Господин Ролли хотел было открыть засов на двери, чтобы втолкнуть внутрь пленников, однако, первое, что бросилось ему в глаза — это отсутствие самого засова. Взяв в руку один из факелов, господин Ролли наклонился к двери и в совершенном ужасе обнаружил, что она слегка приоткрыта. Толстяк выпрямился и оглянулся на стоявших позади него мальчиков, словно желая узнать у них разгадку. Что-то странное было во всей этой ситуации. Нужно было позвать рабов, разобраться в чем дело. Как дверь от загона могла оказаться открытой? И где же теперь собаки? Как только эта мысль пришла в его растревоженный ум, господин Ролли вдруг испугался. Размахивая перед собой спасительным факелом, он стал в панике смотреть вокруг себя, пытаясь в потемках увидеть хоть кого-то из служащих. И в этот миг его изнеженное ухо услышало мрачное, предостерегающее рычание, доносившееся из самого темного угла. Там кто-то был, в этом укромном местечке, неужели это… Словно подтверждая его мысли, из темноты вышли два пса с вытянутыми хищными мордами. Они были огромны, крупнее волков — специальная порода, выведенная армутскими мудрецами для защиты имущества богачей. Черные, голодные, с разинутой пастью, откуда капала пенящаяся желтая слюна, с кроваво-красными слезящимися глазами, скелетообразными телами и длинными когтями, они походили на неземных чудовищ. От их шкур невыносимо воняло, и холеный господин Ролли по инерции дрожащей рукой заткнул себе нос, не в силах вдыхать в себя это зловонное дыхание самой смерти. — Прочь! Прочь! — закричал он не своим голосом, размахивая перед собаками факелом, но они, не обращая никакого внимания на эти жалкие возгласы, подходили все ближе к нему. В какой-то момент огонь подпалил шерсть одной собаке и она, окончательно разозлившись, ощерилась и кинулась на уже визжащего от страха господина Ролли. Трагическая развязка наступила быстро; пес поднял громадную окровавленную морду и немигающим взглядом посмотрел на своих следующих жертв. Во время того, как господин Ролли дрался с собственными собаками, Артур в изнеможении сел на землю, прислонившись спиной к стенке загона. Он не имел больше сил, чтобы сопротивляться. Его задумчивые голубые глаза без страха смотрели в другие — хищные, черные, в которых читался смертный приговор. — Кирим, попробуй убежать, может, получится, — тихо прошептал Артур Оленю, который, вытянувшись в тугую струну, стоял возле друга и с ужасом взирал на чудовищных монстров, за секунду уничтоживших своего незадачливого хозяина. В какой-то момент тело Лэка вздрогнуло, словно он действительно захотел пуститься наутек от страшных зверей. Вероятно, ему бы даже удалось это сделать, ибо кареглазый юноша действительно быстро бегал. Однако при этом Лэк сделал совсем противоположное. Не без труда он вынул из песка другой факел и вышел чуть вперед, загораживая собой друга. Его бледное лицо в этот момент казалось по-настоящему прекрасным, ибо в нем не было более той забитости зверя, попавшего в капкан охотнику. Его карие глаза, в которых отражались блики от факела, смотрели смело и грозно на надвигающуюся опасность. Мальчик не боялся, может, впервые в жизни, ибо заботился в настоящий момент не о себе, а о своем друге. В этот момент Артуру пришла в голову одна небезынтересная мысль. Он подумал, что, даже находясь за решеткой, можно быть свободным, ибо свобода вовсе не заключается единственно только в физической беспрепятственности перемещений. Она скорее относится к категориям морального толка, когда человек имеет в себе достаточно сил по своему разумению решить, как ему следует повести себя в той или иной ситуации. Выбор, который сделал Кирим, несомненно, сразу же отнес его к категории свободных людей, ибо мальчик ради своего ближнего преодолел одного из самых заклятых врагов человека — страх смерти. Эта невероятно жуткая, но вместе с тем великолепная картина — самоотверженный Олень, на которого с двух сторон наступают страшные