— То-то и оно… Жестоко, конечно, но… Я ведь, признаться, на Бублика думал! — Сорную траву — с поля вон! — отчеканил без выражения Цадкин, переводя взгляд с одного собеседника на другого. — Да уж! Андрей Леонидович, неужели он сам разобрался? И деньги сам принес? Молоде-ец! Как не стыдно было бывшего коллегу «закладывать»? — Валентин Сергеевич от души расхохотался. — Не смущайся! Все правильно… Ты ж думал, что я валюту просто спер, так? Положив руку на плечо Виноградова, он внимательно вглядывался ему в глаза: — А мог ведь ее и себе оставить… Мог? Скажи честно? — Мог. И собирался. — Вдвойне молодец! Что не врешь. — Андрей Леонидович мне все объяснил, — делая вид, что ищет что-то в кармане, капитан вывернулся из-под руки собеседника. — Что — все? — Про утечку информации. Про то, что нашли у Марьи, и как это внезапно и удачно получилось с «тонной» долларов. Про ее записку… — И что скажешь? — А он говорит, что Машка действительно не виновата. Что ее подставили! — По лицу Цадкина было видно, что он не жалеет о потраченной на происходящее действо сумме. — Подставили?.. Может быть! — Валентин Сергеевич после секундного раздумья согласно кивнул и опять обернулся к Виноградову: — И кто же? Есть мысли? Не стесняйся, твое мнение для нас достаточно ценно. — А он и не стесняется! — ухмыльнулся президент. — Ну и кто же? — повторил вопрос Валентин Сергеевич. — Вы! — Виноградов старался не отрывать взгляда от его лица, а руки в поисках опоры легли на ремень портупеи. Бывший подполковник с видимым облегчением откинулся в кресле: — Ну, чего-то в этом роде я ждал… Дерзайте, Володя! Аргументируйте. В уголках его глаз упрятались ироничные искорки. Валентин Сергеевич повернулся к своему боссу: — Послушаем? — Отчего ж… Уплачено! — Цадкин уселся поудобнее. Капитан оценил: им удалось заставить его почувствовать себя полным идиотом. Тем не менее, «сказав А, не будь Б…», как говаривал один давний приятель… Владимир Александрович привел в порядок потерявшие стройность мысли и начал: — Логика простая. Допустим, что Марья секреты фирмы на сторону не продавала. Значит, она не брала и эти документы… — Виноградов взял из рук президента бумаги. — Значит, их ей подложили. Кто подложил? Тот, кто фактически сплавлял конкурентам информацию. Тут объяснять не надо — он таким образом отводил от себя подозрения, ну и… — Не разжевывайте! — Хорошо. Я по-другому расскажу… Я буду исходить из того, что источником утечки информации является Валентин Сергеевич. Не возражаете? — Это ваше авторское право, — кисло улыбнулся начальник отдела безопасности. Судя по всему, происходящее начинало его раздражать. — Прекрасно. Марья работала в фирме с основания — все было в порядке, никаких проблем. Некоторое время назад пришел Валентин Сергеевич… Огляделся — и начал потихоньку вас сдавать, а может быть, его и специально, заранее внедрили… Трудно сказать! Но и вы не дремали: коммерческий шпионаж — штука недолговечная, источник рано или поздно засвечивается, того и гляди кто-нибудь из конкурентов выйдет напрямую на Андрея Леонидовича, минуя отдел безопасности… Это ерунда, что вчера все случайно получилось — товарищ подполковник оперативную комбинацию давно готовил, заблаговременно! Я не совсем уверен в технологии… Сколько обычно экземпляров такой вот конфиденциальной информации распечатывалось? — Два, — сразу же ответил Цадкин. — Мои у меня! — Ну я свои после проработки уничтожал… Это все видели, — счел необходимым прокомментировать Валентин Сергеевич. — А секретарь могла совершенно спокойно еще себе распечатать… — Могла, — подтвердил Андрей Леонидович. — Но кроме нее — никто, у нас только Машка умела с компьютером обращаться. — Во-первых, трудно проконтролировать, действительно ли шеф отдела безопасности уничтожает именно те бумаги — кто это, кроме него самого, будет делать? Во-вторых, судя по всему, листы в рулоне были сложены именно в таком порядке, так? Никто их не тасовал? — Нет, — пожал плечами Валентин Сергеевич. — Я — нет! — мотнул головой Цадкин. — А разложены они в хронологическом порядке. — Ну и что? — А то, что секретарша, снимая копии с заложенных в компьютере документов, считает сначала одну дискету, а затем — другую… Совмещать информацию из разных массивов, раскладывать ее у Машки не было возможности, и физически, по времени, и психологически! Цадкин взял у Виноградова бумаги и начал торопливо пролистывать их, отгибая уголки с индексами. Подполковник протянул было руку, чтобы также