Артур с неприязнью взглянул на господина Рема. Юноша не желал отвечать на этот вопрос. Ему не хотелось упоминать имена своих друзей, так как он не знал точно, в чем их могут обвинять эти люди. Он просто молча смотрел на мучителя, а омаронцы также, в свою очередь, притихли в ожидании ответа пленника. — Отвечайте же! — в нетерпении воскликнул мужчина на белом коне. Но в этот самый миг неприятный допрос прервался, ибо на поляну к ним сбежал полный низкорослый мужчина с разгневанным лицом. Он так торопился, спускаясь по веревочной лестнице, что чуть не сорвался и не полетел рыбкой вниз. Незнакомец приблизился к господину Рему и в сердцах крикнул: — При всем уважении, вы в своем уме?! Брови седовласого всадника поползли вверх от удивления. — Простите? — Вы взялись допрашивать пленника именно сегодня? Вы что, не видите, в каком он состоянии? Он ранен и едва стоит на ногах, а вы еще требуете от него какой-то информации! Сначала вылечите, а потом допрашивайте! Что у вас, совести нет? Незнакомец говорил громко и напористо, казалось, слова исходят не только из его рта, но вообще от всего его существа — настолько сильно мужчина жестикулировал, подпрыгивал и притоптывал. Подобно дикому зверьку, он накинулся со своими упреками на сдержанного господина Рема, и было видно, что полный незнакомец занимает в омаронском обществе отнюдь не самое низкое положение, ибо, судя по недовольным глазам всадника, будь на его месте кто-либо другой, господин Рем прикончил бы его на месте за одну только попытку прервать Совет. Люди на балкончиках также заволновались. Одним хотелось продолжения допроса, другие же жалели юношу и были на стороне беспардонного незнакомца. — Что вы предлагаете конкретно, господин Олов? — едва сдерживаясь, пробормотал всадник. — Разве нам не нужно выяснить все детали и предоставить людям решать, что делать с пленником? — Можете делать все, что угодно. Но только когда он придет в себя. Пусть поживет пока у меня. Потом допрашивайте сколько хотите. По кислой подобострастной улыбке всадника Артур с удивлением понял, что этот нелепого вида толстячок на самом деле обладает властью куда большей, чем господин Рем. — Что ж. Граждане Омарона, по требованию председателя Королевского Совета «Крыло короля», объявляю о переносе нашего собрания, — уныло провозгласил господин Рем, а помощник Каду старательно повторил за ним его слова. Некоторые люди стали возмущаться и кричать; началась такая неразбериха и суматоха, что Артур прикрыл глаза, не желая больше находиться в этом месте. Как ему хотелось, чтобы к нему вернулись его естествознательские способности! Однако юноша отчетливо понимал, что не стоит все время рассчитывать на какую-то сверхъестественную силу, а, напротив, нужно полагаться на самого себя. Господин Олов вразвалочку подошел к пленнику и оценивающим взглядом осмотрел его со всех сторон, словно намеревался приобрести, как товар. — Мальчишка, — неожиданно произнес он полушутливо и добавил: — Поживешь пока у меня, надеюсь, ты не против. Пошли за мной, — повелительным голосом приказал он, и Артур, на негнущихся ногах поплелся за своим новым спасителем. Он пока не мог оценить случившееся; было ли это ему на пользу или, наоборот, у этого господина имеются на него какие-то свои планы, идущие вразрез с желаниями самого Артура? Впрочем, клипсянин был ужасно рад только тому, что невыносимый допрос кончился, и он сможет, наконец, отдохнуть. Глава 27 Или жизнь у повстанцев Гнездим господина Олова оказался на порядок вместительнее, чем жилища менее зажиточных омаронцев. Здесь имелось несколько красиво обставленных комнат, вполне просторных и свитых на манер коконов. Казалось, в этом доме обитали не люди, но гигантские бабочки. Хозяин гостеприимно пропустил внутрь Артура. — Запомни, ты не являешься пленником, ты — мой гость, — чересчур уж радостно сообщил он, а юноша лишь устало кивнул. Ему уже было все равно, кем его здесь называют; главным представлялось поскорее выбраться из негостеприимного города повстанцев. — Рем от тебя не отстанет, — с сожалением добавил толстяк. — Будет приглашать на беседы, постепенно вытягивать из тебя всю информацию, которой ты владеешь. Артур насмешливо улыбнулся. — По-моему, я довольно ясно дал понять на Совете, что не обладаю никакими сведениями, которые могут вас заинтересовать. — Я тебе верю, — серьезно ответил мужчина, глядя в глаза своего гостя. — Но он — нет. Поэтому я тебе не завидую. Впрочем, сейчас ты можешь отдохнуть и ни о чем не