собаки, — так и отпечаталась в памяти Артура перед тем, как несчастный окончательно забылся, потеряв сознание. Глава 19 Тогда ломались копыта конские от побега Артуру снились ужасные сны. Вот уже сотый раз перед его взглядом пробегали измученные Тэнка и Кирим, которых преследовала стая огромных голодных собак. Их черные костлявые тела с такой силой отталкивались от земли во время бега, что, казалось, все трясется от топота этих исполинских когтистых лап. Каждый раз чудовища неумолимо нагоняли беглецов и с жестокостью хватали за ноги, разрывая на мелкие кусочки. Артур находился рядом и видел эту ужасную картину, но при этом не имел ни малейшей возможности пошевелиться, чтобы спасти своих друзей. С его лица градом стекал пот, он задыхался и стонал от боли и ужаса, плакал от бессилия, но вот снова и снова перед ним мелькал один и тот же сюжет. В иной раз Артуру казалось, что ему совсем не хватает воздуха, в другой же его одолевала такая страшная жажда, что он, казалось, мог отдать все, что угодно, ради кувшина с родниковой водой. Наконец замученный юноша очнулся от своих кошмаров и с удивлением обнаружил себя лежащим на жестком подобии кровати с колючей подстилкой из сена. Под его голову кто-то заботливо положил валик, а рядом с постелью стоял прекрасный армутский кувшин с розовой водой. Артур слегка приподнялся на кровати, чувствуя, что даже это простое движение дается ему с превеликим трудом, и, взяв левой рукой кувшин, с наслаждением припал к нему своими сухими потрескавшимися губами. Попив немного и при этом совершенно выбившись из сил, Артур отставил благодатный напиток в сторону и вновь лег на неудобную постель. Мальчик внимательно осматривал помещение, пытаясь сообразить, что произошло, и куда он попал. Комната, в которой стояла кровать, была такой крошечной, что ее скорее следовало бы окрестить каморкой. От стены до стены можно было сделать шага два, не более. Когда Артур перевел взгляд на потолок, ему показалось, что он так трясется, что рискует обвалиться прямо ему на голову. Мальчик закрыл свои красные, воспаленные глаза и вновь погрузился в сон, похожий больше на забытье. Когда он второй раз пришел в себя, то увидел над собой такое уродливое лицо, что поневоле вздрогнул. На него не мигая смотрела старуха, настолько древняя, что казалось странным, как подобные люди могут еще продолжать жить, двигаться и вообще как-то функционировать. У нее был огромный нос, с которого свисали ярко-бордовые бородавки, совершенно черные глаза с едва различимыми зрачками, смуглое лицо с такими глубокими морщинами, что казалось, в каждой складке должна была бы собираться пыль. С чудной, неправильной формы головы свисали длинные грязновато-серые волосы, собранные в толстую косу. Артур вновь прикрыл глаза, думая, что это видение является ничем иным, как порождением его больного сознания. — Очнулся, мой хороший! — вдруг заговорило страшное существо, и обнаружилось, что у старухи вдобавок ко всему еще не хватает больше половины зубов. — Он очнулся! — вскричала она еще раз, и от ее визгливого, режущего ухо, голоса Артуру захотелось укрыться одеялом. На этот крик кто-то забежал в комнату и с радостным воплем кинулся к мальчику на шею. Это была Тэнка. — Что, Тэнка? — Артур попытался привстать на своей колючей кровати, но ему это слабо удалось. У него сильно кружилась голова, и бедный клипсянин даже подумал, что опять видит сон, который непременно должен закончиться чем-то страшным. — Как он? — послышался еще один встревоженный голос, в котором Артур узнал… Лэка! — Кирим, — хрипло проговорил Артур, и в тот же миг увидел над собой знакомое лицо своего друга. На его глаза вдруг набежали непрошенные слезы, которые он сдержал усилием воли. — Ты жив… Кареглазый юноша широко улыбнулся, и так много смысла заключалось в этом простом выражении симпатии! Посторонний человек, не знавший близко благообразного Оленя, истолковал бы эту улыбку как обычную