– Что смешного? – Кроме твоей рожи? Нолан хмурится. – Чумные горят. Неужели Бентон не объяснил тебе это, когда привязал к колу и пытался сжечь парочку ведьм? От таких слов кровь отливает от лица, ноги становятся ватными. Морган захлопывает шкафчик и, удерживая учебник бедром, кладет свободную руку мне на поясницу. Невидимая регулярам, Кровавая магия проникает в организм и притупляет нарастающую боль и панику, которые грозят накрыть меня с головой. Колдовская сила стирает воспоминания, они не успевают полностью сформироваться и превращаются в струйки дыма. – Пошли, Ханна, он того не стоит. Я позволяю Морган увести себя. Энергия подруги струится по моим венам, но дрожь в руках я унять не могу. Заставляю себя дышать и мысленно считаю до десяти – вдох на пять, выдох на десять. «Бентон в тюрьме. Все нормально». Когда мы добираемся до моего шкафчика, пальцы уже слушаются, я набираю код и кладу вещи внутрь. – Можешь отпустить, – шепчу я, когда мы направляемся к нашим классам, которые расположены друг напротив друга. Морган уже не касается меня, но наверняка понимает, о чем я. Магическая сила подруги утекает, оставляя мои нервы без защиты. – Спасибо! На губах девушки расцветает чуть заметная улыбка. – Ты точно в порядке? – Да. Честно! – Я делаю шаг к кабинету. Мимо нас спешат редкие опаздывающие. – Перед ланчем встретимся у твоего шкафчика? Морган кивает и с последним звонком проскальзывает в свой класс. Торопливо, пока звон не оборвался, я захожу в кабинет. Все взгляды устремляются на меня. Тишина вибрирует от напряженного ожидания. Растягиваю губы в улыбке, пробираюсь между рядами и нахожу свободное местечко в глубине класса. Тело напрягается от чужого внимания, но я держу спину прямо и опять напоминаю себе, как дышать. Напоминаю себе, что не надо воспринимать все так близко к сердцу. Руки до сих пор дрожат, я прячу их под партой. Я в норме. Я справлюсь. Если пережила стычку с Охотником на ведьм, то и среднюю школу переживу. 2 К концу первой, всего в три дня, учебной недели, я вливаюсь в школьный ритм. Отсутствие эпичных срывов с моей стороны помогает: однокашникам надоедает откровенно пялиться – теперь они ограничиваются любопытными взглядами и уже не замолкают, стоит мне войти в класс. В пятницу, когда большинство однокашников готовится надраться в свежеотремонтированном доме Нолана, я везу Джемму туда, где в этом году появиться не ожидала, – в магазинчик «Полет у ночного котла». После всего случившегося летом я не нашла в себе сил вернуться на работу. Я очень люблю Лорен, как и свободу, которую дают собственные деньги, только совместить смены в «Котле» с попытками истребить Охотников на ведьм не получалось. Чем-то следовало пожертвовать. Однако за ланчем Джемма пожаловалась, что мать не сможет отвезти ее в «Котел», где она изучает викканство под руководством Лорен, и я поняла, что этот шанс упускать нельзя. Кэл, мой бывший коллега по «Котлу» и помощник агента Арчера, работает здесь по пятницам, после занятий в Уинстон-Салеме. Если удастся убедить парня, что я должна примкнуть к истреблению Охотников, может, он и других членов Совета на нашу сторону перетянет. Если же весь Совет одобрит мое участие, мама остановить свою дочь не сможет. И не сможет помешать мне истреблять тех, кто принес нам горе, начиная с родителей Бентона. Пока Холлов не удалось поймать ни полиции, ни Совету, но я твердо намереваюсь присутствовать при захвате негодяев, когда оный наконец состоится. Я стискиваю амулет, который подарила Лорен после того, как умер мой отец, стараясь напитаться энергией турмалина. «Папа не просто умер, – тихо поправляет внутренний голос. – Его убили». По венам растекается нечто ледяное. Наверное, ненависть. Или горечь. Мы заезжаем на крытую стоянку, Джемма ерзает на сиденье. – Ты точно не злишься, что я этим занимаюсь? – Вопрос она задает уже в пятый раз с тех пор, как летом начала брать уроки у Лорен. Сегодня он звучит с особой настойчивостью, пожалуй, именно потому, что мы впервые окажемся в магазине вместе. Паркуюсь задним ходом – и отвечаю не сразу. Как я отношусь к тому, что Джемма изучает викканство… сложно сказать. Меня ее теперешняя страсть стопроцентно не касается, но я рада, что подруга нашла религию по вкусу, только… странновато все это. – Нет, не злюсь, – наконец отвечаю я: машина припаркована, предлога отмалчиваться больше нет. – Прозвучало не очень убедительно. – Джемма берет сумку и следом за мной выходит из машины. – Если тебя это раздражает, я нашла бы другую тачку. – Джемма, хватит. Я в порядке, честно. Мы пробираемся по узким тротуарам, которые забиты туристами, щеголяющими в черных нарядах и с остроконечными ведьминскими шляпами на головах, хотя до Хэллоуина еще почти два месяца. Солнце печет так, что по спине катятся капельки пота. Через дорогу от