожелала Артуру приятного времяпрепровождения в школе и широко распахнула перед ним дверь кабинета, давая понять, что их разговор окончен. Однако когда он уже выходил, она бросила ему вслед вопрос, на который Артур не хотел бы отвечать честно. — Артур, как вы думаете, что там, в воздухе, могло произойти? Ваш единорог пытался вас спасти? — Спасти от чего? — переспросил юноша, не совсем понимая, к чему она клонит. — От другого единорога, конечно. Это любопытно хотя бы с научной точки зрения — ведь единороги никогда не воевали между собой. Артур вспомнил горящие ненавистью глаза белого единорога, и ему расхотелось говорить правду этой странной помпезной женщине с невероятно высокой прической и хитрыми глазками, которые, как жучки, так и бегали за ярко красной оправой очков. С чего она взяла, что ему угрожала опасность? Он и сам этого наверняка не знал. Зачем он мог понадобиться какому-то единорогу? Скорее всего, это была просто драка, перепалка, успокаивал он себя. — Я не знаю. Я очень испугался в тот момент, — просто ответил Артур, честно глядя во въедливые маленькие глазки. Дейра понимающе кивнула головой, и высокая прическа угрожающе всколыхнулась, рискуя обрушиться на мальчика. Директриса вздохнула и одним движением руки водворила волосы на место. — Ну ладно… Вы, наверное, даже не поняли, что произошло. Хорошо, больше никаких расспросов, обещаю. Артур поспешил к выходу, решив для себя, что все складывается в целом неплохо. Теперь наконец-то он смог внимательнее осмотреть то место, куда его принес баклажановый единорог. Троссард-Холл занимал поистине огромную территорию. Это был целый городок сродни Клипсу с многочисленными узенькими улочками, поворотами и изгибами, замысловатыми башенками с ярко-оранжевой черепицей, крутыми мостиками, старинными кованными фонарями; короче говоря, тут было все, что могло восхитить путешественника, случайно сюда забредшего, и вместе с тем набить оскомину местному жителю. Несомненно, центром этого поселения по праву мог считаться замок — воздушное строение, пожалуй, самое «безумное» из всех архитектурных достижений человека. Нельзя было в нем найти строгую логическую последовательность или какой-нибудь особый штрих, который стал бы его отличительной чертой. Замок, если он и имел право так называться, представлял собой совершенно абсурдное сочетание цвета и форм. Комнаты или аудитории соединялись друг с другом длинными витиеватыми коридорами, каждый из которых был окрашен в яркие цвета. Эти цвета, к слову сказать, не повторялись и, наверное, даже самый гениальный художник на свете не смог бы создать на своей палитре столько разных насыщенных оттенков. Переходы между аудиториями отличались не только по цвету; некоторые из них напоминали бесконечный лабиринт, простирающийся далеко на целые единомили[3] вперед, что, однако, являлось обманом зрения. Другие же были настолько узкими и короткими, что даже преподавателям было сложно протискиваться сквозь тесные, давящие друг на друга стены, окрашенные в незамысловатую шахматную клетку. Комнаты в школе были маленькими и большими, круглыми, и овальными, от совсем тесных, напоминающих кроличью нору, до огромных залов, где голоса призрачным эхом пролетали над величественными сводами. В основном, общая концепция здания сводилась к следующему: в этом архитектурном ансамбле было мало прямых линий; каждая стена плавно перетекала в другую по принципу волны. Никаких острых углов, а только безумная стихия предметов, камней и лабиринтов. Между студентами ходили слухи, что даже сама директор зачастую не находила верную аудиторию с первого раза и в полном отчаянии бесполезно бродила по коридорам, которые также являлись частично и ее заслугой. Она лелеяла и продумывала каждый камень, который лег в основу строительства Троссард-Холла. Ученики-новобранцы тоже часто плутали. Впрочем, занятия у каждого курса учащихся проходили на своем этаже. Это помогало быстрее найти дорогу. Столовая находилась на первом этаже, библиотека — там же, только в другом крыле. Помимо этого, студенты поговаривали о множестве