тревожиться. Моя дражайшая жена покажет тебе твою комнату. Потом сможешь поесть вместе с нами. — Зачем вы это делаете? — прямо спросил Артур у гостеприимного хозяина; клипсянин хотел прояснить для себя ситуацию с самого начала. Однако полный мужчина с искренним удивлением посмотрел на него. — А зачем ты бросился на защиту к единорогу? — вопросом на вопрос ответил он и, оставив озадаченного юношу стоять в проходе дома, сам тут же исчез в его недрах. Впрочем, гостя ненадолго лишили внимания. Навстречу ему степенно вышла худощавая дама, которая была, наверное, раза в два выше, чем хозяин дома. Надо отметить, рост не был единственной характеристикой, разительно отличавшей ее от своего мужа; женщина была еще и значительно моложе. У госпожи было красивое утонченное лицо, но холодности и отстраненности в нем присутствовало куда больше, чем обаяния. Она с откровенной неприязнью покосилась на гостя; было видно, что сложившаяся ситуация отнюдь не радует ее, но все же она вынуждена подчиняться мужу. — Пройдемте за мной, — сухо произнесла она, смерив Артура презрительным взглядом своих голубых глаз. — Меня зовут Яфури, — добавила она безразлично, повернувшись к гостю спиной. Хозяйка провела Артура в небольшое вытянутое кверху помещение, с удобным широким гамаком, натянутым посередине комнаты. Под ним стояла лохань с горячей водой, а на красивом декоративном подносе с геометрическими узорами лежало несколько кусков душистого мыла, от которых приятно пахло лавандой и розой. Дневной свет в спальню попадал через единственное окно, которое располагалось не в стене, как в обычных домах, а на потолке. На ночь его предусмотрительно закрывали своеобразными ставнями, чтобы не запускать москитов. В целом, эта комната показалась Артуру, несомненно, уютнее его недавней тюрьмы либо же веток деревьев, где им с Аланом приходилось ночевать. — В таком неряшливом виде не смейте заявляться к столу — вы до смерти напугаете мою дочь. Помойтесь, переоденьтесь и уберите эту жуткую засохшую кровь с лица, — властным голосом заявила хозяйка и быстрым шагом покинула комнату, явно брезгуя оставаться наедине с нежеланным гостем слишком долгое время. Артур в полном изнеможении присел на гамак. Зачем его привели сюда, какой в этом был смысл? Неужели каждый житель Омарона преследует какую-то свою цель, непосредственно связанную с ним самим? Юноша ужасно хотел есть, так как за весь сегодняшний день его так и не удосужились покормить. Впрочем, он мог вполне обойтись без еды; гораздо меньше ему хотелось участвовать в сомнительном семейном ужине, на который его так настойчиво звали. Уставшего пленника бы вполне устроило сейчас просто полежать в гамаке, но ему снова не предоставляли выбора. Поэтому, пересилив усталость, Артур стал поспешно умываться, чувствуя, как горячая вода немилосердно разъедает его покалеченные руки. Ему следовало также снять бинт с пострадавшего плеча и тщательно промыть рану, однако это оказалось самым сложным. Грязные обрывки ткани намертво прилипли к коже, и клипсянин едва сдерживался, чтобы не застонать от боли, отдирая их. Промучившись несколько минут, ему удалось кое-как очистить рану. Пару раз на него накатывала такая сильная слабость и дурнота, что он останавливался, не в силах продолжать эти мучения. Неожиданно, к своей огромной радости, Артур увидел на гамаке драгоценную походную суму, которую ему подарили в Кагилу. Она была аккуратно прикрыта фиолетовым шерстяным пледом, из-за чего он не заметил ее сразу, как вошел. Дрожащими от боли руками Артур раскрыл мешок и достал необходимые мази и лекарства; к счастью, ничего не пропало. Затем он открыл кагилуанской настойки и, сделав два больших глотка, с надрывом закашлялся. Этот крапивный напиток, столь обожаемый Аланом, вызывал у мальчика лишь отвращение. Но он также отчетливо понимал, что лекарственная настойка поможет снять боль и понизит температуру. Действительно, отпив немного, Артур сразу почувствовал себя значительно лучше. Сознание его прояснилось, а боль стала милостиво отступать. Потом клипсянин аккуратно помазал себе плечо и руки; он верил в эффективность кагилуанских лекарств, так как уже не раз они с Аланом прибегали к их помощи. Жители подземного города знали толк в приготовлении лечебных средств. Переодевшись в новую чистую одежду, юноша почувствовал себя настолько хорошо, что решил не отказываться от участия в семейном ужине. Выйдя из своей комнаты по шуршащему полу, покрытому своеобразным жестким ковром из