– Не расскажу, если ты сейчас встанешь и начнешь собираться, – отвечаю сестре. – Спасибо, Ань. Ты самая лучшая. – подскакивает сестра с кровати и, улыбаясь, стискивает меня в объятиях. – Задушишь, проказница! – смеюсь с сестрой. – У нас десять минут, чтобы собраться и выйти к завтраку. Ты же знаешь, как папа не любит ждать. – Он вообще мало что любит и кого любит, – заявляет Поля, закатывая глаза. – Поля! – одергиваю сестру. И та расставляет руки по обе стороны от себя в извиняющемся жесте. – Все, все... Иду умываться. – и сбегает в ванную. Завтрак проходит в спокойствии. – Девочки, помните, что после пар мы все идем на службу. Надо настроить вас на хорошую учёбу. Аня, к тебе это больше всего относится, – говорит серьёзно мама. – У тебя последний год учёбы. Защита диплома, много ответственности. Ты же знаешь, что мы с отцом ждем красного диплома, не меньше. – Знаю, мам, не волнуйся. У меня в прошлом году всего лишь одна четверка. Но это не меняет цвета диплома. – Значит, нужно исправить эту четверку, – не меняя тона, говорит мама. – Хорошо, исправлю, мам, – отзываюсь ей. Хотя знаю, как это будет непросто. Баскетбол – единственная планка, которую я не могу покорить. Это то, что не дается мне, как бы я не старалась. Но академических часов в спортзале ничтожно мало для меня. А азы в книге для меня, как оказалось, темный лес на практике. Хорошо, что ещё Виталий Сергеевич помог договориться с Ремешковым, и он мне за глаза, из уважения к нему поставил четверку. «Чтобы не портить девочке диплом», как высказался сам Ремешков. Близняшек провожаем до их школы. А сами отправляемся через парк на трамвайчике до нашей академии. Там нас уже ожидают Вика и Наташа. – Привет, – говорят девчонки, с которыми мы встречаемся на вторых воротах академии. – Привет! – отзываемся в один голос с сестрой и улыбаемся. Мы рады новому учебному году и возможности встретиться. А не торчать дома под присмотром родителей, помогать им в церковной лавке и вставать как минимум в семь утра в любой день недели. Несмотря на то, что у нас каникулы. – Я к своим побежала, – радостно подпрыгивая на месте, говорит сестра и стартует через парковку во внутренний двор академии. – Вот же шустрая, – говорит Вика. – Это в её стиле. – улыбаюсь вслед сестре. – Ну что, у нас последний учебный год вместе, – эмоционально говорит Вика и притягивает нас по обе стороны от себя в объятия. – Да, поэтому этот год должен быть лучшим, – так же эмоционально и взволнованно отвечаю девчонкам. Хотя до этого была спокойная, как танк. Что сейчас за чувство волнения? Откуда? Может, я слишком соскучилась по этому вихрю событий в академии? А может, волнуюсь перед новым учебным годом? Перед встречей с Ремешковым?! Надежда, что в этом семестре нам поставят нового преподавателя, все же где-то теплится. – Однозначно. Тем более, что у нас в академии появился новенький старенький студент, – с предвкушением говорит Наташа. Главный специалист по парням и отношениям. Пальцев двух рук не хватит, чтобы перечислить, сколько парней за четыре года она сменила. Нет, были и те, кто ей разбивал сердце. Но дольше трех дней она не страдала. Когда для меня это было удивительно и странно. Иногда даже шокирующим. – Новенький старенький – это что-то новенькое от тебя?! – подстегивает её Вика. – Да. Он был в академическом отпуске. Там что-то произошло, и он взял академический отпуск и уехал. Я уже все узнала, – гордясь, говорит Наташа. – Он очень горячий и сексуальный, и я надеюсь с ним «подружиться». – облизывая губы, говорит однокурсница. Мне почему-то не нравятся её планы, хоть и относительно кого я не имею представления. Кто этот студент?! Но почему-то мне не хочется, чтобы она с ним «дружила». И с каждым мгновением волнение и страх нарастают. Охватывают. Парализуют. И не понимаю, почему, пока не обращаю внимание на источник всеобщего внимания. На парковке академии появляются три самых крутых тачки в нашем городке среди учеников. Их знают все. Ими восхищаются. Их хотят. Им завидуют. Их ненавидят. Ими хотят стать