полюбопытствовать, но под взглядом Владимира Александровича подался назад: — Интересно… — Еще как! Кроме того, Андрей Леонидович, пятый лист, по-моему, или четвертый… Да-да, вот этот! Посмотрите на свет — внизу, на свободном поле… Видите оттиск рукописного текста? — Вижу! — Кто-то писал что-то шариковой ручкой, а под его листом случайно оказался уголок машинной распечатки — вот и продавилось с одной бумажки на другую. Знаете, я готов половину содержимого конверта поставить на то, что почерк — чей? А, Валентин Сергеевич? — И это значит… — Собеседники молча отметили, что Цадкин отложил документы на самый угол стола, подальше от них. — Это значит, что информация не прямо из компьютера. Что она была в работе… Это именно те экземпляры, которые значатся «списанными» у вашего шефа безопасности… и моего бывшего коллеги. Я продолжу? — Разумеется. Не возражаете? — Что вы! Послушаем, — реакция Валентина Сергеевича на происходящее внешне ничем не проявлялась. — Акция в любом случае планировалась на вчера — не валюта, так что-нибудь другое «пропало» бы, или он убедил бы вас объяснить, что якобы пропало… И обыск, и личный досмотр всех присутствующих он заранее планировал. Тут ведь вот какая деталь: товарищ подполковник — мужчина самолюбивый, кому приятно собственное грязное белье, пардон, на глазах у всех полощут… Тем более — на глазах у дам! — К чему это вы? — впервые позволил вылиться неприязни Валентин Сергеевич. — К чему? Бублик говорит — а я думаю, и Андрей Леонидович в курсе, — что вы постоянно с собой носите всякие… интимные штучки, на случай «скорострельного полового контакта», как теперь выражаются… Всякие мелочи, которые в мужском коллективе продемонстрировать можно, но при женщинах… Конфуз для офицера! — Точно! — подтвердил Цадкин. — Мы еще на эту тему… — Вот. А вчера — не взял. С учетом, я думаю, предстоящего шмона. Вытянуть конверт и сунуть Марье в сумочку бумаги — дело техники… — А вытягивать и не надо было, — вставил Цадкин задумчиво. — Лида его и не клала в сумочку, она его сразу же мне сунула, когда вернулась, а я передал Сергеичу… Она в курсе была, что мы дырку ищем. — И когда же?.. — В обед. Мы втроем сидели, обсуждали всю эту ерунду. Сергеич и предложил. — Значит, с самого начала подозрения — или секретарша, или Бублик? — Да. Сергеич говорил, что у него в отношении Марьи есть подозрения… — Страховался… — Ладно. Хватит! — Валентин Сергеевич встал и шагнул к напрягшемуся президенту: — Вот это все — лирика. Слова! — он ткнул пальцем в сторону Виноградова. Затем показал на лежащие на столе бумаги: — А вот это — не слова. Это вещдоки, ясно? — Вещественные доказательства, — покладисто кивнул Цадкин и на всякий случай придвинул их к себе. — Очень хорошие. — Вот именно… Я не хотел говорить, но раз уж так вышло… Действительно, часть распечаток мной не уничтожалась — да, именно те, что вчера были найдены. Для чего? Были мысли… Хотел подложить их к себе в стол — не на виду, а так, чтобы только уж очень любопытный нашел… И гадостью полить — капитан, наверное, знает… — Химловушка? — Точно так. Кто бы их взял — потом неделю руки от дерьма оттирал бы! — Ловко! — Было бы ловко… Сейфа нет, хранить негде — я тебе, Леонидыч, еще когда говорил? Препарат мне должны были только сегодня привезти, вот и пришлось в среднем ящике, под каталогами прятать… Вчера с утра сунулся — нет! Уходил — были, а утром — тю-тю! Скажу честно, просто постеснялся признаться, решил шанс использовать — и, как видишь, не зря. Почти наверняка было, я твою секретаршу давно подозревал, слава Богу, что не ошибся! — А твой… «джентльменский набор»? — соотнося рассказ бывшего милиционера с какими-то своими собственными наблюдениями, поинтересовался Андрей Леонидович. — Шеф… Тут дело такое… А, ладно! Бублик у меня его забрал, просто выпросил. — Да! Когда? — Вчера с утра. Перед тем, как в банк ехать. За валютой. — Валентин Сергеевич повернулся к Виноградову и, опережая возможные вопросы, сказал: — Я поэтому и удивился, когда он при тебе начал насчет этого спрашивать… Понять не мог — зачем? — Ну а ты что скажешь? — Андрей Леонидович смотрел куда-то за спины собеседников. Обернувшись, они увидели в дверном проеме угрюмую фигуру водителя — не вынимая рук из карманов длинной кожаной куртки, Бублик подпирал плечом белеющий импортным пластиком косяк. — Падла! — выплюнул он в лицо бывшему милицейскому подполковнику. — А конкретнее? — Цадкин с удовлетворением оглядывал создавшуюся мизансцену.