радость от того, что его друг наконец-то пришел в себя после тяжелой болезни. Однако здесь было вложено гораздо больше. Безграничная благодарность за те изменения в характере, которые в нем произошли под влиянием Артура, безмерное уважение, дружеская любовь, разрушить которую уже не смогло бы ничто на свете — ни время, ни расстояние, ни другие люди. Это тот самый прекрасный вид дружбы, когда один готов поступиться собственными желаниями, целями и даже жизнью во имя другого человека. Многие находятся в совершеннейшем заблуждении, когда думают, что понятие дружбы сводится лишь к благоприятному, комфортному состоянию, которое сопутствует человеку во время его общения на любимые темы с друзьями. Но настоящая дружба — это не только праздное времяпрепровождение с похожими на тебя людьми. Очень часто — это добровольное лишение себя комфорта во имя друга. Внешне Олень выглядел весьма неплохо, однако Артур заметил, что обе руки у мальчика туго перевязаны каким-то желтым платком. Тэнка же вообще сияла, как новенький венгерик: умытая, здоровая и полная сил, она разительно отличалась от того жалкого, хилого Корсака, который недавно участвовал в Потешных боях. — Что произошло с нами, и где мы находимся? — с улыбкой поинтересовался у них Артур, чувствуя, как сердце его наполняется радостью и весельем. Видеть своих друзей живыми и здоровыми доставило ему такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что он даже нашел в себе силы чуть приподняться со своего спального места. — Рад, что ты наконец-то очнулся, школяр, — послышался еще один голос, и Артур увидел старого знакомого. Алан весело улыбался, сверкая белыми зубами, однако, несмотря на кажущуюся беззаботность, вид его был чрезвычайно озабоченным. Казалось, что-то сильно угнетало его. — Ты несколько дней не приходил в себя… — быстро проговорила Тэнка, преданно глядя на Артура. — И мы уже думали, что тебе станет хуже… Но сейчас ты очнулся, значит, пойдешь на поправку. — Мы в.… — начал Артур, но Лэк закончил за него: — В Мире чудес. Все еще здесь. Клипсянин выжидающе смотрел на своих друзей, ибо ждал объяснений. — Столько всего произошло! — воскликнула Тэнка и обернулась к Алану. — Наверное, лучше тебе все ему рассказать. Алан тяжело вздохнул и приблизился к кровати Артура. Было видно, что он уже не раз в деталях рассказывал про свои приключения, поэтому ему очень не хотелось вновь это делать. Однако под пристальным взглядом Тэнки он нехотя подчинился и начал говорить. — Что тут рассказывать… Я весьма удивился, когда вернулся за вами в харчевню и никого там не обнаружил. Я уже сказал Тэнке, но все же, мне кажется, ребята, что вы не очень-то хорошо поступили по отношению ко мне. Ничего не сказав, не предупредив и не оставив никакой весточки, ушли в неизвестном направлении за господином, не внушающим особого доверия. Это очень безответственно. — Алан! Я же тебе все говорила! Это все из-за меня! Я подумала, что он знает, где мои родители… Я так хотела их найти, что совсем лишилась рассудка. Артур останавливал меня, но… Алан с укором покачал головой, но ничего не сказал. Казалось, его мало убедили доводы сестры, однако он благоразумно не стал настаивать. Было видно, что он уже сформировал в голове какое-то свое видение всего произошедшего, и разубедить его не представлялось возможным. — Я продолжу, — сказал он. — Итак, я пришел в харчевню и поговорил с владельцем, который и указал мне на некоего господина Ролли… Я узнал, что это богатый предприниматель и владелец своей собственной мануфактуры. О нем в городе создалась весьма сомнительная репутация… Говорили, что он занимался похищением мальчиков, которых мерзавец потом обращал в своих рабов. Я понял, что мне надо каким-то образом пробраться в его окружение. Разумеется, находясь в статусе чужеземца, я не мог этого сделать. И вот тогда судьба свела меня с досточтимой госпожой Нарр… — Артур, ты не поверишь, кто это! — взволнованным