Мое сокровище! То, ради чего я сорвалась с насиженного места, покинула своих подопечных, обманула родителей! Как же будет потом стыдно возвращаться домой и виниться перед всем городом. Нет, такого исхода событий я допустить не могу. Вскочила с лавки и, точно ужаленная, принялась собирать пристроенные рядом пожитки. Нет бы этому лешему забрать, к примеру, кошелек или видео-плеер! Все равно там звук шел только из одной колонки. У самого выхода я сообразила, что не знаю, куда бежать, а разбудивший меня парень уже торопливо целовал подругу на прощание. Как будто на войну отправляется, честное слово. – Куда?! – завопила я, тяжело дыша. Все-таки работенка у меня спокойная, не пыльная, сама я спортивно-пассивная, а последние дни на ногах окончательно лишили сил. – В дом музы и духа! Он всегда там прячется! И мы побежали по узким улочкам, которые я до этого из-за усталости почти не разглядывала. Я сама была из Эйны – это крепость молодая, но зато местоположение удачное и для торговых, и для политических целей. Мы с городом словно росли вместе: мне было три – возвели памятник на площади, семь – открыли кинотеатр. А тут сразу видно, что Нима – город пусть маленький, но древний. Здесь как будто даже воздух старше и тяжелее. Хотя, последнее может быть потому, что я уже выдыхалась. Кем бы ни был этот Гурт, я его уже ненавидела. Дурак дураком, а бегает будь здоров. – Сюда! – услышала я приглушенный крик своего помощника. Он указывал в очередной проулок, где – к моему глубочайшему ужасу – нужно бежать в горку. Отбившиеся от брусчатки камешки больно впивались в подошву мягких сапог. А я думала, что это по бездорожью тяжело идти! Да сосновые иглы по сравнению с этой мостовой – рай на земле! К счастью, до дома музы и духа было близко. Из раскрытых окон доносились звуки арфы вперемешку с виолончелью. Меня тоже раньше пытали музыкальными уроками, пока в день совершеннолетия я не заявила предкам, что на струнах умело смогу только повеситься. – Прошу. – Парень мне попался воспитанный: ожидая меня, он приоткрыл тяжелую дубовую дверь. Святой единорог, здесь еще и ступеньки!.. Когда мы лицом к лицу встретились с похитителем моего бесценного имущества, я больше напоминала мокрую старую тряпку, нежели девушку из приличного общества. Гурт оказался мальчишкой лет тринадцати с огромными, как у рыбы, глазищами, и растрепанными во все стороны волосами. – А ну, отдай! – с порога заявила я, потянувшись к мешку. Кажется, мы оказались в кабинете, где юных барышень обычно учат рукоделию. Десяток пар глаз мгновенно оторвался от вышивания и обратился в нашу сторону. Преподавательница была тут же. – И что это за шум вы тут устроили? – спросила она тихим голосом со стальными нотками. Внешне хрупкая: тонкое ситцевое платье в горошек, холеные руки с длинными узловатыми пальцами, длинная шея, – но, готова поспорить, на занятиях у нее даже комары перестают пищать. – Я… он… мешок… – спутанно объяснила я, потому что дыхания на полноценный ответ не хватало. Женщина смерила меня оценивающим взглядом, а затем произнесла то, что заставило меня перестать дышать окончательно. – И не стыдно вам над слабыми издеваться? Верх несправедливости, но, что поделать, в случившемся есть и моя вина тоже. Не нужно было ценную поклажу из рук выпускать. А то ведь на месте хлипкого юнца мог оказаться кто покрупнее. Выручил мой новый знакомый. – Госпожа Ромашка, у нас гостья, а Гурт растерялся, захотел внимание привлечь, вот и стащил ее вещи. Правда, Гурт? Теперь молчащие, как истуканы, воспитанницы, включая их наставницу-одуванчик, повернулись к виновнику. Полноватая девчушка с первого ряда с укором смотрела на парнишку. Наверное, сестра. Гурт отчаянно мотал головой. Вел он себя, как зверушка: смотрел дико, затравленно, исподлобья; телом согнулся в пружине, в любой момент готов драпать на все четыре стороны. Ну уж нет, на марафон я не записывалась. Был у меня такой детеныш своенравный. Вроде как не от мира сего, но в то же время очень нежный. К рукам шел неохотно, но зато