тайных входов и выходов, которые могли как вывести любого из школы, так и вернуть обратно. Только мало кому удавалось их найти, и посему само существование таких «тайников» ставилось под сомнение. Да и вряд ли бы Дейра Миноуг позволила такую небрежность в своем детище. Нужно добавить, что Артур попал в школу в самое холодное время смрадня, когда белки забиваются в свои дупла и не смеют даже высунуть носа. Но вокруг замка, как ни странно, было тепло, и даже жарко; и что самое главное — никакого снега. Вся территория была засажена прекрасными алыми, черными и желтыми розами; причем последние имели значительное численное преимущество. При всем этом спальный городок для студентов весь, как в дыму, утопал в белоснежном пушистом снегу. Мир студентов был словно белым покрывалом укутан от глаз черного леса. Данное природное явление казалось непостижимым Артуру, который привык, что времена года сменяют друг друга, а не существуют бок о бок, как в этом странном месте. Для детей такое погодное разнообразие казалось чудесным, но все же некоторые скептики видели в нем определенное неудобство — переходить с теплой половины на холодную можно было только в соответствующей одежде. Поэтому люди, жившие здесь, с виду напоминали кочан капусты — столько одежек на них было одето. От оюньских легких рубашек до теплых тулупов и валенок. По всему городу была проведена словно незримая черта, которая отделяла холод от жары. Вокруг замка мостились рядком гардеробные, где студенты могли скинуть с себя ненужную одежду. Так, Артур, наскоро получив теплый тулуп, отправился гулять по заснеженной части города, которая, несмотря на все очарование замка, манила его куда больше. На Артура никто не обращал внимания, все учащиеся были заняты своими делами: кто-то уже завел себе новых знакомых, другие же неприкаянно бродили в полном одиночестве, не зная, куда заглянуть — то ли в магазин, то ли в студенческие лавки. Все казалось новым и необычным, везде можно было встретить диких зверей — от зайцев и сусликов до животных покрупнее, например, лис. Эти обитатели Троссард-Холла отнюдь не боялись людей, а напротив, нагло выпрашивали еду у прохожих. Они вертелись под ногами, и нужно было внимательно смотреть вниз, чтобы ненароком не придавить какого-нибудь голодного зверька. Студенты помладше с любопытством посматривали друг на друга, иногда исподтишка, ибо они понимали, что, возможно, им придется учиться вместе в одной группе. При этом Артура не покидало странное чувство — среди всего сонма любопытных, пытливых глаз, была пара одних, куда более любопытных. Они следили за ним украдкой, как смотрит вор-карманник, выслеживая свою жертву. Их обладатель был вовсе не праздным любопытным прохожим. Это Артур знал почти наверняка, и подобное чувство рождало в нем неприятный страх, гоня вперед по извилистым улочкам спального городка. Но тут внезапно он встретил своего недавнего знакомого — Тиннария. Тот сосредоточенно что-то пережевывал, стоя на месте и держа руки в карманах. — Тиннарий! Мальчик приветливо улыбнулся и с энтузиазмом подошел к Артуру. Он был невысокого роста, однако недостаток этот нивелировался его крепко сбитой фигурой. У него было открытое простодушное лицо с самыми обыкновенными, характерными для мальчишек глазами — задиристыми и с огоньком. Светлые, цвета сушеной соломы, волосы его в беспорядке вились на голове и прямо надо лбом скручивались в залихватский чуб, который, вероятно, ему мешал — он иногда, словно молодой бычок, мотал головой, как бы пытаясь поправить свою безнадежную прическу. Он был с ног до головы обвязан толстым шерстяным шарфом, который сильно стеснял его в движениях. Мальчику уж очень хотелось подружиться с тем, кто участвовал в схватке единорогов. — Тиннарием меня обычно называют взрослые и зануды. А вообще-то я Тин, мне так больше по душе, — сказал мальчик и с беспокойством замолчал, испугавшись, что Артур может обидеться. — Но ты можешь называть меня как хочешь! — добавил он поспешно. — Давай я покажу тебе «Уголок Билли Блейка»? — весело спросил он и, заметив непонимание