Она наклонилась и прижалась щекой к его волосам. Он так и не выпускал её руки, прижимая её ладони к своему лбу, к щеке. Вера почувствовала пальцами его слёзы. — Я люблю тебя. Всегда любил. С того момента, как ты сказала, что одного меня пьяного не отпустишь, и по сей день. Никто не верит, и ты не веришь, потому что я слабак и предатель. Но если ты дашь мне хоть маленький шанс, я смогу тебя убедить. Хотя бы частично вернуть твоё прежнее отношение. Я смогу. Ты ни секунды не пожалеешь о том, что простила меня. Вера всё же высвободила руки, схватила Егора за голову и притянула его лицо к своему. Они целовались так, словно делают это в последний раз. Никогда раньше они так не целовались. Егор горячо гладил её спину, плечи, затылок, шею, лохматил волосы. Вера попыталась что-то сказать; он с сожалением оторвался от неё, глядя затуманенными страстью глазами. — Будильник…ты завёл? — Да, да! Они погрузились в ощущения, подобные которым оба тщетно пытались найти долгих двенадцать лет. … — Какая гладкая у тебя кожа, — сказал Егор, легко касаясь кончиками пальцев её плеча, спины. — Ты как вулкан, Вера! — Почему для других лишь пепел, а всё остальное только для тебя? — тихо спросила она. — Потому что ты создана для меня, а я для тебя. У меня тоже не получается ни с кем, кроме тебя, ни любви, ни страсти. Только отбыть номер и снять напряжение. — Лукавишь, Егор! Как минимум с одним человеком получалось… — Мм, — он покачал головой. — Нет, не так. Зависимость была, да. Как бычок на верёвочке, послушен. Терпелив. Сначала, конечно, влюблён. Но такого, как с тобой, не было никогда. Было желание держать марку и не упасть в грязь лицом. Прости, что сравниваю, но нам нужно обсудить это и закрыть, чтобы больше не открывать. Вера кивнула. Было неприятно, но привычная боль отпустила. Он прав. — С тобой не так. Всё получается естественно, само собой. Может, я самонадеян, но у меня даже мысли никогда не было: что-то сделаю не так. С тобой всё так. — Нет, не самонадеян. Так и есть, — она потёрлась щекой о его плечо. Он поцеловал её в волосы. — Спасибо, Вера. Когда ты ушла, чуть с ума не сошёл. Ни с кем не хотел говорить, никого видеть не хотел. Но что делать, если виноват? Ребёнок-то страдать не должен за мои дела. Сначала действительно собирался создать нормальную семью. Думал, Кристина перебесится, успокоится, займётся ребёнком. Но куда там. Алинка с рождения на смесях, что такое материнское молоко знать не знала. А когда Кристина опять принялась за старое, я задумал развестись и забрать у неё Алину. Но она бы ни за что не отказалась от ребёнка добровольно. Это было для неё делом принципа, так же, как в истории с тобой. Спорт. Она бы костьми легла, чтобы своего добиться. В этом был смысл её жизни, её это тонизировало. Потому я решил не просто забрать Алину, а лишить Кристину родительских прав. Я затаился и два года методично собирал на неё материал. Пьянки, загулы, лёгкие наркотики. Связи на стороне. Притоны. У меня целая папка, до сих пор храню в сейфе. Не дома, конечно! Чтобы Алина не наткнулась. Держу на память. Могу показать, но вряд ли тебе это интересно. — Пожалуй, не надо, это точно, — кивнула Вера. Ей было страшно и жаль маленькую Алину. — Всё это время копил на адвоката, мне посоветовали хорошего здесь, в Перми. Мы даже месяц успели с ним поработать, нашли одного свидетеля, который готов был дать показания в суде. Надо было ещё одного — двух. Егор помолчал. — А потом… случилось то, что было, в общем-то, закономерно при её образе жизни. Знаешь, я Серёге такого под страхом смерти не скажу, но мне не жалко ни одного из четверых. Даже Свету. Серёга так любил её, на руках носил, заботился. У неё же не было никого из родных, он всех старался ей заменить. А ей надо стало по х… скакать. Это же был не первый раз. Я-то знал, на мне розовых очков не было. Такой был финал. К счастью, Алина ещё очень мала была. Они опять помолчали. — Вера, мне страшно подумать о том, как ты осталась совсем одна в чужом городе. Я и так чувствую себя последней тварью всё это время. Но мы же все думали, что ты уехала к матери! А ты одна…да ещё с ребёнком. — Нормально. Мама мне помогла