Естественно, ни речей, ни митингов. Ближе к полуночи, в 23:30 по «ханойскому» времени (в 19:30 мск, в 02:30 хбр[40]) по согласованному графику тихо отдали швартовы. Чумазый рейдовый буксир, работая «на укол» и «оттяг», вывел 250-метровый корабль на внешний рейд[41]. Где вялое вращение винтами пошло в рост, и тяжелый крейсер самостоятельно двинул на выход. Эскорт уже ждал, опекая важный объект плотным построением. Кремль Офицер по особым поручениям со звездочками капитана госбезопасности зачитывал стоя, выкладывая по мере озвучивания листы перед собравшейся комиссией. Его кожаная папка на застежке-молнии быстро пустела: – В итоге ситуация вокруг ТАРКР «Петр Великий» или «крейсера-близнеца»… или, уж если будет угодно, «объекта 099» развивалась по экспоненте. Резко обострилась обстановка в Индокитае. Сначала, по данным вьетнамской разведки, американцы расконсервировали свои «закладки» в виде оставшихся на территории агентов (недобитки, воевавшие на стороне марионеточного Сайгона, лица с сопредельных государств, кхмеры). Затем вдруг зашевелился Китай. Усилились провокации на границе с СРВ-КНР, зафиксированы единичные, групповые проникновения китайских военнослужащих через границу на территорию Вьетнама. Более того, уже произошли пограничные стычки с крупными отрядами до трехсот бойцов и выше. Для отслеживания ситуации нами было переориентировано несколько спутников орбитальной группировки космической разведки, предоставив ряд снимков, из которых явно видно, что соседняя Кампучия превращена в плацдарм для концентрации войск. Также в приграничных района Китая, по оценкам специалистов, дислоцировано большое количество военной техники и до полумиллиона человек под ружьем. Участились случаи нарушения воздушного пространства. В море, близ, а также заходя в территориальные воды Вьетнама, фиксируются сотни китайских рыболовецких судов. Напрашивались очевидные выводы – все эти провокации координируются единым центром. Поступили сигналы о контактах ЦРУ со спецслужбами Пекина. Дэн Сяопин посетил Токио, в китайской прессе не скрывается, что лидер КНР намечает поездку в Вашингтон. Тем более что если в вьетнамо-китайском конфликте 1979 года США были относительно сдержанны, лишь оказывая дипломатическое пособничество, то сейчас поддержка Америки и Японии более чем вероятна. Дается понять, что готовится очередная агрессия со стороны Китая. – Вы сказали, «дается понять»? – перебил Андропов и вопросительно взглянул на начальника КГБ. – Китай не намерен нападать? – Отчего же. Возможно, Пекин готов половить рыбку в мутной воде. Но надо полагать, что все эти движения инспирированы ЦРУ для того, чтобы накалить обстановку вокруг «объекта». – Заставить нас нервничать, – задумчиво проговорил Андропов, – а учитывая, что параллельно идет дипломатический зондаж, склонить нас к диалогу, к уступкам, вынудить поделиться уникальной информацией… хм. Что там у вас дальше? Получив разрешение, офицер продолжил: – Что-то стало известно вьетнамским спецслужбам. Вероятней всего, просочились какие-то данные особого порядка. Пусть командование базы исключило в портовых работах подряды для местных, и близко не подпуская к крейсеру, но не стоит забывать, что вьетнамцы находятся на своей территории и у них наверняка есть налаженная сеть поступления информации. Официальный Ханой выдвинул претензии. Вне всякого сомнения, там понимают, что могут рассчитывать только на Советский Союз, но с сокращением безвозмездной военной и экономической помощи отношение вьетнамцев к нам несколько изменилось. Стали возникать вопросы о нарушении советской стороной пунктов соглашения о нахождении наших военных кораблей в бухте Камрани[42]. Видимо, вьетнамцы посчитали, что как только «Петр» уйдет из Вьетнама, угроза вторжения со стороны соседа прекратится, так как США потеряет интерес к эскалации конфликта. – Что вряд ли. – Так точно. Радикализм Пекина подзуживается Вашингтоном. Американцам выгодно, если мы сцепимся с китайцами. Это отвлечет наши силы в других «горячих» местах. Поэтому было принято решение не раздражать вьетнамских товарищей. Тем более что прогнозирование ситуации теперь не исключало не только подготовленной диверсии ЦРУ, но и случайного удара или провокации со стороны китайского агрессора. Все зависит от того, как будут развиваться военные действия. Ремонт «объекта 099», обеспечивающий необходимую мореходность, уже был проведен. В рекордные сроки. Позиционную обстановку на границе с Кампучией и Китаем мы отслеживали посредством морской космической системы разведки «Легенда», данные поступали практически в оперативном порядке. К этому моменту, когда было выявлено окончательное развертывание китайской армии, ее выдвижение на исходные рубежи, сделан расчет времени удара, выбор решения был за отправкой ТАРКР «Петр Великий» во Владивосток. – Несмотря на риски нахождения в открытом море? – с сомнением прокомментировал Андропов. – Не бо?