на лице Артура, объяснил: — Местный бар для учащихся… Возьмем эля… Алкогольный, конечно, нам не продадут, но посидеть там и пообщаться все же веселее, чем ходить без дела. Артур с удовольствием согласился. Они пошли по узкой улице, на которой стоял единственный позолоченный и украшенный замысловатыми завитушками фонарь. Падал снег. — А ты как сюда попал? — спросил Артур своего нового знакомого. — У меня родители — государственные служащие. Живем в Престижном графстве в Беру — это некий статус, не то, что на низких ветвях околачиваться. Поэтому я тут по привилегии. Говорят, это самая элитная школа в Королевстве. Хотя кто там разберет. По мне, так и любая школа — сплошная мука для таких как мы с тобой… «Школка — для шкуры колка…», а по словам моей мудрейшей сестрицы: «Мы учимся для того, чтобы понять, что учеба — это не самое главное в нашей жизни». Кстати, я на первом курсе, такой же новичок, как и ты… — Расскажи про Королевство, — попросил Артур, понимая, что, живя в крошечном городке под названием Клипс, он мог только мечтать о том, чтобы увидеть еще какие-либо людские поселения. — Конечно, — с видом знатока кивнул Тин. — Оно занимает огромную территорию — от южного Осанаканского моря до северных Вилковых гор. А там дальше — неизведанные края… И единорог знает, какие там водятся звери… Ты, похоже, ничего об этом не слыхал? — он начал немного задаваться, но Артуру даже и в голову не приходило обидеться. Он только с любопытством внимал приятелю, думая о том, как много ему еще предстоит узнать. — Мм… «единорог знает» — это у вас выражение, что ли, такое? — задал Артур первый вопрос, который пришел ему в голову. Тин весело засмеялся. — Да, я тебя научу здешним крепким словечкам, скоро будешь говорить как настоящий троссард-холлец! Я собираюсь несколько дней погостить у своих родителей в Беру. Роскошный город, расположенный на гигантском дереве, к тому же столица, сам понимаешь. Можешь поехать со мной, покажу тебе цивилизацию, — благодушно предложил Тин, втайне надеясь, что Артур ему не откажет. — Я с удовольствием! — искренне обрадовался Артур. Тин радостно просиял и тут же спросил: — А твой город большой? Где он находится? Неужели у вас нет гнездимов? Артур пожал плечами, не зная, на какой вопрос отвечать. — Я долго летел на единороге и, честно говоря, не запомнил дороги… Наш город довольно маленький, он окружен лесом со всех сторон, вроде Троссард-Холла… Вероятно, поэтому жители даже не знают, что происходит за лесом… Никаких гнездимов у нас тоже нет, я даже не представляю, что это такое. — А… Понимаю, — важно кивнул головой Тин. — Наш король давно хотел объединить все отсталые поселения людей, однако, как всегда, руки не доходят. — Чем так необычна эта школа? — спросил Артур. — Ну… Вообще, она самая древняя… Вернее, не она, а то, что здесь находилось еще до основания Троссард-Холла. Я точно не знаю, что было раньше на ее месте, вроде какие-то заброшенные развалины… Но именно Дейра Миноуг, весьма незаурядная особа, решила основать здесь школу… Так появилось то, что ты видишь перед своими глазами. Тут учат чувствовать природу, защищать ее и жить в гармонии с ней, а не вредить. Директор школы помешана на этой теме. Она считает, что человечество только и делает, что уничтожает и разрушает. Например, в столице недавно приняли закон, позволяющий торговать шкурами единорогов. Она против этого, потому что единороги и так уже находятся на грани вымирания. Дейра считает, что эти животные гораздо умнее нас, и изучить их — значит, понять смысл нашего существования… В общем, фанатка она. Но это платная школа, причем обучение тут очень дорогое… Так что тебе повезло. Прилетел из какой-то деревни, свалился с единорога в самую привилегированную школу и будешь учиться здесь, не расставаясь со своими венгериками[4]… — А единороги… Как они выбирают себе всадников? — нерешительно спросил Артур, вспомнив тот момент, когда на площади Клипса к нему подошел Баклажанчик. — Да этого никто не знает… Просто они чувствуют, кого им следует выбрать… Ведь есть же эта взаимосвязь между животными