– Пожалуйста. Не надо стрелять. Хорошо? Я же сказала, что пришла сюда поговорить. – А я говорила тебе – никаких резких движений, – огрызается она. – И начинай уже говорить, идиотка. – Меня зовут Катарина… Она отбрасывает прядь светлых волос с глаз. – Я знаю, кто ты. Видела запись с эфира вакцины. Ты дочь Лаклана. Как думаешь, почему я держу тебя на мушке? Я замираю. Я уже и позабыла о той трансляции. Цзюнь Бэй стерла целые месяцы из памяти людей, но не данные с серверов «Картакса». А там все еще хранится запись, где я стою рядом с Даксом и Новак, представляясь дочерью Лаклана и объявляя о выпуске вакцины. Наверное, Анна думает, что я все такая же преданная и скорбящая дочь, какой была на той передаче. Неудивительно, что она не доверяет мне. – Может, нас с Лакланом и роднит ДНК, – признаю я, – но, прошу, не суди меня по его поступкам. Он чудовище, разрушившее мою жизнь. – Это его хобби, – соглашается она, а выражение ее лица уже не кажется таким враждебным. – Так какого черта ты тут делаешь? Это «Картакс» отправил тебя на мои поиски? – Я… – начинаю я, но тут же замолкаю, потому что даже не знаю, что ей сказать. Когда я оказалась в лаборатории «Картакса», мне казалось, что солгать Анне будет легче. До того, как узнала правду, я считала Анну своей сестрой, и эти чувства никуда не исчезли. Не помогает и то, что последние несколько недель я провела в симуляции с очаровательной пятилетней версией ее. Но правда никак не поможет мне спасти Анну. Какие бы чувства я к ней ни испытывала, они принадлежат лишь мне. Она не помнит меня и того, что мы пережили вместе. А еще явно не хочет возвращаться в «Картакс». Вот только единственный способ спасения – отвезти ее к Лаклану. И все же что-то внутри меня сжимается от этой мысли. – Время вышло, Агатта, – говорит она, вскидывая винтовку. – Подожди, – прошу я, не опуская поднятых рук. – Я пленница «Картакса». И… на самом деле меня здесь нет. – Я знаю, что ты в «Истине», – говорит она. – Половина моего обучения проходила там. Вот откуда я знаю, что для доступа к симуляции необходимо разрешение Центрального штаба. А еще, что если я выстрелю в тебя, то ты наверняка почувствуешь это и в реальной жизни. Так что можешь вернуться и сказать своим приятелям в «Картаксе», что им придется послать за мной кого-то посущественнее трехмерной проекции, чтобы поймать. Она нажимает на спусковой крючок, но мне удается увернуться от пули, которая превращает окно в множество мелких осколков. Анна перезаряжает винтовку, а я приваливаюсь к стене, оглушенная звуком выстрела. Между ее бровями появляется морщинка от разочарования, когда она вновь поднимает дуло, но мне опять удается увернуться от ее выстрела. Пуля врезается в стену позади меня. Еще один промах. – Я же хакер! – выпаливаю я, вновь вскидывая руки. – У меня есть доступ к системам «Картакса», но я не могу выбраться оттуда физически. Пожалуйста, Анна! Мне нужна твоя помощь. – Ты и мою панель взломала? – подходя ближе, спрашивает она, но не убирает винтовку. С такого расстояния она точно не промахнется. – Я заплатила одному из этих уродов, чтобы он взломал мою панель и заблокировал доступ к сетям «Картакса». Так что я не должна тебя видеть. – Наверное, у него не получилось, – тяжело дыша, говорю я. А затем отступаю назад, пока мои плечи не упираются в стену. – Но я как-то сталкивалась с панелями тайных агентов. Их защиту не так-то просто обойти. Я пришла не для того, чтобы драться с тобой. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь. На лице Анны написана подозрительность, но она хотя бы больше не стреляет. – Мы уже встречались? – продолжая прищуриваться, спрашивает она. – Такое ощущение, будто я тебя знаю. Я открываю рот, чтобы ответить ей, но не решаюсь. Можно было бы признаться Анне, что у меня сохранились воспоминания, потому что я находилась в защищенном от электромагнитных полей месте, но это может вызвать вопросы, на которые мне пока не хочется отвечать. К тому же сейчас главное завоевать ее доверие. А значит, нельзя позволить ей узнать, что мои воспоминания не стерлись. – Не знаю, – осторожно отвечаю я. – Но я пришла сюда из-за Зианы. Анна напрягается. – Ты знаешь Зиану? – Нет, – признаюсь я, продолжая держать руки поднятыми. – Но хочу найти ее. Она прислала мне сообщение, и мне нужна твоя помощь, чтобы связаться с ней. Я отыскиваю сообщение Зианы в манжете и отправляю его Анне. Она пристально смотрит на меня, словно опасается, что записка – это ловушка. Но затем ее глаза стекленеют, а зрачки начинают бегать из стороны в сторону, пока она читает. Закончив, Анна слегка опускает винтовку и вновь переводит взгляд на меня. – Но зачем ты пришла ко мне? – Потому что я не могу встретиться с ней лично. Я же говорила тебе, что пленница. Но хочу остановить грядущую войну. А Зиана, возможно, единственная, кто способен это сделать, но у нее нет панели. Я не могу встретиться с ней через «Истину». Поэтому нужно, чтобы кто-то, кому Зиана доверяет, встретился с ней вместо меня и выяснил, что она знает. По лицу Анны пробегает тень – единственный намек на то, что она прислушалась к моим словам. Я обвожу взглядом комнату, пытаясь понять, что она тут делает. Но вижу лишь мусор и грязную одежду. Похоже, она просто прячется. Но Анна ненавидит генхакеров, так почему она поселилась в грязной квартире в Энтропии? Я вновь перевожу взгляд на окно. Сквозь него видно склоны города и извилистые каркасы небоскребов, выступающие из руин. Окна в зданиях вокруг нас закрыты ставнями, и в них не горит свет, только в одном окне. В пентхаусе наверху многоквартирного дома. В его окнах от пола до потолка виднеется нарисованная во всю стену фреска с бабочками. Я помню ее из воспоминаний. И видела недавно глазами Цзюнь Бэй. Должно быть, это лаборатория, где она работает. А из окна Анны прекрасный обзор. Я перевожу взгляд с фрески на открытое окно, а затем на Анну. – Боже мой, – выдыхаю я. – Вот почему ты прячешься от «Картакса» и бросила своих друзей. Ты приехала сюда, чтобы убить Цзюнь Бэй. Анна расправляет плечи. – Я просто обязана была это сделать, когда у меня появилась такая возможность. Я ждала, что «Картакс» отправит за ней команду, и они вернут ее в тюрьму, но этого так и не произошло. Они просто не осознают, насколько она опасна. В следующий раз Цзюнь Бэй не остановится на стирании воспоминаний, а сотворит что-то более ужасное. И единственный выход помешать ей – это убить ее. От леденящей безжалостности ее слов по коже ползут мурашки. «Единственный выход помешать ей – это убить ее». Эти слова созвучны с моими мыслями, которые не выходят из головы уже несколько недель, но я никогда не думала об этом настолько решительно. Но когда я слышу их, внутри все сжимается, как бывает, когда я вспоминаю о предательстве самой Анны. И тут же просыпается внутренний голос, который твердит, что это неправильно. И напоминает, что эти люди, и особенно Цзюнь Бэй, моя семья. Но я прислушивалась к этому голосу с тех пор, как Коул впервые появился в хижине. Хотя не стоило. Ведь именно благодаря этому глючный код Цзюнь Бэй оказался во всех панелях, воспоминания всех людей на земле стерты, а мы находимся на грани войны. – Ты хочешь спокойной жизни, – встречаясь с пристальным взглядом Анны, говорю я. – Я тоже этого хочу, но на карту поставлено больше, чем ты думаешь. Люди превращаются в одичалых – в Энтропии, в бункерах, по всему миру, – и мне кажется, кто-то управляет этим. Думаю, кто-то хочет настроить генхакеров и мирных жителей бункеров друг против друга. За этим может стоять Цзюнь Бэй, а может кто-то еще. Зиана утверждает, будто знает, что происходит. И если ты поможешь мне найти ее, возможно, мы сможем это остановить. Анна задумчиво покусывает губу. Геометрические татуировки на ее руках приходят в движение, когда она опускает дуло. – Я