голосом перебил Алана Кирим. — Моя родственница! Представляешь? Родная сестра моей бабушки! В тот день, когда толстяк украл меня, мою семью постигло тяжкое горе. Мать не перенесла этого и вскоре умерла, отец вроде тоже. Осталась только эта двоюродная бабушка, которая очень любила меня! И вот, совершенно непостижимым образом, я попадаю к ней, и все благодаря тебе! Ты понимаешь, Артур, только благодаря тебе! Если бы не ты, я по-прежнему прозябал бы у хозяина, даже не зная настоящей жизни. — Я очень рад за тебя, Кирим, — искренне сказал другу Артур, и это была чистейшая правда. Алан пожал плечами. — Все получилось, к счастью, как нельзя лучше. Госпожа Нарр рассказала мне подробно об этом гнилом семействе Ролли. Оставалось только продумать, как я могу проникнуть на территорию его дворца. Я узнал от госпожи Нарр, что богачи перед отъездом проводят нечто вроде испытаний для своих рабов, и понял, что могу пробраться к Ролли именно в этот день. За наплывом различных гостей никто не распознал бы еще одного богатого чужеземца. Сперва я думал пройти на территорию и попытаться найти вас. Я прохаживался по парку и порою разговаривал с пришедшими гостями. В один момент я с ужасом узнал, что вас взяли в качестве игроков на эти… Как они… Потешные бои? И название-то какое мерзкое. Пришлось мне как-то пережить этот день, хотя, честное слово, ребята, я чуть не поседел, пока смотрел на все издевательства. В начале игр я вслед за другими богачами сделал ставку, выбрав Тэнку. Я не рассчитывал, что она победит и поступил так только для того, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Я надеялся, что ты, Артур, и Тэнка сможете выжить во время испытаний, и в конце игр я намеревался найти вас и забрать с собой, воспользовавшись всеобщей паникой… Дело в том, что незадолго до конца игр я открыл вольер с собаками. Я уже знал о том, что проигравших скармливают этим чудовищам, и рассчитывал на то, что, покинув свое прибежище, голодные твари начнут нападать на кого попало, начнется неразбериха, и во всей этой суете нам удастся ускользнуть… Все произошло практически так, как я и планировал, кроме того, что Тэнка победила… Собственно, потом мне пришлось совершить безумный поступок: купить собственную сестру себе в рабыни, что я и сделал, а потом сразу же забрал Тэнку с поля. Она потащила меня к вольеру с собаками… Честно говоря, я надеялся, что все собаки уже разбежались. Практически так и было, кроме двух огромных тварей, но мне не пришлось особо тяжко, со мной было оружие, а Кирим уже ранил одну из собак. В амфитеатре началась ужасная паника; те, кто не успел уйти, подверглись нападению со стороны голодных зверей. Почти все охранники сбежались вниз, к пострадавшим. Ну а мы с Киримом дотащили тебя, Артур, до выхода. Здесь у нас также не возникло никаких проблем, так как все гости старались в спешке покинуть шатер Ролли, и еще один богач со своими рабами, желающий поскорее спастись, в принципе, не вызвал ни у кого подозрений. Госпожа Нарр приютила нас на время в своей кибитке. Выходить вам, ребята, на улицу сейчас нельзя, так как знак мануфактуры Ролли выдает вас с головой. Если кто увидит, сразу же поймает и отведет обратно в темницу. Так что сейчас, вот уже несколько дней, мы трясемся в душных кибитках, в дороге, каждую минуту отдаляясь от Беру, — последние слова Алан проговорил особенно мрачно. Его действительно это тревожило. — Но… Я все-таки не понимаю, как ты пробрался во дворец к Ролли? Я думал, что богачей впускают только по специальным разрешениям. Я сам видел их, пока мы сидели в ожидании начала боев, — спросил Артур у Алана, однако тот еще больше нахмурился. — Так получилось… Это было не очень-то сложно… Я добыл этот пропуск, вот что. Забрал его у одного армута, — отрывистым голосом проговорил рыжеволосый юноша, отведя глаза в сторону. Он не желал рассказывать ребятам о том, что сам оплошал, поддавшись своей слабости. Юноша