потом с колен не сгонишь. Не знаю, насколько сильно отличаются звери и трудные подростки, но, надеюсь, связь есть. – Гурт… Ты ведь Гурт? – обратилась я к мальчику. Тот вылупил на меня огромные темные глазищи, которые, казалось, теперь уж точно не могут быть больше. – А меня зовут Тая, я доктор. На самом деле я была не совсем доктором, но так проще объяснить. – И? – наконец малой издал первый звук. Голос у него был сиплый, как у простуженного. Ломается. – Там, в мешке, очень важное лекарство. Его нужно отнести в форт, иначе животным там придется очень и очень плохо. Историю я выдумывала на ходу. Чем жалобней, тем лучше. Знал бы бедняга, что за золотое дно держит сейчас в руках, прыгнул бы в окно вместе с добычей – и поминай как звали. Но про форт было правдой. И идти до намеченной цели оставалось всего ничего: от Нимы до места назначения полдня пути. Надо же было вот так все испортить, когда первая сделка почти была у меня в руках! – Лекарство? – попугаем повторил малец, а сам принялся ощупывать сверток. Конечно, ничего похожего на лекарство он там не обнаружил. Пришла пора торговаться. Гурт понял, что я не хочу раскрывать содержимое мешка; к тому же блефовать умею так себе. Еще хорошо, что выгляжу как оборванка, а то понял бы, что дочь богатых родителей, – тогда бы я парой монет не отделалась. – Да. Два серебряных? По моим догадкам, парниша поднимет цену до золотого – как раз хватит на новые ботинки – но вместо этого он произнес: «Три золотых». Вот-те на, какие мы корыстные! И это при уважаемой даме и десятке разрумяненных девиц. – Обалдел совсем! – вырвалось у меня нечаянно. Со сложными детенышами так нельзя: они сразу пугаются. Вот и этот ощерился. – Как тебе не стыдно! – поддержала меня госпожа Ромашка. Я уже было хотела улыбнуться старой леди в благодарность за поддержку, но затем она выдала: «Проси два!» Вот так я рассталась почти со всеми своими деньгами. И подумала о том, что это как если бы у меня украли кошелек, только еще побегать пришлось. Утешало одно: когда я уходила, то слышала, как госпожа Ромашка обсуждала в кругу Гурта и своих учениц предстоящий пикник с клубникой и шоколадным тортом. Ну, хоть на благое дело деньги пойдут. Мне же возвращаться в злополучный ресторан не было смысла; распрощалась с Лаской – так звали моего нового знакомого, – тот поспешил обратно к своей девушке продолжить свидание, а я, снова погребенная под непосильной ношей, поплелась в поисках ночлега. Как я уже говорила, Нима – городок небольшой, и шанс встретить гостеприимных хозяев тут тоже невелик. В первых трех домах мне дверь не открыли, хотя свет внутри горел; в четвертом открыли, но оказалось, что в тесных комнатушках обитает семья из восьмерых человек. Они бы и рады меня приютить, да я с ума бы сошла от детских криков. Было еще несколько домов, где с меня либо требовали баснословных денег, либо приказывали вывернуть карманы: мало ли, кто я и что мне нужно. Последнее, что я хотела делать после сегодняшнего происшествия, это рассказывать посторонним о своей «миссии» и объяснять, почему я тащу на своем горбу такую громадину через все Плоские земли. Не помню, какая эта дверь была по счету, но я все же постучалась, и открыл представительного вида мужчина, с бакенбардами и жесткими, как щетка, усами. Смеркалось, поэтому мои запросы включали в себя только одно: – У вас переночевать можно? Я врач, везу лекарство в Северный форт. Есть не буду, подушка не нужна. – Все это я выпалила на одном дыхании, а в легенду про врача за этот долгий вечер уже успела поверить сама. На мгновение мне почудилось, что мужчина нахмурится и прикажет убираться, но внезапно он расплылся в самой добродушной улыбке из всех возможных: – Машенька, дорогая, кажется, у нас гостья! – прокричал он в глубь дома и открыл дверь пошире, чтобы я могла войти. Не веря своему счастью, я побыстрее зашла в дом, опасаясь, как бы хозяин не передумал. Но тот и не собирался просить деньги вперед или требовать расписать родословную до седьмого колена. Мысленно я