слышала об одичалых. Но неужели за этим стоит не Цзюнь Бэй? Я задаю себе тот же вопрос с тех пор, как Дакс рассказал мне о том, что происходит. И если за этим – за атаками, сбоями кода и назревающей войной – действительно стоит Цзюнь Бэй, то не стоит приводить к Лаклану Анну и Зиану. Возможно, Анна права, и нас спасет лишь убийство Цзюнь Бэй, как бы ужасно это ни звучало. Но даже после всего, что натворила Цзюнь Бэй, я не верю, что она способна на подобное. Я киваю в сторону окна. – Если мы узнаем, что за всем этим стоит Цзюнь Бэй, то я без лишних вопросов помогу тебе остановить ее. Обещаю. Анна несколько напряженных мгновений смотрит на меня, а затем медленно опускает винтовку. Но когда она тянется, чтобы прислонить ее к стене, то вдруг замирает и бледнеет. – Коул! – выдыхает она. А ее глаза стекленеют и принимаются бегать из стороны в сторону. – Нет! От ее голоса в жилах стынет кровь. А ведь она просто произнесла имя Коула, но с ним явно что-то происходит. Что-то нехорошее. – Что с ним? Что случилось? – Я только что получила сообщение о чрезвычайной ситуации с панели брата. А значит, он ранен. Не обращая внимания на накатившее головокружение, участившееся сердцебиение и помутнение перед глазами, я подхожу к ней. – Покажи мне это сообщение, – требую я. Она моргает, чтобы выплыть из виртуальной реальности и, заметив, как близко я подошла, тут же выхватывает охотничий нож из-за пояса. – Не так быстро, Агатта, – наставив его на меня, говорит Анна. – Почему тебя так волнует Коул? Что, черт возьми, здесь происходит? – Где он сейчас? – продолжаю настаивать я. – Дай мне доступ к своей панели. Покажи мне это сообщение. – Я не дам тебе доступ… – Черт побери, Анна, – выпаливаю я и хватаюсь за нож. Да, физически меня тут нет, и мне не остановить ее, но это продемонстрирует, насколько я серьезна. Лезвие врезается мне в пальцы и по ним начинает струиться кровь. – Я не стану сопротивляться, если ты решишь причинить мне боль. Главное перешли мне это чертово сообщение. Если мне удастся отследить его сигнал, я смогу добраться до него через «Истину» и помочь ему. Анна всматривается в мое лицо. – Если ты мне врешь… – Пересылай сообщение! Быстро! – рявкаю я, выпуская лезвие из рук и разбрызгивая кровь по полу. – Если он ранен, то у нас в запасе не так много времени. Продолжая сжимать нож в руках, она отступает на шаг и ее глаза стекленеют. Перед моими глазами тут же появляется сообщение с данными, полученными с панели Коула. Это маячок, который отправляется, когда человек в беде, чтобы ему пришли на помощь. И в нем передаются не только координаты местоположения, но и жизненно важные показатели. Коул находится посреди пустыни, недалеко от города. Но вокруг нет ни здания, ни дорог. А значит, нет ни машин, ни камер, к которым могла бы подключиться «Истина». К тому же модули Коула не позволяют мне перенестись к нему, как это произошло с Анной. Да и сообщения об ошибках, которые приходят с его панели, какие-то странные. Я таких раньше не видела. Судя по всему, каждый модуль в его теле отключается. Но его тело просто напичкано гентехом. И что бы ни происходило с его панелью, это может убить самого Коула. – С ним все в порядке? – спрашивает Анна. Я моргаю и отключаю интерфейс манжеты. – Нам нужна машина. Коул где-то неподалеку. Она вновь вскидывает нож. – Что с ним? – Не знаю, – отвечаю я, чувствуя, как сердце колотится в груди. – Его панель сбоит, и я не могу перенестись к нему. Кажется… кажется, он умирает. С мгновение Анна пристально смотрит на меня, словно пытается осознать эти слова. А затем вдруг я вижу перед собой не покрытого татуировками солдата, а маленькую девочку, которая последние три недели цеплялась за мои спортивные штаны. Но все быстро исчезает, когда она неожиданно шагает ко мне и всаживает в грудь направленный на меня нож. – Кто ты такая, черт побери? – шипит она. – И откуда знаешь Коула?