— Дальнозоркость и наблюдательность, Сашенька. — Меня больше поразили выводы. Личный опыт? Ваши друзья разбирали ваш подарок на запчасти? — Просто предположил. Дети же всегда ломают игрушки. В моём детстве не особо было принято устраивать праздники. Только не начинай меня сейчас жалеть, — он предупреждающе поднимает руку. — Я с лихвой наверстал упущенное, будучи взрослым. Так напраздновался, что порой хотелось уехать к чертям, хоть на гастроли в Тьмутаракань, хоть на отдых в какой-нибудь Египет, только бы подальше от официальных поздравлений, ненужных подарков и обязательных банкетов. — Даже и не думала, — пожимает плечами Сашка. — Прекрасно вас понимаю. Даже если статус не обязывает праздновать публично, всё равно напрягают все эти церемонии. Да и что особо праздновать-то после лет двадцати пяти? В детстве да, забавно: друзья, угощения, подарки. А потом… Ещё один повод для поганого настроения. Она успевает сделать ещё пару шагов по серой плитке набережной. Весь город выложили одинаковой плиткой. Поговаривают, что завод, где её делают, принадлежит супруге мэра. Нет, в целом, хорошая плитка, ровненькая, аккуратная. Лучше, чем дырявый асфальт. Но если зимой льёт дождь, а под вечер прихватывает мороз, проще сесть на задницу и докатиться до дома, чем дойти. Особенно со Всеволодом Алексеевичем. Так вот, она успевает сделать ровно два шага прежде, чем его настигает подозрение. — Сашенька… — М-м-м? — А почему мы никогда не праздновали твой день рождения? «Потому что вы никогда не задумывались, существует ли он у меня вообще. И никогда этой темой не интересовались. Мне надо было объявление на холодильнике повесить?». — Потому что я не праздную уже много лет. Говорю же, нечего праздновать. — Как это нечего? Саша! А, то есть, когда он не хочет праздновать и с утра на всех рычит, это нормально. А тут сразу «Саша!». — И когда у тебя день рождения? — Весной. Стоит. Думает. Вероятно, считает, сколько раз они уже пропустили эту знаменательную дату. Сашка легонько тянет его за рукав. — Всеволод Алексеевич, ну чего вы так серьёзно всё воспринимаете? Ну день рождения и день рождения. Я люблю его праздновать ещё меньше, чем вы. Пойдёмте уже, стоим тут посреди дороги, людям мешаем. Людей на набережной и правда много, разгар курортного сезона. Ещё и границы закрыты, так что город переполнен желающими отдохнуть «как в последний раз». Глядя на отчаяние, с которым народ валит на пляж в любую погоду, в море, несмотря на шторм или в прибрежные рестораны, несмотря на дикие цены и сомнительное качество еды, Сашка в который раз думает, что эту страну не победить. И крепче сжимает руку сокровища, стараясь увести его подальше от толпы. На всякий случай. — И сколько твоих дней рождения мы уже пропустили? — мрачно интересуется он. Ну как она и думала. Сашка пожимает плечами. Математика — не её сильная сторона. — Я не считала. Но, поверьте, самый обычный день с вами куда счастливее самого помпезного праздника без вас. Так и будем стоять? Вы нагулялись, что ли? Тогда пойдёмте домой. — Нет! Домой мы точно не пойдём. Мы пойдём праздновать. Сегодня, сейчас! Сразу за все годы! — Ещё не хватало! — Сашка уже сто раз пожалела, что этот разговор вообще случился. — Только не говорите, что мы пойдём в ресторан, а потом в какой-нибудь ювелирный салон, покупать мне подарок. Меня стошнит от банальности. Смеётся. Смешно ему. Сашке вот ни разу уже не смешно. — Боюсь, в ювелирном салоне мы тебе подарок не найдём. Скорее уж надо в военторг идти. Мне кажется, хороший травмат порадует