– А все, что ты говорил о том, что мне нужно убедить этого твоего генерала объединить силы с легионами Себастьяна? Финн хмыкает. – Удобный предлог. Орда Проклятых генерала Харговы подчиняется своему командиру, а генерал Харгова подчиняется мне. А корона и ее сила тут значения не имеют. Он уже разместил свои легионы в Гоблинских горах для защиты границ. И если я хочу, чтобы они продолжали защищать их вместе с воинами Себастьяна, мне нужно всего лишь встретиться с генералом. До полномасштабной войны с королевством золотой королевы остались считаные недели, а может, дни. Я не могу понять, почему она еще не напала, но это только вопрос времени. Может быть, она не знает или не понимает, в каком плохом состоянии находится двор. – Он пожимает плечами. – Настоящая причина, по которой мне нужно, чтобы ты пошла со мной к Жрице, заключается в том, что она скажет мне, как найти портал, чтобы добраться до Мэб. – Я думаю, что нельзя играть с ними в такие игры, – говорю я. – Себастьяну не плевать на Неблагой двор. Он только что сказал… – Меня не волнует, что он говорит, – раздраженно выдыхает он. – Верховная жрица не может отрицать силу, которой ты обладаешь. И когда ты спросишь, где находится портал в Подземный мир, клятва, которую она дала Мэб, заставит ее ответить тебе как части трона Великой королевы. Страшно подумать, какую информацию ее может заставить выдать Себастьян, если он будет знать, где ее найти. – Ты мог бы рассказать мне все это до того, как мы пришли сюда. Мог бы спросить меня, а не спрашивать Себастьяна, как будто я лошадь, которую ты хочешь одолжить на несколько дней. Он пожимает плечами: – Так было веселее. Вздохнув, я перевожу взгляд на ворота и толпу фейри за ними. – Их так много, – говорю я. – Что мешает им ворваться во дворец? – Если они действительно захотят, они могут это сделать, – говорит Финн. – Стражники Себастьяна держат защитный щит вокруг дворца Полуночи. Те, кто находится снаружи, не могут туда попасть – хотя если бы они объединились, они, вероятно, смогли через него пройти. Я поднимаю бровь: – Дворец Полуночи? Он действительно так называется? – Двор Луны черпает свою силу из ночи. Какое название подходит этому дворцу лучше того, что чтит момент, когда луна достигает своей высшей точки? – Думаю, да, – говорю я, не сводя глаз с протестующих. – Если они могут пройти через ворота, почему они этого не делают? Финн вздыхает. – Прямо сейчас их присутствие – это протест, а не объявление войны. Они больше не хотят терять своих близких. Они могут не доверять Себастьяну, но его бездействие – тот факт, что он не нападает и не позволяет своим стражникам выходить и применять силу, – делает протест мирным. Он вполне мог бы убить несколько десятков этих фейри всего одним ударом из-за этого щита. Я хмурюсь: – Он не будет этого делать. – Надеюсь, ты права. Твой мальчик, безусловно, стал довольно силен после того, как проклятие было снято. – Финн пристально смотрит на меня. – Хотя он и близко не так силен, как ты. – Как ты с ними справишься? – спрашиваю я, меняя тему. – При условии, что он согласится на мои условия? Я стискиваю зубы и киваю. Я ожидаю, что Себастьян согласится – сделает это ради тех людей за воротами, – но все еще не определилась со своим отношением к цене. – Я пойду туда сам, – говорит он. – Они не поверят, если мы пошлем гонца. Им нужно меня увидеть. Почувствовать мое присутствие и верить, что правитель, возвращения которого они так долго ждали, не покинул их. – В его голосе слышится печаль, и я понимаю, что от моего гнева не осталось и следа. – Ты думаешь, что подвел их, – говорю я. Он сглатывает, не сводя взгляда с горизонта. – Я это знаю. Я хочу ему возразить, убедить его, что этот хаос – не его вина, но по его сжатым челюстям и отстраненному взгляду я могу сказать, что его тяготит что-то более тяжелое. То, о чем я не знаю. – Они хотят убедиться, что