Кортни вздохнула. Ее взгляд постепенно снова сосредоточился на газете, и на фотографии, на которую она смотрела, но не видела. И тут ее сердце забилось быстрее, глаза недоверчиво расширились. Возможно ли такое? Нет… да! Она быстро прочитала статью, сопровождавшую нечеткую фотографию, первую фотографию, которую она когда-либо видела в газете. В статье говорилось о задержании некоего Генри Макгинниса, известного вора, промышлявшего кражей крупного рогатого скота в округе Макленнан, штат Техас, пойманного с поличным ранчеро Флетчером Стрэтоном. Люди Стратона привезли Макгинниса в ближайший городок, Уэйко. Других имен не упоминалось, кроме имени маршала и ковбоев, которые передали ему пленника. На снимке преступника вели по главной улице Уэйко в окружении зевак. Фотограф не сумел как следует навести фокус: изображения Макгинниса и прохожих за ним были размытыми. Но один мужчина в толпе был поразительно похож на Эдварда Хорте. Кортни накинула халат, схватила газету и свечу и побежала в комнату Сары и Гарри, которая была рядом. Она заколотила в дверь, в ответ на громкие удары посыпались проклятия, но она ворвалась внутрь. Гарри застонал, когда увидел, что это Кортни. Сара нахмурилась. – Ты хоть представляешь, который сейчас… – Сара! – закричала Кортни. – Мой отец жив. – Что? – в один голос воскликнули Сара и Гарри. Гарри покосился на Сару. – Сара, это значит, что мы не женаты? – Ничего это не значит! – рявкнула Сара. – Кортни Хорте, как ты смеешь… – Сара, смотрите, – перебила ее Кортни, садясь на кровать и показывая ей фотографию. – Разве это не мой отец? Сара долго смотрела на фотографию. Потом ее лицо расслабилось. – Можешь спать, Гарри. У девочки разыгралась фантазия. Кортни, нельзя было подождать с этой чушью до утра? – Это не чушь. Это мой отец! И фотография была сделана в Уэйко, что доказывает… – Ничего это не доказывает, – с издевкой перебила ее Сара. – Только то, что в Уэйко есть человек, который отдаленно напоминает Эдварда… Отдаленно! Фотография не четкая, и черты этого человека размыты. Он не станет Эдвардом только потому, что у него есть с ним какое-то сходство. Эдвард умер, Кортни. Все говорят, что он не мог выжить в плену. – Все, кроме меня! – сердито выпалила Кортни. Как может Сара сбрасывать со счетов такое доказательство? – Я никогда не верила, что он умер. Он мог сбежать. Он мог… – Глупая! Тогда где же он был эти четыре года? В Уэйко? Почему он не пытался нас найти? – Сара вздохнула. – Эдвард мертв, Кортни. Ничего не изменилось. Теперь иди спать. – Я еду в Уэйко. – Что? – Сара оторопела, но через мгновение захохотала. – Конечно. Если ты хочешь, чтобы тебя убили, когда ты будешь шататься там одна, конечно же, поезжай. – И потом, раздраженно добавила: – Убирайся, и не мешай мне спать! Кортни хотела было что-то сказать, но передумала. Она молча вышла из комнаты. В свою комнату она не вернулась. В том, что она не ошиблась, у нее не было сомнений. Никто не убедил бы ее, что на фотографии не ее отец. Он выжил. Девушка чувствовала это инстинктивно, всегда чувствовала. Он уехал в Уэйко, почему – этого она не знала. Почему он не пытался ее разыскать – тоже не понимала. Но она найдет его сама. К черту Сару! Она говорила так по той простой причине, что не хотела, чтобы Эдвард был жив. Она нашла себе мужа, с которым собиралась разбогатеть, и который подходил ей больше, чем Эдвард. Кортни вышла из жилой части в глубине постоялого двора в зал. На стойке горела свеча, но молодого Тома нигде не было видно, хотя он должен был стоять за стойкой всю ночь на случай, если к ним явится какой-нибудь новый клиент. Не застав работника за стойкой, гость может перебудить весь дом, чтобы получить комнату. Бывало и такое. Но Кортни было наплевать сейчас и на Тома, и на то, что ее могут увидеть в одном халате и ночной рубашке. Со свечой в руке и драгоценной газетой под мышкой она поднялась по лестнице к комнатам гостей. Она точно знала, что собирается сделать. Это будет самый смелый поступок в ее жизни. Если бы она задумалась о том, что ей предстоит, она бы ни за что не осмелилась на этот шаг, только она решила не думать. Не сомневаясь ни секунды, она постучала в дверь, хотя ей хватило здравого смысла постучать тихо. Сколько сейчас времени, она не знала, но не хотела разбудить кого-то, кроме Чандоса. Она постучала в третий раз, когда дверь вдруг распахнулась, и ее грубо затащили внутрь. Ее рот накрыла крепкая рука, а к спине прижалась каменная грудь. Ее свечка упала, и, когда дверь захлопнулась, комната погрузилась в полную темноту. – Вам никто не говорил, что тот, кто будит людей посреди ночи, может не дожить до утра? Кто-нибудь спросонок мог не заметить, что вы женщина. Он отпустил ее, и Кортни чуть не упала на пол. – Простите, – начала