маленьких веток и прутиков, Артур направился в сторону столовой, откуда уже доносились оживленные голоса и звяканье посуды. В этом чудном доме стены были неприятно колючими, будто спина ежа; из них беспорядочно торчали солома и ветки, которые являлись основным строительным материалом. Потолок не был прямым и гладким, но покатым, пикой устремлявшимся вверх. В самой высокой его части зияло отверстие, сквозь которое светило дневное солнце, неплохо освещая необычное убранство. Когда мальчик шел по гнездиму, ему казалось, что пол ходит ходуном, и это было немного непривычно. В столовой собралась вся семья господина Олова. Хозяин тоже находился здесь, вальяжно восседая на кривоватом стуле, свитом из ивовых прутьев. Надо отметить, внешность у него была примечательная. Несмотря на маленький рост, все части его тела выглядели чрезмерно крупными. У него была внушительных размеров голова, широчайшие плечи и массивная, как у здоровенного бульдога, грудь, а также огромные, напоминающие две лопаты, ладони. Если прибавить ко всему этому большие, чуть навыкате, глаза, длинную гриву черных волос и рыкающий громоподобный голос, то из всего этого исходного материала можно было собрать весьма внушительную персону, которую все обитатели дома побаивались. Рядом с ним на детском стуле примостилась благообразная девочка, которой на вид было не более семи смрадней. Она с таким любопытством уставилась на Артура, что даже приоткрыла рот. Ей недоставало передних зубов. — Проходи, не робей, — веселым голосом прогромыхал хозяин, добродушно косясь на смущенного гостя. — Выглядишь получше, чем на Совете, — добавил он с заметным одобрением. — Спасибо, — ответил Артур и аккуратно сел за стол, который, как и всё в этом доме, немного раскачивался из стороны в сторону. — Как тебе Омарон, славный город? — беззаботно поинтересовался господин Олов у гостя. Артур насмешливо улыбнулся. — У меня еще не было возможности его оценить, — с нескрываемой иронией ответил он. Мальчика раздражала вся эта нелепая ситуация. Ему было бы гораздо проще, если господин Олов сразу озвучил свои пожелания и требования, а не строил из себя радушного хозяина. — Да, ты действительно прав, — искренне расхохотался господин Олов, хотя Артур не представлял, что смешного было в его словах. — Ты путешественник? — вдруг с нескрываемым интересом спросила маленькая девочка. — Зачем ты обращаешься к проходимцу, — грубовато одернула ее мать, но господин Олов недовольно щелкнул языком, и женщина, фыркнув, тут же замолчала. — В какой-то степени да, путешественник, — с доброжелательной улыбкой ответил малышке Артур. Непосредственная девочка понравилась ему больше всех. — А ты видел великанов? — опять спросила дочь Олова с любопытством. Видно было, что ей очень хочется узнать о госте побольше. — Великанов не видел… Но зато… Огромных волков, у которых из голов растут лапы, — Артур сделал страшное лицо, и девочка в восторге заверещала. — Я так и знала, я так и знала! Теперь я буду играть с тобой. — Что ж, думаю, вы быстро подружитесь, — заметил господин Олов. — Ее зовут Мидрель, но мы называем ее просто Ми. В этот момент хозяйка стала протягивать каждому тарелку, которую во время еды надо было крепко держать на руках во избежание случайных падений, ибо дом действительно ходил ходуном. Отчего-то Артур совсем не был удивлен, когда увидел, что на тарелке лежат жареные короеды в брусничном соусе с отварной картошкой. Проследив за его взглядом, господин Олов улыбнулся. — Не любишь насекомых? Тебе придется их полюбить, так как в Беру ничего другого не едят. — Скажите, — нерешительно начал Артур, глядя толстяку в глаза, — Я ведь являюсь вашим гостем? — Конечно, — легкомысленно ответил господин Олов, не понимая, к чему клонит Артур. — Значит, я могу уйти, когда захочу? — задал юноша вопрос, который в настоящий момент беспокоил его больше всего. Хозяин дома нахмурил свои мохнатые брови, сделавшись похожим на толстого медведя. — В целом, да, — наконец, выдавил из себя он. — Но тебе нужно понимать несколько вещей. Во-первых, если тебя увидят свободно разгуливающим по Омарону, то тут же… — мужчина замолчал, выразительно глядя на девочку. Он не хотел говорить дурного при своей дочери, но Артур ясно понял, о чем идет речь. — Охранники либо же сами жители… Не важно, кто. Но, как ты мог заметить, тебе здесь не очень рады. Ну а во-вторых… Тебе все равно не удастся попасть в Беру без помощи человека со связями… — здесь господин Олов сделал внушительную