тебя гораздо больше, чем браслет или подвеска. Теперь уже и Сашка смеётся. Они хорошо изучили друг друга. — А травмат-то мне зачем? — От соседей отстреливаться. Кто вчера пыхтел как возмущённый ёжик, когда почтальон в дверь позвонил? Я думал, ты его проклянёшь. — Была к этому близка. Нечего приходить, когда вы отдыхаете. — Ну да, надо заранее расписание вешать на дверь, когда я отдыхаю, когда пью чай, когда сижу на унитазе, а когда у меня приёмные часы. Так, Сашенька, ну если в ресторан ты не хочешь, то у меня есть идея получше. Сашка мысленно стонет. Она надеялась, что он уже переключился, и ей удастся его заболтать и увести домой. Идея у него. Только не хватало. А Всеволод Алексеевич уже бодро шагает в направлении порта, увлекая её за собой. В эту сторону Сашка не любит гулять из-за назойливых парней, предлагающих морские прогулки. Даже если ты выглядишь как типичный местный житель, у тебя одежда с рукавами и уставший от жизни взгляд, они всё равно прицепятся. На их вечное «поехали кататься на яхте» Сашка обычно огрызается «спасибо, у нас своя» и старается побыстрее пройти мимо. Но сегодня она не успевает и рта открыть, как Всеволод Алексеевич сам подходит к одному из зазывал. — Морские прогулки… — начинает тот. — Ага, — охотно соглашается Туманов. — Ну-ка организуй нам приличную яхту. Не надо большую. Но приличную! Чтобы обшивка из дерева и пластика. Не из металла. И капитан трезвый. — У нас все капитаны трезвые, — обижается парень. — Всеволод Алексеевич, не надо, — Сашка пытается слабо протестовать. — Почему не надо? Потому что дорого, потому что на воде может быть жарко, потому что это развлечение для отдыхающих, думает Сашка, но, разумеется, молчит. У него так горят глаза! Они редко у него горят сейчас. Он хочет покататься и её покатать, хочет доставить удовольствие. Как Сашка может ему возражать? — Ты когда последний раз на яхте каталась? А ты знаешь, что я умею ею управлять? — Знаю, — обречённо соглашается Сашка. Они спускаются на причал по качающейся плавучей лестнице. Всеволод Алексеевич придерживает её за плечи. У них странно меняются роли в зависимости от ситуации. Когда он более-менее здоров, сразу чувствуется, насколько он больше и сильнее, ему не сложно одной рукой держаться за перила, а другой держать её. Подходят к яхтам. — Эта сразу нет, — заявляет Туманов, и Сашка слышит уже подзабытые интонации Народного артиста. — Без навеса, мы зажаримся, вон, солнце уже выглянуло. Эта тоже нет, она моя ровесница, что ли? Сашка хихикает. В амплуа артиста Всеволод Алексеевич, конечно, невыносим для совместной жизни, но невероятно прекрасен. — Нам вот эту, пожалуйста. — Именно эта уже зафрахтована, я могу предложить… — начинает парень. Но Всеволод Алексеевич его не слушает, лезет в Сашкин рюкзак, где лежит его портмоне. — Молодой человек, я сказал, нам нужна эта яхта. На два часа. Двойной тариф решит проблему? Сашка закатывает глаза. Ну вот обязательно папика изображать, да? Сколько раз просила так не делать. Отголоски славного прошлого. Он — Туманов, он чего-то хочет, убейтесь все о стенку и расстелитесь ковриком, но выполните его пожелания. Сокровище. Всеволод Алексеевич помогает ей зайти на борт, хотя требуется сделать всего один шаг. Яхта маленькая, но симпатичная. Удобные диванчики, столик под навесом. Мини-бар с минералочкой имеется. Всеволод Алексеевич тут же извлекает из него две бутылки, открывает одну для Сашки. Ухаживает как может. — Надо было, наверное, шампанского купить, — задумчиво произносит он. — Только не это! Нам