Но девчонки не дают расклеиться. Вика и Наташа поднимают настроение музыкой, своеобразными танцами и селфи по дороге до моего дома. Утром после завтрака предупредила их о праздновании у меня, предупредив о самой скучной вечеринке в мире. Но их поддержка мне очень нужна. Дома обстановка праздничная: цветы, шары и, что удивительно, музыка. Это немного непривычно и нестандартно, учитывая, что отчим вообще не любит скопление людей, толкучку и тесноту. Я пребываю в некоторой прострации и шокировано озираюсь. Будто попала вообще в другую квартиру и другую семью. Даша и Маша в красивых нарядных платьях гоняются по квартире за младшим сыном отца Кости. Мама в длинном белом платье в горошек с выточенным белым воротником и рукавом три четверти. У нее прическа и легкий макияж, когда даже в повседневной жизни она и пудры не нанесет. Все это тремор вызывает. Я даже скрываюсь в ванной, оставляя девчонок на Полю. Перевожу дух. Подкрашиваюсь и переодеваюсь в шелковое синее платье, которое купила три месяца назад, когда Кирилл только появился в академии. Сама не поняла этого порыва. Но сегодня мне хочется быть красивой. Хотя бы для себя и для него ночью. Если он, конечно, придёт. Надежда в районе солнечного сплетения так нервно и томительно жжет, что я знаю точно – он придёт. Там никогда не обманет. Родители Кости поздравляют. Я тактично принимаю и даже улыбаюсь. Костя сам тоже поздравляет, не навязывается. Наоборот, разговариваем только на нейтральные темы. Он частенько засматривается на Наташу. Меня это успокаивает. Может и вправду перегорел мной. Я даже расслабляюсь и ненароком даю понять, что подруга свободна. Я даже пригубила немного шампанского. Настроение поднимается, и мы уже танцуем с девчонками, пока не приходит сообщение от Тины. Тиназова Ксения: Мы уже около твоего дома. «МЫ». Эта опечатка сбивает с толку. Сердцебиение уносится, а в голове рождается шум. Виски пульсируют так, что ноги подкашиваются. Они словно ватные становятся. Звонок в дверь бьет по нервам. А когда открываю дверь, вижу перед собой Тину и его. Кирилл. Он тут. На пороге моего дома. Красивый. Родной. Любимый. 27 Ты будешь Сомовой, клянусь. Анна Бурцева «Я тебя люблю». Простая фраза, но в ней так много скрыто. Так важно для одних и совершенно невесомо для других. Ты будешь Сомовой, клянусь. Иногда совершенно не важно, кто мы друг другу. Самое главное, что вместе нам очень хорошо. Иногда самое важное – ощущение. Но бывает, что просто необходимо знать, понимать, кем мы приходимся человеку. Иногда просто необходимо обозначить, определить, подчеркнуть статус человека в своей жизни. Кирилл это подтверждает своими действиями. Несмотря на то, что мама, как мне уже доложили, встречалась сегодня с Кириллом и пыталась, как я полагаю, отвести его от меня. Её попытки явно не увенчались успехом, раз он сейчас тут. Это означает, что он от меня не отказался. Тогда как я могу отказаться? Как? Он подтверждает всю серьезность своих намерений в отношении меня своим появлением. Я хоть и испугана до чертиков, но дурашливо улыбаюсь. У меня трясутся коленки. Перехватывает дыхание. Я вообще не дышу. Но я рада, что он тут. Сейчас он тут нужен как никогда. Мне. – Добро пожаловать, – улыбаюсь и пропускаю Тину и Кира в квартиру. Спасибо Тине, она не решилась испытывать нервы моих родителей и оделась, как я и просила, нормально. Без оголенных пупков и открытых ног. Все целомудренно. Хотя один мой наряд из всех выглядит вульгарно. Но сейчас и слово никто не может сказать. Только мама косо смотрит и качает головой, но мне все равно. Особенно сейчас, когда взгляд Кира загорается при виде меня. Его оценка самая важная. И она точно выше всех. Я с благодарностью отвечаю широкой улыбкой и таким же восхищенным взглядом. Тина вешает пальто в прихожей, вручает пакет и убегает к Поле. Я же забираю пальто у Кира и сама вешаю на вешалку в шкаф. Растворяюсь в аромате его парфюма. Слегка прижимаюсь к нему боком, незаметно для родителей. Это то, что мне нужно было. Его присутствие. Его запах. Его взгляд. Его штиль. Хоть и в душе бушует ураган. Знаю. Но он держится достойно. – С днём рождения, малышка! – выдыхает