купить комнату в общаге. Покажу как-нибудь, уверена, ты даже не подозреваешь о существовании этих двух домов, хотя они не так уж далеко от центра. Повезло с соседями, они помогали с Никитой. Потом — Никита в сад, я на работу. Потом ипотека. Всё как у людей. — Вера, почему ты не сказала тогда, что ждёшь от меня ребёнка? — с отчаянием спросил он. — Ну я тебе противен был… Но у вас хотя бы была поддержка… Дед и бабушка, Настя. Помощь. — Я бы всё равно ушла, Егор. Не смогла бы наблюдать со стороны, как ты живёшь с другой. А ты бы мучился, страдал и метался ещё сильнее. Всему своё время. — Зачем ты жалела меня и сочувствовала мне даже тогда⁈ — Потому что любила, Егор! Он закрыл глаза и прижал Веру к себе крепче. Потом заглянул ей в лицо: — А сейчас? В этой жизни? — И сейчас люблю. Может быть, ещё сильнее. Он так и продолжал судорожно сжимать её в объятиях. — Вера! — Что? — Не переставай, пожалуйста, любить меня! Хорошо? — Обещаю. Так и быть. — Она потянулась и легко укусила его за мочку уха. — Вера! — Что? — Ты меня с ума сводишь… Глава тринадцатая Вера невидящим взглядом смотрела в монитор, сидя на работе. Ей вспомнилась швея из их салона, Катя, которая ушла в декрет за четвёртым ребёнком. Катя всегда шутила, что стоит только мужу посмотреть на неё, и она беременеет. Вера теперь видела в этом некую аналогию с собой. Ночь на базе отдыха даром не прошла; они не были друг с другом почти двенадцать лет, и с первого раза так продуктивно «встретились»… Она сделала тест и сдала анализы на гормоны. Сомнений быть не может. Ну в этот раз она не будет ждать повода, чтобы сообщить, нет, нет! Вот прямо сегодня и скажет! Тем более, Егор уже месяц не даёт ей покоя разговорами о свадьбе. Что ж… Свадьбе быть. Вера улыбалась своим мыслям, когда по коридорам и кабинетам бизнес — центра понеслась паника, раскручиваясь, как смерч. …Егор смотрел в монитор, но мысли его были далеко. Интересно, когда уже Вера перестанет обдумывать его предложение и даст ответ? Ему невыносимо хотелось как можно быстрее сделать её своей женой. Он спать спокойно перестал, только об этом и думал. К тому же, женитьба очень упрощала процедуру установления отцовства. Но Вера оказалась суеверной. Она заявила, что ей надо обязательно всё обдумать. Вот в прошлый раз совсем не думала, и всё пошло наперекосяк. Потому надо думать. Вера думала. Егор ждал. Смартфон, лежащий на столе, ожил. Звонила Настя. Такого голоса Егор у неё не слышал ещё никогда, моментально всё внутри похолодело. — Егор, — не здороваясь, начала она. — В новостях показали, в бизнес -центре, где салон Веры, пожар. Людей эвакуируют. Я звоню Вере, а она трубку не берёт… Егор нажал отбой, быстро поднялся и пошёл к выходу, схватив куртку с вешалки. Он уже открывал машину, когда его догнал Сергей. Он ничего не знал, но понял по лицу Егора: что-то случилось. — Так, десантура, садись на пассажирское. Я поведу. Ты не в себе. Куда ехать? И не забудь пристегнуться. Пристегнув ремень, Егор назвал адрес. …Полыхали три окна этажом выше, чем находился салон, и в другом крыле. Но неизвестно, как там с возможностью выйти. И чем там дышат люди, которых ещё не вывели. Возле здания стояли три пожарные машины, две скорые и «Газель» спасательной службы. Под окнами натягивали тент. Егор искал в толпе Веру и не мог найти. Звонил, она не брала трубку, хотя была в сети. Постепенно его охватывала паника. — Нужны помощники держать тент, — крикнул кто-то из спасателей. — Сейчас будем эвакуировать из окон, до которых лестница не достаёт. Егор и Сергей пошли помогать держать тент. Вдруг Егор увидел Альберта, тоже помогающего спасателям. — Где Вера, Альберт? — Они все в скорой на осмотре. С ней всё хорошо, не переживай. А то зелёный весь. — Она трубку не берёт. — У неё динамик «полетел», сегодня жаловалась. Звук пропал. «Когда Вера уже научится жаловаться мне⁈». — Держим! — прозвучала команда, и на тент приземлился первый парень в офисном костюме. Его сразу увели в скорую, потому что всё равно успел надышаться. Тут же выпрыгнул второй, его тоже «приняли». Потом третий… Таким способом эвакуировали пять человек. В окне огня уже не было, тушили коридор.