– Да, сэр. – Морган бросает на меня взгляд. – Конечно, сэр. – Она кивает и отсоединяется. – Пошли, Ханна! – Она поднимает меня с пола и вытирает мне слезы. А я даже не почувствовала, что плачу. – Надо поторопиться. Джемма звонит родителям и присоединяется к нам. Позже она объясняет ситуацию моей маме, чтобы мне самой не пришлось, а я отправляюсь смывать макияж и переодеваюсь в мягкую пижаму. Мое молчание все принимают за шок, и я не спорю. В голове беспрестанно прокручивается все, что я помню о рейде, хоть и пропустила собрание. Элис уговорила Эйшу организовать шоу. Это наш входной билет. Кэл будет прокручивать старый футаж камер слежения, чтобы в кадре не появились мы, и станет цифровым стремщиком. А потом… что? Не представляю, как мы нейтрализуем препарат без исследований Дэвида. Лекси – большая умница, но сомневаюсь, что она успела бы расшифровать записи погибшего за несколько коротких дней. Когда тянуть время в ванной становится невмоготу, я выбираюсь в гостиную и, кроме мамы, обнаруживаю там родителей Морган. Мама сжимает меня в объятиях. – Все хорошо, – шепчет она мне в волосы. – Родители Морган согласились переночевать здесь и присмотреть за тобой. – Мы наложим руны на двери, чтобы защититься от Охотников, – с улыбкой обещает мистер Хьюз. – А как насчет барьерного наговора? – спрашиваю я. – Разве он не отпугнет Охотников? – Дополнительные меры предосторожности никогда не помешают, – отвечает миссис Хьюз и крутит простое металлическое кольцо, которое носит на среднем пальце, оно у нее такое же, как у Морган. – Спасибо! – говорит мама. – Словами не передать, как мы благодарны! Хьюзы покрывают рунами все окна и двери. Перед домом припаркована машина, в которой сидят караульные: Эллен и Кэл. Пятеро для защиты нас с Морган – это немного чересчур, но в объединенных усилиях всех трех кланов кроется совершенно особая магия. Морган приходится вести переговоры с родителями, но в итоге она ложится в моей комнате. Она прижимает меня к груди, а я кладу голову ей под подбородок и оплетаю руками ее живот. Тонкие пальчики легонько растирают мою спину и, поддавшись успокоительному действию магии, я проваливаюсь в глубокий сон. Так крепко и спокойно я не спала с июньского костра, запустившего весь этот ужас. В субботу мне не терпится снова взяться за планирование рейда, но Арчер, занятый поисками Бентона, вынужден отменить утреннее собрание, о котором говорила Элис. После завтрака Морган и ее родители уезжают, и следующие несколько часов мы с мамой ругаемся. Мать хочет запереть меня в подвале до окончания рейда, а я угрожаю пожаловаться Старейшине Китинг, мол, родительница пытается мне помешать. Около трех часов дня шеф полиции решает, что мне, как одной из жертв Бентона, требуется охрана. Задание поручают Арчеру: то ли так получается с помощью магии, то ли просто удача улыбнулась, но теперь у нас есть время подготовиться к понедельнику. Арчер привозит меня в свой дом: на кухне уже все в сборе. – Отлично, Чудесная Садовница Номер Два на месте! – Элис свирепо смотрит на меня, но распаленного обидой гнева, к счастью, не чувствуется. Наверное, дело в том, что прибывшие Заклинательницы ее не тронули. – А я уж начала волноваться, что ты не появишься. – Не волнуйся, – прошу я, усаживаясь напротив. – Я это собрание не пропустила бы. Арчер встает во главе стола. – У нас много дел и мало времени, так что давайте без глупостей. Общая структура плана не изменилась. Секунду спустя работа идет полным ходом. С помощью Кэла Элис сделала в кофрах двойное дно. Мы с Арчером пробуем по очереди залезть в один, а потом вылезаем. Прятаться должны именно мы: слишком велика вероятность, что наши лица узнают. Эллен, с Охотниками прежде не сталкивавшаяся, станет общей помощницей и будет на подхвате. На тот случай, если препарат уже распространяется по воздуху, у нас есть легкие противогазы. И куртки, которые Кэл заранее пропитал непрокалываемым снадобьем. У Арчера будут пузырьки с другими снадобьями, способными разъедать