мне урывками в висок. – Спасибо, – благодарю и забираю свой букет с красивыми белыми пионами. Как только Кир заходит внутрь комнаты, облако напряжения повисает. Звенящая тишина. Все в наблюдающей позиции. Улыбки на лицах родителей сменились на что-то сдержанное и холодное. Мама бледная, как полотно. Ещё немного и в обморок грохнется. Отец на меня укоризненно смотрит. Только я мотаю головой. Не приглашала. Хотя очень хотела. Сама себе уже не вру. Честна, как перед алтарем. Его появление не нравится никому, но устраивать из этого скандал никто не собирается. Портить отношения никому не выгодно, да и отец не хочет выставлять себя в плохом свете перед отцом Кости. – С днём рождения дочери, Ирина Васильевна! – показывает свое воспитание и сдержанность Кирилл. Протягивает ей белые лилии, даже несмотря на то, что она утром пыталась нас развести. Они отлично с ней сочетаются. От них так же болит голова, как и от мамы. Проносится едкое замечание в голове. – Юрий Федорович, – кивает Кирилл и протягивает руку. Отец её пожимает в ответ. Надавливает. Превосходство показывает. Только Кира это не ломает. Выдерживает. Даже не сгибается. Смотрит в глаза открыто. Только в глазах отца показывается война и явное желание, чтобы он убирался отсюда. Что ему тут не рады. Что ему тут не место. Когда рукопожатие окончено со всеми, это же пренебрежение во взгляде я вижу не только в глазах своих родителей, но и в глазах Черногорцевых. А также ревность в глазах Кости. Только сейчас это отчетливо вижу. А ведь когда-то я глупо надеялась, что наша дружба будет на троих. Что мы сможем дружить, шутить и смеяться. Когда-то в будущем поздравлять друг друга с праздниками и крестить детей. Сейчас же я думаю, какой же глупой я была и не видела очевидных вещей. Они всегда соревновались за меня. Только если Кирилл действительно любил, то Костя давил не только своим взрослением, но и поддержкой моих родителей. В нем играло чувство собственничества. Потихоньку все налаживается, и я даже на какое-то время расслабляюсь. Кирилл находит общий язык со всеми. В его общительности и умении располагать к себе людей я не сомневалась. Он общается с девчонками так легко и свободно, что я снова и снова им очаровываюсь. Смотрю на него и не верю, что он мой. Он мой. Такой красивый. В темных джинсах, рубашке и пиджаке, который подчеркивает его крупные жилистые руки и мощные плечи. Уверенный подбородок, шея с пульсирующей синей венкой, любимые губы и горящие глаза. Как он улыбается девчонкам, что-то рассказывая, а они наперебой его о чем-то расспрашивают. Я вижу, что он им нравится. Костя иногда к ним подходит, но на него они так не реагируют. Мельком отвечают, но льнут к Киру. Когда Поля переключает на медленную мелодию, Кир приглашает меня на танец красивым жестом и подает руку. Я соглашаюсь, наплевав на все риски, что могут последовать. Руки и спину жжет от ядовитых взглядов. Была бы возможность, нас бы заживо испепелили. А так терпимо. Три дня я уже сидела в клетке. Страшнее уже точно не будет. Кирилл ведет меня в этом танце. И мир замедляется. Наш шарик словно плывет по течению. Так красиво. Нежно и сладко. Я сама к нему прижимаюсь. Рисковать так по полной. Кир чувствует меня и прижимает за талию еще сильнее и теснее. Наши лица в миллиметре друг от друга. Мурашками покрываюсь. Глаза в глаза. Дыхание на двоих. Феромоны и эндорфины. Всё сплетается в химическую реакцию. Еще немного и бомбанет. И это случается. Отец не выдерживает. – Молодой человек, вы нарушаете все нормы приличия, прижимая к себе чужую невесту, – выпаливает отец. И я охаю. Задыхаюсь. Кислорода в легких катастрофически не хватает. Глаза наполняются слезами. Все и всё замирает. Смотрю на Кирилла, не в силах пошевелиться и хоть что-то вымолвить. Слова комом в горле застревают. – Невесту? – переспрашивает Кир. – За три месяца наших отношений Аня мне не говорила, что помолвлена. – Ваших отношений? – багровеет отец и хватается за сердце. – Анна, это правда? – уже обращается ко мне отчим. У меня впервые будто голос прорезается. Как никогда ощущаю всю силу. Встаю рядом с Киром и переплетаю наши пальцы. Все это