магазина мы останавливается, ждем, когда загорится зеленый, и я снова убеждаю лучшую подругу, что все в порядке. – Джемма, я правда не злюсь. Просто мне здесь чуть ли не влияние церкви на государство почудилось. Непривычно везти тебя сюда, а не в танцевальную студию. Джемма молча кивает и отворачивается, и я мысленно кусаю себе локти. Она всегда так реагирует, когда Морган или я заговариваем о студии. До аварии Джемма жила балетом, степом и танцем модерн, обладая редким сочетанием таланта и желания работать упорнее всех окружающих. Она могла поступить в любое хореографическое училище, а шоу на Бродвее казались лишь вопросом времени. Ситуация изменилась, когда в момент аварии ограждение моста смяло дверцу машины, раздавив ей ногу. Вопреки возрасту Джеммы, помноженному на кропотливую физиотерапию, доктора не слишком обнадеживают девушку относительно шансов попасть на просмотры в училище в этом году. А то и вообще. Не успеваю я извиниться, загорается зеленый, и вместе с толпой пешеходов мы переходим дорогу. Я открываю дверь – над головой звенят колокольчики. Улыбаюсь знакомому звуку, успокаивающий аромат лавандового фимиама будто приглашает меня в магазин. Лорен я замечаю за кассой, у заднего прилавка, превращенного в подобие алтаря. В центре стоят красивые деревянные статуэтки Рогатого бога и Триединой богини[1], перед ними пылают большие формовые свечи, золотая и серебряная соответственно. Язычки пламени лижут мою кожу даже из другого конца торгового зала. Я пытаюсь не обращать внимания, но ощущение напирает, напирает, напирает – и вот от него уже не отгородиться. Внезапно я переношусь в лес. Ноги привязаны к колу. Я не могу шевельнуться. Не могу вздохнуть. Огонь давит, ищет способ обойти подорванную магическую силу Стихийницы. Дым наполняет легкие. Слезы застилают глаза, наползает тьма и… – Ханна! – Взволнованный шепот Джеммы возвращает к реальности, ее пальцы крепко оплетают запястье. – Ты как, ничего? – Ага. – Коротенькое слово я выдавливаю с огромным трудом. Оно скребет язык, будто камни с пеплом, и я прижимаю ладони к векам. Зря сюда приехала. Мне нужна Морган. Без нее мои нервы – открытая, незатянувшаяся рана. «Нет!» Прячу воспоминания в воображаемую шкатулку и крепко запираю. «Ты справишься. Ты должна, если хочешь бороться. Просто найди Кэла». Напряжение медленно отпускает, но я пячусь к выходу: хочу быть еще дальше от свечей. Лорен оборачивается и, завидев, что мы топчемся у порога, светлеет лицом. – Ханна, какая неожиданность! Само тепло и внимание, Лорен подходит к нам. Она не член ведьминских кланов, но как верховная викканская жрица обладает недюжинной силой. Эта сила иная, чем у нас, выраженная не столь ярко, но совершенно реальная. Именно эту энергию Джемма отчаянно надеется использовать в собственных нуждах. – Как ты? Пожимаю плечами и в очередной раз машинально тянусь к амулету. – Хорошо. Взгляд Лорен падает на подаренный ею турмалин, губы растягиваются в грустной улыбке. – Ханна, мне тебя очень не хватает. Пожалуйста, имей в виду, что можешь вернуться сюда в любое время. От слов Лорен становится теплее, только не верится, что я сумею возвратиться в «Котел». Не смогу, пока не истреблены Охотники. – Спасибо, – отвечаю я, ни к чему себя не обязывая. – Ну, Джемма, ты готова рассказать мне о Колесе года?[2] – осведомляется Лорен, переключив внимание на подопечную. Джемма бросает на меня взгляд и, кивнув, следует за наставницей в глубь магазина. Там у Лорен будуар, в котором она обычно гадает на Таро. Для встреч с учениками она тоже его использует. Едва они скрываются из вида, я отправляюсь искать Кэла. Он стоит у дальней стены. Парень одет в фирменную футболку с логотипом «Котла», темные джинсы и черно-белые конверсы. После нашей последней встречи он побрил виски, а белокурые волосы на макушке оставил длинными. Кэл докладывает на полки фасованные ингредиенты для снадобий, которые благословляет сама Лорен, но, когда я подхожу, останавливается, чтобы меня обнять. Вскоре он размыкает объятия, и я замечаю у парня под глазами темные круги, выделяющиеся на фоне бледной кожи. – Ты как, ничего? – выпаливаю я и морщусь, едва вопрос срывается с языка. Я лучше многих понимаю, как раздражают такие вопросы. Кэл тянется за очередным пакетиком с сушеной травой, на сей раз с ярлычком «Для финансового благополучия». – Все в порядке. А что? – Вид у тебя такой, будто не спал несколько недель. – Я топчусь рядом с Кэлом и беру блестящий черный пакетик, сулящий максимальную защиту. Потом обвожу пальцем золотой пентакль под текстом. – А Сам-Знаешь-С-Чем все в порядке? О делах Совета я особо не наслышана, но знаю, что Старейшины намереваются уничтожить препарат, временно лишивший меня магической силы, как и все исследования, приведшие к его созданию. Каким-то неведомым мне образом.