многие. Тройка золотых парней. Три друга. Три главных мастодонта по баскетболу в нашей академии. Они выходят из своих авто так, будто они короли не только в спорте, но и короли всего мира. Всего универа. И только тогда я понимаю причину моей паники. – Вот он, – с томным вздохом говорит Наташа. – Кирилл Сомов, – выдыхает его имя одногруппница. – Он действительно горячий, – подтверждает её слова Вика. Кирилл Сомов – капитан сборной команды по баскетболу в нашей академии. Мой страх. Мой недосып. Моя паника. Мое прошлое. Сомнительное. Забытое. И напрочь вычеркнутое прошлое. Нам было по пять лет, когда мы познакомились на площадке нашего дома. Много времени проводили вместе. Он меня учил играть в баскетбол. Только его уроки я понимала. Мы ходили в один садик. Наши кровати стояли рядом друг с другом. Мы сидели вместе. Он никогда не оставлял меня одну. Был рядом. Пока мы не пошли в школу. И там наш круг общения расширился. Мы были в разных классах. Но это не мешало ему надо мной издеваться, когда я была в компании других одноклассников. Сколько слез из-за него пролила. От его насмешек. От его наглого поведения. Когда он уехал, я наконец-то смогла почувствовать свободу в движениях. Мне стало легко. Конечно, я скучала по прошлому Кириллу. Но тогда это был другой он. Сейчас же я не знаю, какой Кирилл окажется передо мной. Не знаю, что заставляет меня посмотреть в его сторону, но именно в это мгновение мы сталкиваемся взглядами. Какие-то невероятные импульсы тока между нами проскальзывают. Такой выброс, что сейчас откинет на десятки километров назад. Он другой. Внешне другой. Этого Кирилла я не знаю. Но не могу не согласиться с девочками. Он очень красивый. Безумно. Но внутренне он горит тем же взглядом, что и раньше. В его черных глубинах глаз столько эмоций выражается. Хоть и между нами приличное расстояние, а я считываю всё. Надменность. Ненависть. Наглость. Вызов. Власть. Все настолько ярко и выраженно, что меня будто волной окатывает. В вихрь закручивает. Все процессы в организме стопорятся. Будто и не дышу вовсе. Наш контакт разрываю первой и осторожно набираю в легкие кислород. Остаётся надеяться, что с ним мы будем учиться в разные академические смены. Боже, пожалуйста, пусть в разные смены. Пожалуйста. 2 Господи, он точно сведет меня с ума. Бурцева Анна. В актовом зале уже собрались все студенты второго, третьего и пятого курса для заслушивания приветственной речи куратора и объявления старосты группы. Каждые полгода выбирается новый человек на эту ответственную должность. В прошлом году эта обязанность легла на мои плечи, и я несла достойно эту ответственную роль. Хоть и иногда хотелось бросить, но к концу года меня даже похвалили. В этом году я надеюсь сосредоточиться только на учебе, а не решать вопросы группы. Поэтому молилась всем богам, чтобы мне повезло. С девчонками протискиваемся среди студентов к нашей сто третьей группе по айти-технологиям: Отдел разработчиков в которые входят три группы: Frontend, Backend, Fullstack. Первые работают с созданием сайта. Его дизайн, верстка, и анимированние. Вторые- внутренняя логика сайта, взаимодействие с сервером и базой данных. Третьи- умеют все то, что делают первые два по отдельности, но уже на профессиональном уровне. Есть место для полета фантазии, многогранности и все это занимает много времени, и отвлекала от ненужных мыслей, поэтому эта специализация мне подходила идеально. Ну и плюс в этом виртуальном мире я могла выражать себя. – Вон у окна три места свободных. Пойдемте, – проходя мимо студентов, говорит Вика. Мы тащимся за ней и усаживаемся наконец-то на места. Девчонки о чем-то беседуют. Я же летаю в своих мыслях. Почему он снова появился на моем пути? Почему именно сейчас?! Почему не через год или два? Почему так смотрит? Почему в его глазах столько злобы и ненависти? Что я ему сделала?! Этот вопрос не давал мне покоя каждый день. Но ответа я так и не нашла. Почему? Этот вопрос я точно никогда не осмелюсь ему задать. Как и ровно то, чтобы к нему подойти. Хватит. За глаза хватило