видят. Тина и Поля тихо ликуют. Мелкие отходят подальше, знают, что грядет буря. И лучше бежать, куда глаза глядят. – Да, мы действительно встречаемся, – подтверждаю слова Кирилла. А у самой трясется все тело. Краем глаза наблюдаю, как Поля и Тина застыли в ожидании, а родители в оцепениии, пока резко у отчима не перехватывает дыхание, глаза расширяются в ужасе, и он оседает на пол. – Папа! – испуганно подлетают девочки. Только Поля не двигается. – Юра… – тормошит его мама. За моей грудиной боль раздается. Слезы все-таки проливаются. Отпускаю свою руку из захвата Сомова и иду к отчиму. Присаживаюсь на колени. – Папа, – все, что выдаю. Только мать безжалостно меня отталкивает, смерив таким взглядом, что давно бы умерла, не воскреси во мне Кирилл другую часть меня. – Довела отца! – в слезах кричит мама. – А вас, молодой человек, я попрошу уйти из нашего дома и никогда сюда не возвращаться. Более того, я запрещаю вам прикасаться к моей дочери. Никаких между вами отношений нет и быть не может. Анна засватана за Константином. Через месяц состоится свадьба. И я настоятельно прошу вас принять это с достоинством и не портить жизнь Ане, – вклинивается мама. – Ирина Васильевна, чем я вам негож? – со стальным спокойствием выдает Кирилл. Только в глазах боль. Знаю, с каким трудом ему удается сдерживаться, чтобы вот так, с достоинством еще разговаривать с мамой, которая его же и очернила. Во мне болью все отдается. За что? Почему? Почему к нему такое отношение? Чем заслужил? Во мне все кричит от злости. Внутренности скручивает, разрывает грудную клетку на части. – Я люблю вашу дочь. Если дело в женитьбе, то я хоть сейчас готов жениться на Ане, если вы боитесь, что я её опорочу. Я со всей серьезностью отношусь к ней и к её чувствам. – Как… Как вы смеете о таком говорить… Никакого воспитания! Вон отсюда! – орет во всю глотку мама, указывая на выход. Девочки плачут вокруг папы. Черногорцевы рядом хлопочут. – Ни стыда, ни совести! – плюется мать Кости, смерив нас гневным взглядом. – Девочки, к себе в комнату. Полина, проводи этого человека, – последний раз чеканит, и больше не поднимая взгляда, присаживается к отчиму. – Пожалуйста, Кирилл, уйди, – выдаю убито, чем убиваю и его. Меня разрывает на части вместе с ним. Только когда хлопает входная дверь, я и вовсе не дышу. Только плачу, обнимая колени. Не знаю, сколько так сижу. Мне кажется, прошло больше часа, а по факту меньше минуты. Но мое тело затекает. Немеет. Как будто кто-то энергию выкачивает. А когда чувствую мужские вспотевшие грубые ладони на своем затылке, я дергаюсь, словно меня электрошокером приложили. Грубо его отталкиваю и вскакиваю на ноги. Вытираю слезы ладонями. – Не прикасайся ко мне, – выдаю громко. Своего голоса не узнаю. Так убито, но громко. Впервые хочу, чтобы услышали не только родители. Может, это как-то изменит ситуацию. – Я не выйду за тебя замуж! – пячусь назад и смеюсь. – Успокойся. Это всего лишь истерика. Ты устала. Сегодня многое произошло. – успокаивает Костя. – Не сегодня. Это давно уже происходит. – мотаю головой и плачу. – Я люблю его, а никто этого признавать не хочет. Все привыкли видеть покорную Аню, которая идет на уступки всем. Которая боится расстроить родителей, боится сделать кому-то больно. При этом делала больно себе. Хватит! – ору во все горло. – Нет больше удобной девочки Ани. НЕТ!!! – срываюсь на крик впервые. – Нет её! Умерла она! – оборачиваюсь и срываюсь вниз по лестнице. – Аня! – кричит уже мама. – Не смей! Слышишь? Вернись сейчас же! – выкрикивает, сбегая следом за мной. Только я не оборачиваюсь и не слышу её. На улице жадно хватаю воздух и вижу еще стоящую на парковке машину Кирилла. Бросаюсь к ней. Резко дергаю ручку на себя и влетаю на пассажирское сиденье. – Едем, – все, что выдаю, глядя ему в глаза. И мы выезжаем. Мама почти вылетает под колеса его машин. Я зажмуриваюсь и верещу. Кир резко бьет по тормозам, останавливается. Мой писк звоном в ушах и машине раздается. Смеряем друг друга взглядом с мамой. И только когда она отмирает и начинает двигаться в мою сторону, я командую. – Трогай! – Кир стартует с места. Оборачиваюсь назад. Мама просто стоит и смотрит нам вслед. Знаю, что осуждает. 