сила их двора не была утрачена. – Он поворачивается ко мне и долго смотрит на меня, а потом говорит: – Ты можешь им это дать. Я делаю глубокий вдох и смотрю на толпу за воротами. Недолго думая, я кутаю их в ночь. Я делаю это мягко – покрывалом из черного бархата, а не бездной кошмаров. Над ними я вешаю звезды, такие яркие, что их можно коснуться. Дрожь пробегает по моим рукам и спине – не только потому, что мне тоже нравится образ, который я им дала, но потому, что использовать силу, текущую по моим венам, очень приятно. Особенно когда я рядом с Финном и так наполнена ей. Люди поднимают глаза, и толпа затихает. Я делаю все, что могу, добавляя детали из прекрасных ночей из своих воспоминаний – когда мы были на пляже с мамой, когда я любовалась падающими звездами. А затем я медленно оттягиваю покрывало ночи, позволяя солнечным лучам снова накрыть толпу. Когда я смотрю на Финна, он смотрит на меня с отвисшей челюстью, в его глазах я вижу что-то, похожее на удивление. – Что? Он качает головой, и на его лице снова появляется эта дерзкая ухмылка. – Ты… невероятно неэффективна. Я разеваю рот. – Что? Он машет рукой. – Что ты сейчас творила? Это едва ли предел твоих возможностей, ты коснулась только самой их верхушки, но вместо того чтобы использовать только самое необходимое и сохранить все остальное, ты тратишь свои силы впустую. Это все равно что вылить чан с вином на весь стол только для того, чтобы наполнить маленький бокал. – Прости, что использую свою магию не так, как тебе нравится. Финн хмыкает. – Ты используешь магию расточительно, почти безответственно. – Он прижимает два пальца к центру своей груди. – Она идет отсюда, и ее следует точно направлять куда тебе нужно. Ты же излучаешь энергию буквально всем своим телом. Это все равно что орудовать тараном, когда тебе нужна только игла. – В отличие от некоторых у меня не было возможности практиковаться в использовании магии всю жизнь, – ворчу я. Он подходит ближе и нагибается, чтобы наши лица были на одном уровне. – Ты не понимаешь, о чем я. Магия – жизнь. Ты должна ее беречь. Это инстинкт самосохранения. – Я поняла, – рявкаю я. Выражение его лица смягчается. – Я научу тебя. Если ты мне позволишь. В его глазах такая нежность, что я не выдерживаю и отвожу взгляд. Она сбивает меня с толку. – Зачем? Это временно, ведь так? Мэб скажет тебе, как забрать ее у меня и воссоединить ее с короной. – Я не знаю, – говорит Финн. – Я рассчитываю на то, что она подскажет решение, но бесполезно предсказывать, каким оно может быть. Я складываю руки на груди. Финн явно – хоть и безуспешно – пытается подготовиться к тому, что Мэб посадит на трон Себастьяна. Он сказал слишком много, чтобы я поверила в обратное. И если Себастьян станет правителем этого двора, мы должны посвятить его в его секреты. – Я хочу рассказать Себастьяну, – говорю я, – о болезни и умирающем дворе. Финн сжимает челюсти. – Это может быть ошибкой. – Это не так. Ему на них не плевать. Он похож на тебя больше, чем ты думаешь. Поверь мне. Он закрывает глаза. – Принцесса… – Мне не нужно говорить ему, что ты планируешь увидеться с Мэб, но позволь хотя бы объяснить всю серьезность ситуации. Тогда ты получишь свои узы. Ты сможешь сохранить местонахождение своей жрицы в секрете. Но Себастьян заслуживает того, чтобы знать остальное. Он смотрит мне в глаза. – Поступай как знаешь. Глава 14 Когда я прихожу, столовая пуста, и вместо того, чтобы сидеть и ждать за столом, я растворяюсь в тени и наслаждаюсь минутами тишины. Мысли мои крутятся вокруг игр, которые ведут Себастьян и Финн. Я понимаю, почему Финн хочет забрать узы Себастьяна на время нашего визита в горы, но не могу притворяться, что с нетерпением жду, что буду связана с другим фейри, пусть даже временно. Себастьян входит в столовую как раз вовремя и закрывает за собой двойные двери. – Я знаю, что ты здесь, Абриелла. Вот тебе и щит.