льшие, чем на приколе, известном противнику, в слабо оборудованной базе, где одно достоинство – наличие береговой авиации, – успел вставить Устинов, – это мнение моряков. – Какие меры были приняты для безопасной проводки подопечного корабля? – С приходом «Петра Великого» в Камрань группировку Тихоокеанского флота в Южно-Китайском заливе довели до тринадцати крупных кораблей, включая уже имеемый ТАКР «Минск» с авиакрылом. На базовый аэродром переброшен смешанный полк трехэскадрильного состава – истребительной, штурмовой и противолодочной авиации. К середине июля эскадра получила подкрепление, в ней уже состояло 30 надводных кораблей. Кроме того, задействовано семь дивизионов дизельных подводных лодок – были стянуты практически все силы тактического подплава. Воздушное прикрытие на начальном отрезке маршрута осуществляют Миг-23 с аэродрома в Камрани. С подвесными баками для увеличения радиуса боевого действия. А также Ту-16 с дозаправкой в воздухе на всем протяжении. В Корейском проливе эскадру дополнительно должны взять под опеку самолеты морской авиации, базирующиеся на Кневичи. Но основная нагрузка ложится на Як-38 авианесущего крейсера «Минск». – Американцы? – Из последнего доклада командующего 17-й ОпЭск контр-адмирала Анохина на 9:00 по тихоокеанскому стандарту – активность американских ВМС и ВВС неожиданно умеренная. В ближней морской зоне ответственности наблюдается постоянное сопровождение одиночными кораблями США, в воздушной – разведывательным «Орионом». Налеты палубной авиации с авианосца «Констеллейшн» (парные и тактическими звеньями) происходят корректно ввиду наличия над советской эскадрой авиаприкрытия. Авианосная ударная группа маневрирует в Южно-Китайском море на удалении восьмисот-девятьсот километров, находясь практически у Филиппин. Воздушная разведка за АУГ[43] осуществляется сменными двойками Ту-95 и Ту-142. – Что происходит на вьетнамо-китайской границе? Какая помощь оказывается вьетнамским товарищам? – Судя по имеющимся данным косморазведки, ситуация мало отличная от 1979 года. Китай явно сконцентрировал больше сил, но и вьетнамцы действуют с уже полученным ранее опытом. Командование посчитало – тех средств, что были предоставлены Советским Союзом в период предыдущей китайско-вьетнамской войны и других конфликтов. достаточно для отражения нынешней агрессии. Часть подводных лодок 38-й дивизии, что по тем или иным причинам не были задействованы в эскорте «объекта 099», оказывают помощь надводным кораблям вьетнамских ВМС, перекрыв вход в Тонкинский залив, блокируя акваторию для судов других государств. В частности, и для двух американских фрегатов. Дополнительно были приведены в состояние полной боевой готовности вооруженные силы советской армии дальневосточных и забайкальских округов, что должно поумерить пыл Пекина. – Это всё? – Так точно. У меня всё! – отступил офицер. Юрий Владимирович снял чуть запотевшие очки, устало помассировал веки, снова водрузил их, спросив, обращаясь ко всем присутствующим: – Что скажете? – Поводы для беспокойства, конечно, остаются, – решился ответить первым Крючков, – я уже давал задание выяснить… – Слишком «вовремя» Китай пошел в наступление, – не дал договорить генералу Андропов, – выяснили – какая информация просочилась к вьетнамцам? А часом, не от ЦРУ ли? Не к тому ли нас подталкивали американцы, чтобы мы вывели корабль? За одного битого двух небитых Первоначально, практически в цейтноте формирования полка, военно-транспортной авиацией в Камрань перебросили всего «четверку» истребителей… предварительно расчлененных по спецконтейнерам: в первых двух – «голова» с двигателем, консоли крыльев со стабилизаторами, в третьем