была уже в стране грез – веки тяжелели с каждой секундой. Поклажу инстинктивно жала к груди, готовая спать с ней в обнимку. Как говорится, только мудрец учится на чужих ошибках – дураку приходится на своих. – Снова вы, госпожа врач. – В проходе между гостиной и кухней появилась уже знакомая мне надзирательница над неокрепшими девичьими умами. Однако теперь госпожа Ромашка была одета в простой домашний халат (тоже в горошек), а волосы были распущены и серыми волнами струились по плечам. Я стояла, будто пораженная молнией; перестала моргать и дышать – и все одновременно. Если меркантильные аппетиты учительницы остались в прежнем размере, мне в этом доме ловить нечего: денег у меня едва оставалось на обратную дорогу. – О, так вы знакомы? – обрадовался муж одуванчика и осторожно подтолкнул меня в сторону кухни, откуда доносились ну прямо-таки неземные ароматы. Чесночный суп с помидорами? М-м-м! Уж получше, чем холодная телятина из ресторана! Учительница первая просочилась в кухню и, как любая нормальная хозяйка, поспешила к плите. Уже оттуда она ответила: – Да, мы сегодня виделись. Юная Тая почтила своим присутствием дом музы. Надеюсь, тебе у нас понравилось? Это был сарказм или нет? – Не успела все внимательно рассмотреть: очень торопилась, – уклончиво ответила я, садясь за стол. Открывший мне дверь мужчина представился как Ил и сел рядом. Они были не похожи друг на друга, как огонь и вода. Он – с озорной искоркой в глазах, она – с ледяной мглой. Но оно и понятно, учительская работа не предполагает излишней мягкости, а вот… – Так чем вы занимаетесь? – спросила я у Ила. Тот рассказал, что работает почтальоном. Надо много ходить пешком, но Нима – крепость крохотная, он больше времени проводит за разговорами с теми, кто отправляет и получает письма, нежели за передачей записок. – Иногда я жалею, что не выбрала работу на свежем воздухе, – улыбнулась госпожа Ромашка и принялась разливать суп по тарелкам. На все мои попытки отказаться она лишь угрожающе поджимала губы (долгие годы тренировки с молодыми несносными девицами – сразу видно) и продолжала раскладывать передо мной приборы, салфетки, и даже поставила маленькую аккуратную перечницу в виде слоненка. Странно, но рядом с мужем она выглядела и вела себя совсем по-другому. В ней чувствовалось больше тепла и уюта. Невольно вспоминался родной дом, где хоть и готовила не мама, а кухарка, атмосфера стояла примерно та же. – Да, мне тоже такое по душе, – согласилась я. – Хоть по делу, но, как видите, выбралась из крепости. Не скажу, что дорога простая: одну встречу с мышами-вампирятами еще полжизни вспоминать буду. Ил нахмурился: – А ты сама-то из какой крепости? Услышав ответ, мужчина еще больше помрачнел. Всю его веселость как рукой сняло. – И давно у нас молодые девицы одни по диким лесам ходят? Какое бы дело ни было срочное, лучше было дождаться мага-сопровождающего. В наше время простых людей без магической лицензии за ворота не пускали, если они, конечно, не были дипломатами. – Времена меняются. – Я пожала плечами и кивком головы поблагодарила за полную тарелку супа. Не говорить же, что сбежала из дома, в самом-то деле. Чем хорошо быть взрослой, достаточно напустить умный вид – и любой глупый поступок начнут воспринимать с уважением. Госпожа Ромашка больше не казалась мне унылой дамой в возрасте. Она была всего лет на десять старше мамы, и даже эту разницу перестаешь замечать, когда учительница улыбается. Оказалось, у Ромашки припасена прорва веселых историй про ее годовалого внука, который вместе с родителями живет на другом конце города. – Дети, как птенцы, – вздохнул Ил после одной из таких историй, когда мы все уже почти плакали от смеха, – сначала воспитываешь их, потом они так и норовят упорхнуть из гнезда куда-нибудь подальше. Не знаю, доживу ли до того момента, когда простые смертные смогут безопасно передвигаться между крепостями, но, думаю, тогда молодые люди и девицы будут уже не просто переезжать на соседнюю улицу, а пытаться уехать как можно дальше.