28 Навсегда. Анна Бурцева. По магистрали мы движемся с невиданной скоростью. Оба молчим. Знаем, что нужно уединение. Знаю, что в нас двоих кипит много чувств. Знаю, что сама чуть не оставила его одного. Знаю, что сделала больно. Знаю, что задела его чувства. Но как я могла по-другому, когда в одном пространстве собрались дорогие мне люди. Как я могу выбирать? Если все они для меня важны и любимы. Почему каждый из них меня разрывает, если все они на одной чаше весов под названием любовь. Любовь ведь разная бывает: любовь к родителям, любовь к сестре, дружеская любовь, любовь к ребенку и любовь к мужчине. Кир почти укладывает стрелку спидометра. И если бы раньше я его ругала и злилась, то сейчас мне откровенно плевать на них. Я просто всем телом прижимаюсь к руке Кира. Переплетаю наши пальцы. Целую в шею. Руку. Хочу показать, как мне жаль. Жаль всю эту чудовищную сцену. Хочу извиниться за своих родителей за то, что так пренебрежительно к нему отнеслись. Только взглядом весь спектр выдаю. Слова застревают в горле. Колючей проволокой становятся. Удушающе сдавливают, но сказать не могу. Но Кир сжимает наши пальцы настолько сильно, что понимает мои чувства и просто молча смотря в глаза, кивает. Губами шепчу «спасибо» и утыкаюсь носом в шею до самого дома его родителей. По периметру так же красиво, как и в прошлый раз. Только фонариков больше прибавилось и новогоднего антуража. Украшенная во дворе елка и своеобразный декор из коробок с подарками и миллионы огонечков по крыше дома, перекладинам и перилам на террасе дарят эту атмосферу сказки и новогоднего чуда. У Сомовых как всегда уютно и спокойно. У них всегда попадаешь из реальности в какой-то волшебный уголок. Тут мигом становится хорошо. Именно хорошо. – Новый год – любимый праздник мамы, поэтому и украшать мы начинаем уже с ноября, – комментирует Кир, пока мы не подходим к входной двери на террасе, к которой Кир и так подъехал максимально близко, и он подхватывает меня на руки. В дом Кир почти вносит меня на руках, при этом накрыв толстовкой. Я самонадеянно выбежала в платье в морозном декабре. Но с жаром его тела и моим даже сегодняшний снег, который я так люблю, кажется мелочью на фоне испытанного стресса. Но как только мы переступаем порог дома, Кир ставит меня на ноги. Я оборачиваюсь и задыхаюсь от увиденного. Меня переполняет столько щенячьих чувств. Восторг, нежность… Любовь. – Я хотел официально тебя украсть и поздравить с днём рождения, – выдыхает мне в волосы Кир. – Полина сказала, что ты никогда не отмечала по-взрослому, только в семейном кругу. Но я подумал, что романтическое свидание для двоих – тоже взрослый вариант. – Спасибо, – проворачиваюсь в кольце его рук. Сама обнимаю за талию и, приподнимаясь на цыпочки, целую в губы. Вкладываю все чувства, которые только могу. Хочу забрать всю ту боль, что сегодня причинили. Моя помолвка никуда не денется, но выкрасть для нас какое-то время могу. И хочу. Я не могу от него отказаться. Не хочу. Поэтому продлеваю это волшебство по возможности на дольше. Кирилл помогает мне присесть за стол. Ухаживает, как полагается мужчине. Именно мужчине. Он мой мужчина. Смелый. Отважный. Любимый. Ранимый. Родной. Вкушаю любые его действия. Хочется запомнить это. От разливающейся нежности все внутри трепещет. Внутренности словно иголкой на время сшивают. Вспарывать будет потом больнее. Но ради таких мгновений я вытерплю. Давно сильнее кажусь, чем есть на самом деле. И вынести могу больше, чем раньше. Пузырики шампанского щекочут рецепторы. Нежный букет расслабляет и дарит какое-то умиротворение. Мы разговариваем. Целуемся. Танцуем. Наслаждаемся друг другом. Упиваемся насколько можно. И насколько у нас есть время для двоих. Не знаю, рассказала ли мама отцу, что я сбежала, и не нагрянут ли они сюда… Я не уверена в этом. Но о том, что отец очнулся, сестра поставила в известность еще по дороге. Полина Бурцева: С отцом все нормально. От госпитализации отказался. Полина Бурцева: Мама ещё злится. Папа с ней не разговаривает. Полина Бурцева: Он заперся с Костей и его отцом в кабинете.