она. – Мне… мне нужно было увидеть вас. И я боялась ждать до утра… боялась, что могу не застать вас. Ведь утром вы уезжаете, да? Вспыхнула спичка, и она замолчала. Он поднял ее свечу – как он умудрился увидеть ее в темноте? – зажег и поставил на низкий комод. Кортни заметила рядом с комодом седельную сумку и седло. Он что, вообще не разбирал и не раскладывал свои вещи? Похоже, что нет. Он показался ей человеком, который готов в любую секунду сняться с места. Она бывала здесь сотни раз, приходя с уборкой, но сегодня комната выглядела по-другому. Большой тканый ковер был свернут и отставлен к стене. Почему? И почему прикроватный коврик засунут под кровать? Полотенца и вода, которую она принесла раньше, были использованы – полотенца сохли над столиком для умывальных принадлежностей. Занавески были задернуты, единственное окно закрыто и, скорее всего, заперто. Чугунная печка в центре комнаты была холодной. На спинке стула, стоявшего посреди комнаты у холодной печи, висели чистая голубая сорочка, черный жилет, платок, в которые он был одет ранее, и ремень. Пустая кобура висела у кровати. Черные сапоги стояли на полу. Вид измятой постели привел ее в ужас, заставил попятится к двери. Она разбудила мужчину. Как она могла сделать нечто настолько непозволительное? – Простите, – извинилась она. – Я не должна была вас беспокоить. – Но побеспокоили. Значит, вы не уйдете отсюда, пока я не узнаю, зачем. Это прозвучало как угроза, и, когда это до нее дошло, она вдруг поняла, что он стоит перед нею голый по пояс, и что из одежды на нем только не до конца застегнутые брюки. Она заметила широкую полоску темных волос между его сосками, которая соединялась в форме буквы «Т» с прямой линией волос, спускавшейся по центру живота и исчезавшей в брюках. Также она заметила короткий, хищного вида нож, просунутый в одну из петель его пояса. Пистолет, вероятно, был засунут сзади за пояс брюк. Нет, открывая дверь, он не стал бы рисковать. Она знала: люди на Западе живут по другим законам, и такие мужчины, как этот, всегда настороже. – Леди? Она сжалась. В его голосе не было нетерпения, но она понимала, что уже надоела ему. Она нерешительно посмотрела ему в глаза. Они были такими же непроницаемыми, как и всегда. – Я… я надеялась, что вы мне поможете. Как она и думала, пистолет оказался при нем. Он вынул его, подошел к кровати и вложил в кобуру. Потом сел на кровать, задумчиво глядя на Кортни. Этого она уже выдержать не могла. Смятая постель, полуголый мужчина. У нее загорелись щеки. – Что-то случилось? – Нет. – Тогда в чем дело? – Вы отвезете меня в Техас? Она сказала это в порыве, не задумываясь. И была рада. Чуть помолчав, он сказал: – Вы сошли с ума, да? Она вспыхнула. – Нет. Уверяю вас, я говорю серьезно. Мне очень нужно в Техас. Я узнала, что мой отец там, в Уэйко. – Я знаю Уэйко. Отсюда до города больше четырехсот миль… И половина этого пути проходит через земли индейцев. Вы, очевидно, не знали этого? – Знала. – Но думали ехать другим путем? – Это ведь самый быстрый путь, да? Это маршрут, по которому мы с отцом поехали бы четыре года назад, если бы… Не важно. Я знаю, что там опасно, поэтому прошу вас сопровождать меня. – Почему я? Она задумалась на мгновение, прежде чем очевидный ответ пришел ей на ум. – Мне больше не к кому обратиться… Вернее, есть один человек, но цена была бы слишком высокой. Сегодня вы доказали, что способны защитить меня. Я уверена, что с вами я доберусь до Уэйко в целости и сохранности. – Она замолчала, думая, сказать ли ту, другую, вещь. – Ну, есть еще одна причина, как ни странно это прозвучит. Вы кажетесь мне… знакомым. – Я не забываю лиц, леди. – О, я не говорю, что мы встречались. Я бы, конечно, запомнила вас, если бы мы встречались. Думаю, это ваши глаза. – Если бы она сейчас рассказала ему, как его глаза успокаивают ее, он бы точно решил, что она сумасшедшая. Она до сих пор не понимала причин таких странных чувств, поэтому не стала об этом упоминать. Вместо этого она сказала: – Может быть, в детстве я доверяла кому-то с такими, как у вас, глазами, не знаю. Я лишь знаю, что почему-то рядом с вами я чувствую себя в безопасности. И, если честно, я не испытывала этого чувства с тех пор как… рассталась с отцом. Чандос ничего не сказал на это. Он встал, подошел к двери и распахнул ее. – Я не повезу вас в Техас. Ее сердце сжалось. До этого ее волновало только то, как она будет просить его, а не возможность его отказа. – Но… но я заплачу. – Меня нельзя нанять. – Но… вы едете в Уичито, чтобы получить деньги за труп. Похоже, эти слова его позабавили. – Я все равно проехал бы через Уичито по дороге в Ньютон. – О, – промолвила она, – я не знала, что вы планируете остаться в Канзасе. – Я этого не планирую. – Тогда…