металл и вырубать Охотников, а в самом крайнем случае пригодится магическая сила Эллен. Еще мы возьмем устройства для связи (Арчер называет их переговорниками), которые воткнем в уши. Они позволят нам общаться, ведь бо́льшую часть рейда мы проведем порознь. Кэл останется в минивэне и будет следить за футажом камер. Элис проведет шоу до конца, чтобы не вызывать подозрений, пока мы с Эллен и Арчером уничтожаем препарат. – И как мы должны ликвидировать запасы зелья? Лекси разобралась в записях Дэвида? – Я тянусь за куском пиццы, которую доставили полчаса назад, а Элис смотрит на меня волком, но я ее игнорирую. – Кстати, где Лекси и Корал? – Мы сняли им квартиру в нескольких милях отсюда. – Арчер трет затылок и делает пометку в списке того, что нужно подготовить. – Лекси очень старается, но быстро тут не разберешься. Дэвид был выдающимся Заклинателем и блестящим ученым. Думаю, его записи она расшифрует, но не раньше понедельника. Старейшина работает над планом Б. К концу дня Китинг обещала привезти готовое снадобье. – А как насчет Бентона? – осторожно спрашиваю я, пытаясь говорить спокойно. – Он же будет в «Холл Фармасьютикалс»? Собравшиеся смотрят на меня с тревогой. – Я не расклеюсь. Ясно ведь, что он прячется где-то там. – Делаю паузу и, не дождавшись возражений, продолжаю: – Райли и двое других ничего не знают? Элис откидывается на спинку стула. – От молокососов пользы как от диких котят. В дверь звонят. – Это, наверное, Старейшина Китинг, – говорит Арчер и направляется в прихожую: после побега Бентона он начал запирать дверь. Когда Арчер приводит Старейшину Китинг, обстановка меняется. Я расправляю плечи, зато Элис теперь сидит, не отрывая глаз от стола. При виде меня Старейшина Китинг светлеет лицом. – Ханна, я рада, что ты снова в строю! Не успеваю я ее поблагодарить, как Старейшина достает из большой сумки пузырек со снадобьем. Пузырек хрустальный, а жидкость в нем темная, как ночь. Кажется, она поглощает свет, подобно маленькой черной дыре. – Будь осторожна. – Старейшина протягивает мне пузырек. – Снадобье уничтожит любую жидкость, в том числе и препарат Охотников. К сожалению, оно очень быстро испаряется. Смотри, чтобы оно не попало на поврежденную кожу: снадобье выжжет кровь столь же легко, как уничтожит препарат. – Вы уверены, что его стоит доверять мне? – Тебе лучше сжигать документацию об исследовании Охотников или вместе с Кэлом искать доступ к цифровым файлам? – осведомляется Китинг, но времени ответить не дает. – Ты заслужила право уничтожить препарат, который так много у тебя отнял. Я аккуратно держу пузырек. – Спасибо! – Словами не передать, как много это для меня значит, но, надеюсь, Старейшина понимает. – Не за что. – Китинг ласково улыбается и желает нам спокойной ночи. После ее ухода Арчер откашливается. – А теперь давайте с самого начала! * * * К воскресному вечеру план впечатывается мне в сознание и прокручивается в голове на репите. Проникаем. Уничтожаем препарат. Выбираемся. Три простых шага. Легким ни один не назовешь. Я лежу на кровати, таращусь в потолок, а фантазия на-гора выдает варианты неудачи. Всевозможные картинки нашего провала. Когда часы показывают четыре утра, я бросаю попытки заснуть и выбираюсь из постели. Часом позже я, умывшаяся и одетая, крадусь по дому на цыпочках. Не хочу будить маму. Боюсь прощаться и поссориться с ней еще раз до отъезда. Что взять с собой, не знаю, поэтому прячу телефон в задний карман и хватаю ключи. У парадной двери я берусь за засов одной рукой, ключи звякают в другой, а за спиной внезапно кто-то откашливается. – Даже не попрощаешься? Внутри все застывает. Я медленно оборачиваюсь. – Мам, привет! Она стоит в прихожей в одежде, в которой была вчера вечером. Судя по темным кругам под глазами, спать мама не ложилась. Я нервно перебираю ключи. – Давай, скажи мне, что ехать не надо. Уголки ее губ резко поднимаются, но в глазах – капитуляция. – А разве ты послушаешь? – спрашивает она и вздыхает, когда я качаю головой. – Я так и думала.