– Сол мёртв, – сказал я. – Отлично! – услышал я ответ Фила. – Дориан ранен, – добавил я и подбежал к нему. – Что с ним? Где ранен? – услышал я вопрос от Фила. – Что с Дорианом?! – крикнула Диана. Осмотрев его, я увидел, что из правого бедра сочится кровь. – Брайан, – тяжело сказал мне Дориан. – Жгут… В кармане сверху… Перевяжи… – Да-да, сейчас… – ответил я и начал суетливо рыскать по разгрузочным карманам. Найдя бинт и жгут, я перетянул рану сверху, и туго затянул, пытаясь остановить кровь. – Сможешь встать? – спросил я. – Попробую, – ответил Дориан. Дориан скинул разгрузку и бронежилет. Опираясь на моё плечо, он поднялся, и обхватил меня своей рукой. Я повёл его к выходу. Выйдя на лестничный марш, я вдруг увидел здорового мексиканца, сидящего сверху на Бобе. Он душил Боба его же дробовиком. Недолго думая, я несколько раз выстрелил – две пули угодили в стену, а две вошли в спину латиноса. Тот несколько раз дернулся и обмяк сверху на теле Боба. Сам же Боб лежал без движения… Мы с Дорианом спустились вниз. Я оттащил тело мексиканца и осмотрел Боба. Дориан потянулся рукой к его шее и щупал пульс. – Боб мертв, – сказал он. – Что? Что ты сказал?! – переспросила Диана. – Дориан, вам надо сваливать. Вижу две патрульные машины на холме, будут через пять минут у вас! – сказал Фил. – Фил, иди к машине! – сказал Дориан. – И подъезжайте к нам. – Уверен? – спросил я. – Может мы сможем его откачать! – У него череп прикладом проломлен. Брайан! Уходим! – ответил Дориан. Мы вышли во двор. Возле трупа своего нового ухажера сидела Амалия и рыдала. Мы встретились взглядами. – Ты! Снова ты! – кричала она на меня. – Мерзавец! Подонок! Будь ты проклят! – Найдешь себе нового кабеля, потаскуха малолетняя! – прорычал Дориан и мы заковыляли к воротам. Подъехал наш фургон. За рулем сидел Фил. Я открыл задние двери и помог вскарабкаться Дориану. Диана помогла затащить его вовнутрь, и мы быстро помчали по улицам. – Фил! – крикнул я. – Нужен доктор! – Я уже позвонил Киму, он сказал, что привезет Эльса на фабрику! – ответил он. – Может послать за ним Ленни? – спросил я. – Ты думаешь он на фабрике? – удивленно спросила Диана. – Он уже свою задницу дома греет. – Дориан, ты как? – спросил я, увидев, что тот моргает все медленнее. Дориан показал большой палец вверх. Мы подъехали к воротам фабрики. Мимо нас пронеслись несколько патрульных машин. Наемники долго не хотели открывать ворота. Фил подбежал к посту и о чём-то крепко с ними поговорил. Мы проехали внутрь и Фил сказал: – Брайан, останься с Дорианом! Диана, нужны носилки, идём! Фил и Диана побежали к воротам фабрики. Наёмники ходили вокруг фургона, недоверчиво поглядывая холодными, равнодушными взглядами. – Брайан, – шепнул мне Дориан. – Я ошибся в тебе, извини. – Ничего. Нормально всё. Так и должно было быть. – Нет. Ты молодец… Ты… Не верь Ленни. Он конченный. Ты ему неровня. – Дориан, только попробуй сдохнуть, ублюдок! – кричал Фил в наушник. – Я тебе на могилу насру! Дориан задергался, засмеялся и закашлял. – Фил…Братишка…Это артерия брат… Я всё… – Я тебе дам всё, сука! Не смей подыхать, мы уже рядом, док едет! Твоя кровь уже готова, Диана достала её из операционной! Дыши, слышишь! – говорил Фил. Диана и Фил подбежали к фургону с носилками. Мы аккуратно затащили на них Дориана и побежали ко входу в фабрику. Диана открыла нам двери. Я и Фил принесли Дориана в операционную палату и положили на стол. Дориан уже не дышал… Фил потрогал его пульс. Диана тщетно пыталась реанимировать сердце. – Позвонить Киму? – спросил я у Фила. – Дай телефон! Фил вместо ответа оттащил Диану от Дориана и обнял её. Диана плакала и кричала. Только сейчас я понял, что всё закончилось. Я забыл, когда спал или ел. Меня наполняло давящее ощущение пустоты. Я как будто стоял перед роковой пропастью, но не решался сделать последнего шага. Почему, почему