настолько увлекся мыслью о том, что Артур с Тэнкой повели себя ужасно безответственно, уйдя из харчевни, что он уже и думать забыл про то, как сам, вместо того чтобы идти к друзьям, всю ночь напролет провел в игорном доме, а потом еще позволил какой-то кокетке ободрать себя как липку. Алан был из тех людей, которые никогда не признают своих ошибок — даже сами перед собой. — Нам нужно быстрее убираться из города, — добавил юноша задумчиво, но Тэнка тут же замахала на него руками: — Алан, мы же условились: не говорить сейчас об этом! Ты что, не видишь, в каком он состоя… — она запнулась, не договорив. — Если мы останемся здесь, то потом целую вечность будем идти до Беру! — угрюмо возразил Алан. — Завтра вечером мы будем проезжать мимо леса, там нам и нужно будет сойти с этого «каравана чудес»… — Нет! — топнула ногой Тэнка. — Мы не уйдем, пока он не придет в себя! Артур отчетливо осознавал, что в целом Алан прав. Им нужно было как можно скорее убираться из кочевого города. Однако пока мальчик слабо представлял, как вообще сможет подняться с постели, не говоря уже о том, что нужно куда-то бежать. Лихорадка его не проходила, но вместе с тем и не усиливалась. При этом слабость у него была такая, что он не мог даже подняться на ноги. Все его тело ужасно болело, особенно плечо и спина, словно лишний раз напоминая юноше обо всех издевательствах, которые ему довелось испытать. Впрочем, несмотря на все это, Артур сказал Тэнке: — Алан прав, будет лучше, если мы как можно раньше покинем Мир чудес. В этот момент в трясущуюся от движения повозки комнату зашла сама хозяйка, неся на подносе кувшин с какой-то травой, похожей на крапиву. — Пропустите меня к молодому человеку, — строго заявила она. Подойдя к Артуру, она ласково посмотрела на него и сказала: — Мальчик мой… Ты ведь не сочтешь фамильярностью, если я буду тебя так называть? Кирим рассказал мне всю вашу историю, и поверь, после всего, что ты сделал, ты мне как родной сын. Артур сильно покраснел и хотел было возразить, что он ничего особенного не сделал, но бабушка Нарр только загадочно поднесла палец к губам, призывая его к молчанию. — Да, мальчик мой, Кирим мне все рассказал. И как ты пытался ему помочь бежать, и как он по слабости своей предал вас, и как ты самоотверженно спасал подругу, рискуя жизнью. Такие как ты — редкость, и я счастлива принимать тебя в своем доме. Жаль только, что встреча состоялась при подобных обстоятельствах… Ты, верно, знаешь, что тяжко болен. Я принесла тебе лекарство, снимающее воспаление. Его изготовили в Кагилу, однако я уже давно ничего не приобретала у кагилуанцев и не слышала от них никаких вестей; запасы мои, увы, истощились. Это последний кувшин с крапивной настойкой, больше таких у меня нет. Напиток поможет тебе, но, боюсь, не сможет излечить полностью от недуга. Если бы мы могли встретить по дороге жителей Кагилу… У них всегда в запасе есть лишнее лекарство на продажу, — пожилая женщина замолчала, и сморщенное лицо ее погрустнело. Артур также вспомнил предсказание врача, который осматривал его у господина Ролли. Он говорил, что если не лечить надлежащим образом лихорадку, то за неделю все могло быть кончено. — Я вылечусь, — уверенно проговорил Артур скорее сам для себя, чем для кого-либо. В подтверждение своих слов мальчик даже попытался встать с кровати, однако это напряжение настолько лишило его сил, что он страшно побледнел и вновь откинулся на свои неудобные ворсяные подушки. — Завтра, думаю, мне будет лучше, — уже менее уверенным голосом сказал он, стараясь не замечать поникшие лица его друзей. — Да-а, школяр, выглядишь неважно, — задумчиво протянул Алан с характерной для него прямотой. — Выпей настойки, и сегодня ты будешь спать лучше, — предложила добрая старушка. Артур послушался женщину и выпил горькую жидкость до последней капли. Ему и вправду стало как будто немного лучше. — Спасибо, — уставшим голосом проговорил юноша. — Завтра вечером