ящике – хвостовая часть. Четвертый набит средствами наземного обслуживания, включая стремянки, чехлы, колодки, водило[44]. Ил-76 прибыл прямым рейсом из Союза. Еще издалека заявив о себе гулом, тяжело и медленно заходя на посадку, он тугим свистом-реверсом прокатился по бетонке на пробеге, замерев на рулежке, выгрузив первых летунов и техников в духоту и жарищу – «из лета в лето… но ни хрена ж себе экзотика!» – сразу же стаскивали с себя лишние форменные одежды весельчаки, напяливая нелепые шорты «тропички». А через две недели подоспевшим грузовым судном на складские причалы доставили остальные запланированные машины (треть самолетов легко поместилась на твиндеке громадины сухогруза в «полуфабрикатном» состоянии), доводя эскадрилью до почти штатного состояния – двенадцать Миг-23МЛ и еще дополнительно две «спарки» с индексом «УБ» (учебно-боевые). Прибывший личный состав и самолеты входили в одну из лучших советских авиационных частей. А с приданными в помощь заводскими специалистами задача по вводу техники в строй была выполнена в кратчайшие, если не сказать рекордные сроки: расконсервация, сборка, опробование двигателей, наземные проверки, облеты… успели! Накануне ухода «Петра Великого» все «миги» были готовы нести боевое дежурство в системе ПВО эскадры. – На полтыщи километров мы еще можем обеспечивать непрерывность истребительного прикрытия, – объявил на штабном совещании «у флотских» командир авиационного полка. И обосновывал: – Пятьсот кэмэ – это оптимальный боевой радиус «двадцать третьего» с тремя ПТБ[45] и минимумом подвесного вооружения «воздух-воздух». Организация подобной боевой задачи подразумевает, что одно звено барражирует над соединением кораблей… другое, выработав топливо, возвращается… третье идет на замену. Эдакая качель-карусель. Беда в том, что по мере удаления от базы и аэродрома плечо увеличивается, и вскоре время нахождения истребителей над эскадрой сократится до минимума. Минимум этот, оговорюсь, можно растянуть и больше, чем на полтыщы, но повторюсь – время нахождения! А у нас всего четырнадцать машин! И даже в той ближней зоне, где мы их все сможем задействовать, американцы легко обеспечат себе боевое преимущество – плавучий аэродром «Констеллейшн» несет истребителей в два раза больше нашего, не считая остального авиапарка. И будет, сволочь такая, продолжать следовать за нашим морским соединением, находясь вне зоны действия противокорабельных ракет ордера. Палубные «яки» и «шестнадцатые Ту» против «фантомов» и новых «хорнетов» откровенно не играют. * * * На то она и служба – чтоб медом не казалась. Приказ на уход хоть был и ожидаем, но нагрянул, как и положено, авралом. Накрученная тихая истерия вокруг такого всего из себя секретного тяжелого крейсера требовала провести тщательное оперативное планирование похода, с боевым расписанием и задачей для каждого корабля и подводной лодки. Но первый вопрос для командующего 17-й ОпЭск был «чего ждать?». Оснований сомневаться в приказах высоких чинов Генштаба, в их оценке и прогнозах развития ситуации у контр-адмирала Анохина не было. Пример «покусанного» «Петра Великого» не просто говорил, он кричал – что-то в той тонкой грани «холодного» военного противостояния двух великих держав изменилось! Эта «тонкая грань» вроде бы осталась, но обе стороны стали позволять себе делать небольшие «шажки-заступы» за ее линию. Бесило, что за всеми этими инструкциями, спускаемыми по цепочке и напрямую из Москвы, явно проглядывались «гражданские» товарищи с политическим и дипломатическим подходом к реалиям. Отсюда и шли какие-то абсолютно неуместные для военной задачи неопределенности: «возможно», «якобы», «осмотрительно», «не допуская и не поддаваясь» (в смысле провокаций), из которых самым понятным было «не применять ядерное оружие ни при каких обстоятельствах». Анохин знал, что авианесущий крейсер «Минск» первый вступил в соприкосновение с «Петром Великим», прикрыв от американцев. Знал, что командовавший миссией капитан 1-ранга Саможенов имел непосредственный контакт с командиром тяжелого крейсера (того самого, коего увез в Москву главком) и что-то знает… знает, возможно, нечто большее, чем… – Не могу, – уперся Вениамин Павлович Саможенов, когда Анохин не поленился, прибыл баркасом на борт «Минска» и они обособились от