и людьми… Считается, что человек выбирает себе животное, однако иногда все происходит совсем наоборот… Впрочем, я даже не знаю, можно ли считать единорогов животными в полном смысле этого слова. А ты… Ты всего этого не знал? Артур пожал плечами. Он вообще мало чего знал. Даже имена родителей оставались для него загадкой. — В нашем городе… В Клипсе… Там все совсем по-другому. Мы не интересуемся тем, что происходит за стеной леса, и живем в своем маленьком мире. Исключение — единороги. Вот уже несколько лет подряд в один и тот же день они пролетают над нашим городом и выбирают себе всадников… Причем так и неизвестно, что стало с теми, кого забрали. Никто из них не вернулся… Так что я действительно совсем ничего не знаю… Артур вспомнил расширенные от ужаса глаза белокурого паренька из Клипса, когда тот соскользнул со спины белого единорога, и поморщился. Тин обрадовался, видя, что Артур знает меньше, чем он, и совсем при этом не задается. — Ну-у… тогда сейчас я тебе кое-что расскажу, — с важным видом начал он. — Как записано в истории, раньше человек жил в согласии с природой. Он управлял всем живым, давал имена животным, и все звери охотно подчинялись ему. Однако потом по какой-то причине все поменялось, и, если бы ты видел столицу Королевства — Беру, ты бы понял, о чем идет речь. Теперь человек является как бы врагом всему живому, он противопоставляет себя миру и пытается обособиться от него. А Дейра Миноуг всю свою жизнь мечтала вернуть то идиллическое время назад, для чего и основала школу, в которой людей стали учить тому, как понимать окружающий мир и жить в гармонии с ним. Троссард-Холл появился не так уж и давно… Здесь четыре факультета — Всадники, Морские львы, Лекари и Энергетики. — Забавные названия, — протянул Артур, подумав о том, что если бы кто из его старых знакомых услышал эту историю про странную школу, где учат взаимодействовать с животными, то счел бы рассказчика либо фантазером, либо сумасшедшим. В Клипсе существовала одна-единственная школа, однако там учили совершенно обычным предметам вроде плотничества и алгебры. — Всадники — понятно… Лекари — тоже. А Морские львы? — Ну… я сам толком не знаю, но вроде там учат понимать воду, укрощать подводных чудищ, в том числе и гигантских спрутов…. — Уж лучше единороги, — поежившись, сказал Артур, богатое воображение которого позволило ему представить огромного склизкого осьминога с бесчисленным количеством длинных щупалец. В сверуйских легендах говорилось о подобных существах, однако вряд ли кто из людей взаправду встречался с ними. — Ну почему… Это вторая группа после Всадников, куда все мечтают попасть. Вода ведь менее всего изучена человеком. Представляешь, находить на дне нечто удивительное, возможно, целые цивилизации, существовавшие до нас! Прекрасные русалки… И потом, на спруте никакие акулы и прочие гады не страшны. Ведь говорят, что вода — пристанище для злых чудищ… Вот я ужасно их боюсь. Расскажу тебе еще про Энергетиков. Из них получаются превосходные изобретатели; они могут придумать что угодно, начиная от лодок, способных погружаться на глубину, до самых немыслимых приспособлений, вроде пера с невидимыми чернилами. Для этого, правда, надо хорошенько понимать физику и химию, с чем у меня, увы, проблемы. Разговаривая таким образом, ребята незаметно подошли к бару. Дверь была открыта, и из помещения выходил пар — настолько там было душно. Внутри заведение оказалось уютным и теплым, здесь пахло душистым элем и свежеиспеченными булочками. Веселая болтовня, шутки и смех на миг стихли, когда вошли ребята. Видно, Тиннарий уже кое-кому разболтал про Артура. Но спустя минуту все встало на свои места. Тин завистливо глянул на приятеля. — Хотел бы я быть на твоем месте…. Самому управлять единорогом, лететь, куда глаза глядят, участвовать в настоящей воздушной битве… — мечтательно проговорил он, удобно усаживаясь на высокий табурет. Артур сердито посмотрел на него и тихо ответил: — Никем я не управлял. И уж тем более не участвовал ни в какой битве. Хочешь знать, что взаправду произошло в воздухе?