как раз шампанского не хватает, чтобы через борт … э-э-э… рыбок кормить! — Тебя что, укачивает? — Меня — нет. А вас — да. — Кто тебе сказал такую глупость? — возмущается он. Да вы же и сказали. В нескольких интервью, вспоминая молодость и гастроли в Японии. Как плыли на каком-то небольшом судне три дня. И все три дня … рыбок кормили. — Я прекрасно чувствую себя в море. О, отчаливаем! Посмотри, какая красота, Сашенька! Прибрежный со стороны моря и правда красив. Яхта набирает скорость, Всеволод Алексеевич пристаёт к капитану с очень важными вопросами: сколько узлов ходит эта посудина, есть ли на борту эхолот, потому что ему жизненно необходимо узнать глубину моря, и тому подобное. А Сашка просто откидывается на спинку диванчика, потягивает холодную минералку и наслаждается видом. И чего, собственно, сопротивлялась? Очень приятное развлечение. Главное, компания хорошая. Почему-то хочется закурить. С тех пор, как Всеволод Алексеевич разрешил курение, у Сашки пачка и зажигалка всегда с собой. Она достаёт сигареты и ловит завистливый взгляд Туманова. Она знает, что ему тоже хочется. Нет, не дразнит. Если бы он сказал, она бы бросила. В этом суть его характера, он старается доставить партнёру даже то удовольствие, которое сам не может получить. Подумала и усмехнулась. Очень уж двусмысленно звучит. И да, правило распространяется не только на еду и сигареты. — У нас на борту не курят, — замечает капитан. Сашка не успевает загасить сигарету, как Всеволод Алексеевич вскидывается. — В каком смысле? Вы хотите сказать, что мы два часа за свои деньги должны мучиться от невозможности закурить? А предупреждать заранее не надо, молодой человек? Молодому человеку лет пятьдесят, кстати. Ну да, для Туманова — мальчишка. — Всеволод Алексеевич, не надо, — просит Сашка. Только скандала и не хватало для полного счастья. — Я могу и не курить, ничего страшного. — Нет, я считаю… — Да подождите, сейчас отойдём от порта, и курите на здоровье, — вполголоса цедит капитан. — У нас же город, свободный от курения, чтоб его. По пирсу патрули шастают. До Всеволода Алексеевича доходит не сразу, а Сашка улыбается. Какая интересная смена ролей. Всю жизнь она была цепным псом при его светлости. — Нельзя сразу сказать? — ворчит он, но видно, что уже не сердится. Яхта неспешно выходит из порта, какое-то время идёт вдоль берега, позволяя насладиться видом Прибрежного. Уже очень хорошо знакомым видом. Сашка рассматривает разноцветные жилые высотки и корпуса гостиниц, громаду концертного зала, ажурное здание морского порта. Кто бы ей сказал в детстве, что она будет жить в приморском городе. Сашка! Всеми силами стремившаяся в Москву, уверенная, что её судьба — мегаполис. И даже алтайский посёлок, удалённый от цивилизации, был логичнее, чем курорт. С её характером только в тайге и жить. В точности как мама говорила. Но курорт? С шумными отдыхающими? С вечным праздником на набережной? С ярким солнцем и морем, которое её никогда не привлекало? А вот поди ж ты, смотрит на город с нежностью. Потому что это их со Всеволодом Алексеевичем город. Неважно, море там, не море. Отдыхающие, которых смоет первыми осенними штормами. В октябре утихнет музыка на набережных, снимут яркие афиши неинтересных ей артистов со стены концертного зала. Праздник закончится, а они со Всеволодом Алексеевичем останутся. Наслаждаться тишиной и тёплой осенью их отношений. — Купаться будете? — доносится до неё голос капитана. Сашка и не заметила, что яхта остановилась. Далеко от берега, в открытом море. — Не будем.