десять лет школы. Я стала взрослее, мудрее и сильнее. И я не позволю ему меня сломать. В моей жизни нет Кирилла Сомова. «Вот только так ли это на самом деле!?» отчаянно кричит сердце, которое с каждым ударом стучит громче и отчаяннее. Ладони потеют и становятся мокрыми настолько, что приходится несколько раз вытереть о мою строгую чёрную юбку-карандаш. А когда в зал заходит Кирилл со своей компанией, и вовсе вжимаюсь в кресло с такой силой, что, кажется, могу стать невидимой. Он, кажется, считывает все у меня на лице и, ухмыляясь, проходит к сто пятой группе. Усаживается на три ряда выше, чем наши, и по середине. Перевожу дыхание и стараюсь сконцентрироваться на сцене. Но в спину то и дело чувствую, как прилетают взгляды. Кому они принадлежат, сомневаться не стоит. Ему. Только он может так испепеляюще осматривать. Я же сижу не двигаясь, словно натянутая струна. Мне кажется, я даже дышу через раз. А кожа то и дело готова воспламениться уже. Не знаю, как там ещё не прожжена дыра. Но в груди эта дыра есть. И она болезненно ноет. Словно резко выдернули пластырь, который так долго эту рану залечивал. А сейчас кровоточит. Кирилл Сомов стал новостью номер один для всех. Самой обсуждаемой. И самой горячей для девчонок с разных потоков академии. Настолько, что невольно прислушалась к диалогу двух девчонок, сидящих выше нашего ряда. – Прикинь, я, значит, подошла к этому Сомову, хотела номер попросить, а он меня отшил. Сказал, что просто так номерок не даст. Нужно заслужить. Вот думаю, может на «летнике» к нему снова подкатить. Там алкоголь, неформальная, атмосфера, все дела, – с воодушевлением заявляет Аверина, как потом замечаю. – Не знаю насчет «летника», но мой брат учится с ним в одной группе. У него номер его и стащу, – делится её собеседница. – Ой, точно. У тебя же Артем в сто пятой группе, поделишься потом номерком? – Ещё чего! – фыркает её подруга. – Мне соперницы не нужны. Мне становится тошно и неловко от их мыслей относительно Сомова, но почему-то приятно, что он не дал свой номер им. Хотя у меня его тоже нет. Но стоит мне об этом подумать, как в зал входят кураторы групп, и я переключаю внимание на них. Пропускаю половину речи, все так же из-за пускающих в мою сторону стрел от Сомова. Принимаю с трудом, но вывожу. Раза три перевожу дыхание, когда его кто-то отвлекает, и он отворачивается. Маленькие передышки способствуют функционированию моего организма и подаче в лёгкие кислорода, которого с появлением Сомова становится крайне мало. – ... Так, сто третья и сто пятая группа, вы будете объединены. Ваша староста Бурцева Анна Викторовна. В прошлом году она хорошо себя зарекомендовала, поэтому в этом году мы приняли решение, что Аня будет отличной старостой в выпускном году, – заявляет куратор. И все мои «Боже, пожалуйста!» рушатся, как карточный домик на глазах. Хотела бы я сказать, что против, что не готова. Но не привыкла спорить с решением старших. А значит, это бремя старосты придётся нести ещё и в этом году. – Аня, зайдешь ко мне за зачетками для двух групп. Номера студентов со сто пятой группы возьмешь у Нестеровой Алисы. Кто поменял номера, так же подходим к Анне и оставляем новые. Все ясно, сто третья и сто пятая? – Да! – хором заявляем куратору. – Вопросы? – спрашивает Ирина Геннадьевна. – А в какую смену мы будем учиться? – задает Аверина. – Сто третья, сто пятая, сто восьмая и сто десятая учатся в первую смену. И второе за сегодня «пожалуйста» с грохотом летит в тартарары. Словно кто-то наверху решил взять перерыв и мои просьбы где-то на уровне загрузки или обработки застряли… А это значит, что пересекаться с Сомовым мы будем каждый день, не считая выходных и до Нового года. Перспективы, что этот год будет лучшим, рушатся на глазах. С Сомовым этот год будет пыткой. Моей личной пыткой. Господи, за что?! К концу третьей пары я успеваю сбегать за зачетными книжками и отдать их студентам двух групп. А к концу пятой, последней на сегодня пары я пересекаюсь с Алиной, и она передает мне контакты всей её группы, кроме