паузу, дав, наконец, Артуру кое-что прояснить. — Нужно знать тайные проходы, так как сейчас, в наше неспокойное время, пройти через главную лестницу не получится… При этом, чтобы спокойно существовать в Беру, нужны документы, пропуск, разрешение оставаться на ветке и прочее, и прочее. Бюрократическая волокита. Эх… А ведь когда-то я сам решал, кому разрешить подняться на дерево, но теперь, как ты понимаешь, все поменялось. В Беру у нас остались дом, сад, ферма… За всем нужно следить. Боюсь, в наше отсутствие все пришло в ужасное запустение… — мужчина с грустью замолчал, не глядя на гостя. Эти его слова действительно многое объяснили клипсянину. Так, например, юноша понял, что господин Олов намекает на свою бесценную помощь, без которой Артуру ни за что не попасть в Беру. С другой стороны, расчетливый мужчина мечтает получить за это награду, которой являлась возможность вновь вернуться на дерево. По всему было видно, что омаронцы не могут себе представить жизнь вне спасительных веток Беру. Для них, и это не будет преувеличением, столица являлась своего рода матерью, с которой их безжалостно разлучили. Поэтому каждый житель временного поселения наверняка в тайне лелеял мечту поскорее вернуться на дерево. Только вот каким способом? Очевидно, господин Олов предполагал, что Артур сможет как-то договориться со своими друзьями и подсобить ему в этом деле. Мужчина возлагал слишком большие надежды на гостя, но сам Артур не только не знал, что происходит в древесной столице, но также и не был до конца уверен в том, что сможет найти в Беру своих друзей. В данный момент будущее представлялось ему слишком туманным, и Артур не мог ничего обещать до тех пор, пока он сам не прояснит для себя все произошедшее. С другой стороны, союзник в виде влиятельного человека в Омароне сейчас Артуру необходим. Юноша это отчетливо понимал, поэтому он не стал разочаровывать господина Олова преждевременным отказом, тем более что тот пока еще не оформил четко своих требований. Вся семья принялась за еду в полном молчании, и Артур присоединился к ним. Несмотря на то, что от короедов его выворачивало наизнанку, он с хорошим аппетитом съел все до последней крошки. Казалось, клипсянин уже целую вечность не видел горячей еды, ведь во время похода с Аланом, они лишь урывками перекусывали на ходу, а когда он попал к негостеприимным омаронцам, его кормили два раза в день в основном холодными пресными лепешками. Увидев, что Артур быстро доел свою порцию, господин Олов властным тоном прикрикнул на жену: — Что сидишь, не видишь, гость изволит добавки! Хозяйка безропотно поднялась, не забыв, впрочем, одарить Артура злобным взглядом своих холодных голубых глаз. Женщина нехотя наполнила его тарелку, но от внимания Артура не укрылся тот факт, что она постаралась выбрать для него самых пережаренных короедов, от которых остались лишь одни масляные горелки. На десерт был диковинный березовый сок со взбитым яичным кремом — весьма сомнительное лакомство, которое Артур пробовал в первый раз в своей жизни. Чай хозяйка заварила из листьев Ваах-лаба, и он (тут придраться решительно не к чему) был действительно великолепен. Терпкий, горьковатый, бодрящий — все эти характеристики делали диковинный чай прекрасным напитком даже для самых капризных гурманов, а Артур, который в принципе не был привередлив в еде, выпил его с особенным удовольствием, смакуя каждый глоток. — Если б я был твоим отцом, то кормил бы побольше. Что-то ты больно тощий, — по-свойски заметил господин Олов. Интонации его голоса сразу же не понравились Артуру. Слишком уж фамильярно звучала эта фраза; господин Олов, хоть и старался выглядеть добродушным, на самом деле больше походил на охотника, который, поймав в сети лесного зверька, все прикидывал, как ему с большей пользой употребить добычу. Юноша ничего не ответил, но лишь отстранил от себя тарелку. — Я могу идти? — сухо поинтересовался он. Толстяк удивленно приподнял мохнатые брови. — Я же тебе говорил, что ты гость и вправе делать, что хочешь. — Отлично. Большое спасибо за ужин, — вежливо ответил Артур и поспешно покинул столовую. Это место являлось для него ничем иным, как новой тюрьмой, откуда он не мог выбраться. А за маской гостеприимного хозяина и сострадательного человека находился обыкновенный делец, желающий воспользоваться всеми преимуществами знакомства с пленником. Где-то в глубине души господин Олов прекрасно это осознавал и поэтому позволял себе по-хозяйски смотреть в сторону Артура.