надо бежать из города, — тихо добавил он, уже засыпая. Артур не слышал, как госпожа Нарр решительно вытолкала всех из комнаты больного и закрыла дверь на крючок. Не слышал он также и напряженного разговора Алана, Тэнки и Кирима. Ребята совещались, не зная, что им следует предпринять. Стоит ли пробовать бежать завтра ночью, и будет ли больному под силу это испытание? С другой стороны, оставаться в Мире чудес также не было смысла, ибо за отсутствием необходимого лекарства Артуру все равно становилось бы только хуже с каждым днем. Алан, конечно, предпочел бы побег, однако он тоже разумно понимал, что их приятель находился в таком критическом состоянии, что ночной переход являлся почти неосуществимым предприятием. Путники сидели грустные и поникшие в тесной комнатке, которая монотонно тряслась от неровной лошадиной ходьбы, словно поддерживая всеобщее подавленное настроение. Город-мираж, город-призрак продолжал свой путь, вне зависимости от того, какие чувства переживали его обитатели. Тэнка вновь принялась плакать. Вся радость от спасения и избавления от рабства померкла перед мыслью о том, что ее друг — тот самый, который не раз спасал и выручал ее из беды, находится сейчас в смертельной опасности, и нет никаких способов помочь ему и облегчить его страдания. Черноволосый Кирим молча сидел возле нее, замкнувшись в своих мрачных мыслях. Порою он с некой долей робости касался руки Тэнки, словно призывая ее успокоиться. — Если бы мы встретили хоть одного кагилуанца… — заметила бабушка Нарр, вместе с остальными сидя в комнатке и помешивая какую-то еду в котелке. В этот момент путников опять сильно тряхнуло: видимо, лошади пробирались по ухабистым тропам. Маленький невзрачный домик госпожи Нарр мог, в зависимости от ситуации, превращаться то в торговые ряды, то в передвижную кибитку, и от этих превращений степень его удобства не менялась — ни в лучшую, ни в худшую сторону. Во время перемещения повозку нещадно трясло, когда же город останавливался, в кибитке становилось слишком жарко и душно из-за нехватки свежего воздуха. — Я потолкую завтра с людьми, может, они слышали чего. Я постараюсь добыть лекарство, — добавила бабушка. Доброй женщине очень хотелось помочь Артуру, и ради этого она была способна на многое. На ночь город остановился на привал, чтобы изнуренные длительным переходом лошади могли отдохнуть. И Алан со своими спутниками наконец-то ощутили блаженство от того, что невыносимая тряска прекратилась. Мир чудес погрузился в тишину, чтобы завтра вновь отправиться в неизвестные дали. Следующее утро началось для жителей города очень рано, ибо в походе, по обыкновению, люди вставали с рассветом. Лошади были взнузданы и готовы к продолжительному пути; некоторые кочевники шли возле них, чтобы хоть как-то размять затекшие ноги, другие же предпочитали отдыхать в своих кибитках, убаюканные мерным потряхиванием. Бабушка Нарр, как и обещала, с раннего утра отправилась на прогулку по своим знакомым, чтобы выяснить необходимую информацию. Вернулась она только к обеду. Тэнка в нетерпении кинулась к ней, желая поскорее услышать новости. — В шатрах Ролли узнали про ваш побег… Весь город гудит, как улей, ибо уже давно не случалось ничего подобного, — озабоченно проговорила старая женщина. — Самая плохая новость для нас — это то, что всем жителям без исключения приказано немедленно докладывать о вашем местонахождении… За укрывательство, обман и непредоставление информации они пообещали самые строгие санкции, вплоть до лишения жизни… — А лекарство? — К сожалению… В городе его нет. — Что же теперь делать? — в совершенной панике вскричала Тэнка, но женщина остановила ее, ласково обняв за плечи. — Зато я узнала кое-что… Недалеко от леса видели поселение каких-то людей. Это не армуты. Я думаю, есть основания полагать, что это кагилуанцы. Если бы только вам удалось добраться до этих людей… По крайней мере, это шанс, который упускать нельзя.