я снова жив? Мне нужна она. Та, что наполняла меня свободой, душевной теплотой, смыслом. Я понимал, что приду к ней с грязными руками, по локоть в крови. С дырою в сердце и тревогой в своей больной голове, но больше ничего светлого в моей жизни не оставалось. Я ничего не решил. Я никого не победил. Я падал всё ниже и не знал, как спастись. Сальма, милая моя, любимая Сальма. За что я стал твоим проклятием? Зачем нас соединило проведение фатума и почему я никак не могу тебя забыть. Почему ты смотришь на меня всякий раз, когда я закрываю глаза? Почему ты всё ещё любишь, за что? Как отрезать золотую нить между двух сердец, если она соединяется вновь? Я поднял стеклянные глаза на Фила с Дианой и спросил: – Ребят, я могу сейчас съездить в город? Фил и Диана одновременно повернулись ко мне. – Конечно, ты ж не на привязи, – сходу ответил Фил. – Ты поедешь к Сальме? – вдруг спросила Диана с заплаканными глазами. Я тяжело сглотнул нарастающий ком и скривил губу. Диана подошла ко мне и крепко обняла. – Поезжай конечно, тебе сейчас это нужно, – шептала она. – Будь осторожен, – добавил Фил. – Сейчас неизвестно где наши враги. Если что звони, мы будем на связи. – Хорошо, – ответил я. – Будь осторожен, ладно? – сочувственно повторила Диана. – Ладно, – ответил я, всё ещё удивляясь её неожиданной проникновенностью ко мне. – Возьми машину в гараже, – сказал Фил и протянул мне ключи. Я поднялся в гараж и сел в серый седан Фила. Охранник открыл мне ворота, и я поехал в квартал «Семь чудес». По дороге я много курил и нервничал. Начинало светать. Я надеялся, я верил, что там, вместе с рассветом я вновь обрету себя. Увижу своего ангела. Я припарковался возле дома Холла, чуть дальше от своего двора. В окнах моего дома горел свет. Мой белый внедорожник покрылся придорожной пылью и грязными разводами после череды дождей. Рядом с ним, стоял чей-то мотоцикл… Я увидел её. Как тогда в двадцать втором, я снова увидел её в окне. Моем окне. Моем кусочке света. Рядом с ней был улыбчивый молодой парень. Он что-то весело рассказывал ей, много смеялся и махал руками. Сальма смущенно улыбалась и была немного сконфужена. Я знаю свою женщину. Я вижу, я чувствую её. Ей хорошо сейчас, но… Я понимал, что она всё еще не отпустила. Что рядом с ней появилась новая надежда, новая опора, гораздо лучше старой. Но она всё еще поглядывала в окно, когда он шутил. Она всё еще ждет… Всё ещё верит. Всё ещё любит… Парень надел куртку и вышел во двор. Он сел на свой мотоцикл и запустил двигатель. Мощный, громкий, благородный рокот мягко раскатился по спальному кварталу. В доме Холла зажегся свет. Он выглянул в окно и посмотрел на мой автомобиль. Во двор вышла Сальма. Она подошла к мотоциклу, на котором сидел её новый ухажер. Парень приобнял её за талию и поцеловал в губы… Это был короткий, легкий поцелуй. Но он словно казнил меня. Я почувствовал, что убит. Что Боб и Дориан как будто сидят в машине на заднем диване, и мы вместе улетаем в ад. Вдруг дверь автомобиля открылась и ко мне подсел Холл. Я даже не заметил, когда он вышел из своего дома. Он увидел куда я смотрю и решил молча понаблюдать вместе со мной. Парень придерживал Сальму за талию и улыбался. В какой-то момент он захотел ещё раз её поцеловать, но она сделала шаг назад и жестом остановила его. Между ними произошел какой-то короткий диалог. Я видел, что Сальма была напряжена и что-то серьезно ему объясняла. Парень понимающе кивал в ответ. Потом они попрощались, и он уехал. Когда Сальма открыла дверь моего дома из него неожиданно выскочил Пончик. Он громко лаял, махал хвостом и смотрел в мою сторону. Сальма несколько раз посмотрела на мой автомобиль, я вжался в сиденье. С большим трудом она затащила рвущегося пса обратно в дом, но сама осталась на террасе. Потом она сделала шаг по направлению ко мне, и я сказал Холлу: – Выйди, останови её!