навязчивого особиста. – Не могу! У меня на борту чуть ли не взвод товарищей из органов квартировал… и по сию пору. И на «сторожевиках», и на «обеспечителях», что участвовали в операции. Из каждого распоследнего матросика душу вытрясли своими допросами и бумагомараньем на подписках. – Вениамин Павлович! Но какого такого мать в три боцманских загиба хрена командующий эскадры знает меньше, чем какой-нибудь сопливый сигнальщик или радист?! – Не перегибайте, Рональд Александрович, ничего ни сигнальщики, ни другие матросики не знают. У них до такого (да и у меня) мозгов не хватит. И я, черт меня подери, чего не положено – не знаю! Не знаю! Иначе не хочу дослуживать где-нибудь на Диксоне! Но заверяю со всей ответственностью – дело более чем серьезное, и случиться может всякое! Бдеть нам и на море и под… и в небе! Вот так! Истинно морская душа Рональда Александровича неизменно ставила Морфлот выше авиации… и вообще выше летунов, хоть те и «машут крыльями над мачтами». Впрочем, он признавал боевую организацию и возможности ВВС, а тем более адекватно оценивал угрозу и силу противника, и его главный аргумент на море – авианосцы. Как там оговорился каперанг Скопин на оперативном совещании перед выходом? – «Мы в одиночку дрались, по сути, против “двух”! Отбились! И пусть практически без звездных налетов авиации… хотя и не без того однажды…» Но тот же Саможенов говорил, что когда они взяли совершенно «хромого» «Петра» под защиту, окрысившись стволами, РЛС-прицелами, откинув крышки ракетных комплексов, дав понять, что все «без пошутил», когда в не меньшей степени отличились, превзошли самих себя хулимые всеми палубные «яки»… янки-летчики хвосты поджали. Поэтому контр-адмирал считал, что основой будет «незаметная, тихая, но крайне напряженная угроза из-под воды… в отличие от воздушной шумихи». И потому особенно накрутил на полную отдачу всех командиров и начальников служб, несущих ответственность за противолодочный поиск. * * * Зная о спутниках-шпионах с инфракрасными системами наблюдения, надеяться, что покров ночи обеспечит скрытный выход 26000-тонного крейсера, можно было лишь отчасти. А появление такой оравы кораблей в открытом море, формирующих боевой ордер, ведущих внутриэскадренные переговоры, вне всякого сомнения, вскоре будет зафиксировано РЛС и другими средствами радиослежения потенциального противника, как минимум знающего, «куда смотреть»! – Через час американцы поймут – «у нас начался большой аврал»! – Контр-адмирал Анохин назидательно вышагивал в узостях мостика флагманского корабля. – Через полтора-два крупные засветки тяжелого крейсера и авианесущего «Минска» «набухнут» на экранах радаров дежурных фрегатов US NAVY (с сухогрузами вряд ли спутают). Фрегаты поднимут переполох, сообщив «Папе»… и уже на третьем часу объявятся остальные любопытные! «Папой» меж собой кодово обозвали «Констеллейшн», который, по данным разведки, несомненно, являлся оперативным флагманом TF-12 (task force) тактического соединения, «работающего» по Камрани. Впрочем, не циклясь на кличках, попеременно употребляя и законное его имя… тем более не допуская вольностей в докладах Москве. Похлопав по карманам, адмирал извлек сигареты, двинув на крыло мостика, на ходу чиркая, нервно ломая спички. Снаружи чуть посвежело. Духота сошла. Море было сравнительно спокойно, смолянистую черноту его глади немного рябило легким, загулявшим ветром. Но, похоже, где-то в океане основательно отштормило, докатившись зыбью и сюда – до западной части Южно-Китайского бассейна. Ночь при полной луне была почти прозрачна, и черный абрис впередиидущего мателота просматривался все еще четко – корабль продолжал удаляться, выбирая необходимый интервал в эскадренном порядке. Это был «подопечный» ТАРКР. Справа от него по траверзу маячил много меньший силуэт СКРа «Грозящий», который в составе еще трех «сторожевиков» входил в ближний «круг-коробочку» обороны тяжелого крейсера. Ночью все кошки серы, но эта загадочная подлунная полувидимость придавала обоим кораблям какую-то странную противоречивую гармонию, скрыв детали, братая их общей боевой сутью, но и подчеркивая величие одного перед другим. – Какой же он все-таки здоровенный! – вырвалось у кого-то из сигнальщиков, не заметившего появления командующего и тут же получившего в бок от старшины.