Сомова. – К новенькому сама подойдешь, – неловко говорит одногруппница. – Я не решилась. Он уже пару девчонок отшил. Не хочу быть ещё одной. Но ты староста, у тебя все карты на руках. Так что не откажет, – говорит Алина и позорно сбегает. Кажется, что не одна я его боюсь. Не думала, что наш первый разговор будет об учебе. Хотя я много раз представляла нашу встречу. Проигрывала разговор в голове. А сейчас происходит все так нелепо. Замечаю Сомова в компании его друзей на парковке и направляюсь прямиком в эпицентр моего страха, крепко сжимая в руке его зачетку и свой органайзер с мобильником. – Держи свою зачетку, – протягиваю ему в руки синюю книжку с его инициалами. И он забирает, но так, что мы соприкасаемся. По телу разряды тока. Сердце с грохотом срывается вниз. Летит, разбиваясь. Дыхание спирает. А вся жизнедеятельность собралась где-то в районе грудной клетки. Неистово стягивает. Что дышать кажется непосильным трудом. – Мне... Мне нужен твой номер, – говорю Кириллу, прочищая горло. Перевожу дыхание. – Всем он нужен, – с ухмылкой заявляет Кир. – В очередь, киса! – нагло парирует Кирилл, не отводя от меня взгляда. Сканирует, как будто раздевает. Мне неловко стоять рядом с ним. Но через мгновение совладаю с собой, как мантру проговаривая в своем мозговом центре черепной коробки: «Меня он не волнует! Не волнует!». Это на мгновение срабатывает так, что на его заявление тупо закатываю глаза, делая вид, что меня его персона нон Гранта не волнует. Волнует, ещё как. Так волнует, что я готова бежать сто километровую, только бы быть подальше от него. – Во-первых, я тебе не киса. У меня есть имя, будь добр использовать его. А во-вторых, я староста твоей группы, и твой телефон мне нужен, чтобы добавить в группу, где буду скидывать актуальную информацию, вопросы и расписание. – спокойно информирую наглеца. – Но если тебе всё равно, то можешь не оставлять. Только не удивляйся потом, почему ты не в курсе жизни в группе и каких-то организационных моментов. – пока выдаю все это потоком, не замечаю, как Сомов уводит меня к колонне второго корпуса, тем самым загоняя в угол. Тут же моя решительность и спокойствие улетучиваются, а страх и волнение набирают обороты. Ладони потеют так, что я с силой сжимаю их на ручке органайзера около груди. Чувствую, как капельки пота спускаются от ладони к изгибу локтя. Как дергаюсь от его взгляда. Стоит нам поймать этот контакт. – А ты смелее стала... – с ухмылкой выталкивает Кир. – Раньше только слезы лить в туалете могла. – Я больше не ребенок, над которым можно издеваться. Я выросла. – собирая остатки воли и собранности, осмеливаюсь с вызовом посмотреть ему в глаза в ожидании ответа. Но там такая буря происходит, что захватывает в плен. Тормозит так, что оторваться нет сил. Словно в воронку попадаешь, а выплыть уже не получается. Сейчас, когда он так близко, я могу рассмотреть нового Кирилла Сомова. Того, которого не знаю. Другого. Он стал выше. Смуглее. Его глаза меняют цвет с самого детства. Раньше они были миндального тёплого оттенка. Но чем злее и яростнее он становился, тем они становились темнее. Длинные чёрные ресницы тенью падают на зону вокруг глаз. Точеный нос. Скулы. Тёмно-синие венки на шее. Кадык. Рельефное и мускулистое тело. Он выше. Сильнее. Мощнее. Жёстче. Он другой. Этого Кирилла Сомова я не знаю. И хочу ли знать?! Не знаю... Но то, что с ним опасно, это знаю наверняка. Ожидаю его реакции на мой вызов, но её, к моему удивлению, не следует. Лишь глубокий выдох делает. Усмехается и, склоняя голову набок, резко выхватывает из моих рук телефон. – Что... – задыхаясь, говорю... – Что ты делаешь?! – возмущенно говорю ему и, подпрыгивая, пытаюсь отобрать свой мобильный. Но Сомову наплевать на мои попытки. – Тише, киса, не паникуй. – Все, что произносит он. И протягивает мне телефон с сохраненным контактом. Я провожу взглядом цифры, и они против моей воли врезаются в память. Закрой мне глаза, смогу повторить, как молитву Отче наш, а её я знаю досконально. А следом цепляюсь за то, как он себя записал.