– Специалистам удалось проникнуть во внутриутробную жизнь близнецов благодаря ультразвуку и последним технологическим достижениям, позволяющим производить съемку внутри человеческого тела. Таким образом узнали, что начиная с третьего месяца жизни близнецы прикасаются друг к другу ручками и ножками, а потом на пятом месяце входят в контакт губами. Этот волнующий момент получил название «поцелуй близнецов». – Я об этом ничего не знала. Поразительно. – Да, поразительно. Некоторые исследователи полагают, что такое зародышевое поведение влияет на все развитие ребенка после рождения. Что эти первые мгновения, самые первые движения и реакции сопровождают, поддерживают или преследуют его до самой смерти. – Но… Ведь нельзя же помнить этот поцелуй, как и вообще любые события до рождения! – А вот я, наоборот, убеждена, все, что происходило в материнской утробе, глубоко укоренено в нас, как… как шрамы, которые ты носишь на своем теле, которые будут сопровождать тебя до последнего дня. Почему твое тело иногда что-то вспоминает? Почему младенцы, едва родившись, уже реагируют на материнский голос? У Манон сохранилось лишь смутное представление о начале разговора, но это было не важно. Здесь, в темноте, она чувствовала себя спокойно. Та, которую она мысленно осмелилась называть подругой, хотела открыть ей свою тайну. Про какую-то «штуку» у нее в черепе. – Продолжай, Люси. Я тебя слушаю, честное слово, я тебя слушаю. – У близнецов… Очень часто бывает, что один из двух близнецов берет верх над другим. – Теория доминирующего близнеца. – Это не теория. На сей раз дело не в математике. Часто один близнец рождается крупнее другого, потому что присваивает себе больше питания и занимает больше места в утробе… Даже в этом, безусловно, одном из самых таинственных из известных нам мест существуют инстинкты хищничества. Ты говорила об экосистеме жертвы – хищники у животных… Но то же самое относится к жизни в материнской утробе. Люси сделала глубокий вдох. – У меня в квартире есть шкаф… с тонированными стеклами, в котором хранится… моя история. Из-за него я не могу не ходить на вскрытия… потому что я ищу, Манон… я ищу… – О чем ты, Люси? Что ты ищешь? – Ответ на вопрос… – Но, Люси… Что ты такое говоришь? Это какая-то бессмыслица! – Я… Сама не знаю. Я Химера, Манон… Химера… – Химера? Мифологическое чудовище? – Еще хуже… Манон кончиками пальцев гладила Люси по волосам: – Скажи мне, что там, в твоем шкафу. – Во-первых, два снимка УЗИ. На первом – сестры-близнецы на четырнадцатой неделе беременности их матери. – Клара и Жюльетта. А на втором? – Я… Люси вдруг резко села в кровати, она была напряжена, все чувства обострены. – Слышала? – прошептала она. – Что? – Какой-то шум. У двери! Люси выскочила из постели, торопливо натянула штаны и футболку, надела ботинки и бесшумно подхватила свой «зиг-зауэр». – Оставайся здесь… И она исчезла в темноте. Вдруг возле двери раздался сильный шум, затем послышался скрип гравия, звук шагов… Кто-то убегал. Люси выскочила из дому на холод, вцепившись обеими руками в оружие. Ее мышцы напряглись. Через ограду сада метнулась и исчезла в темноте какая-то тень. – Ну уж не в этот раз, мерзкая тварь… Люси перемахнула через преграду, постаралась приземлиться осторожно и бросилась вслед за убегающим незнакомцем. Топкая почва смягчала движения. Воспаленная мышца пока выдерживала. Пока. Несколько раз поскользнувшись, тень свернула влево и углубилась в подлесок. Люси очень скоро удалось сократить расстояние. Человек, бежавший впереди, снова упал. Его грудь опускалась и поднималась. Он перевернулся, выдыхая в морозный воздух облачка пара. Потом попытался подняться, ухватившись за толстый корень. – Не шевелись, или я стреляю! – крикнула Люси, целясь в него с десяти метров. – Клянусь, я это умею! Ни шагу! Посмей только двинуться с места! Беглец замер на четвереньках, словно загнанный волк. – Нет! Нет! – воскликнул он. – Не надо! Люси опустила голову и осторожно подошла ближе. Этот хрупкий силуэт. Этот резкий голос… Неужели… – Повернись! Перед ней – искаженное ужасом лицо подростка. Шестнадцать-семнадцать лет максимум. Люси оставалась настороже. – Что ты делал возле двери? Зачем пытался войти? – Я… не пытался войти! Мне… мне просто сказали… немного пошуметь! И все! Только пошуметь и убежать! – Что ты несешь? Мальчишка расплакался: – Это… Это правда! Возле порта ко мне подошел какой-то человек… Заговорил со мной, дал мне денег и попросил прийти сюда в час ночи и пошуметь! Он… От него воняло кальмарами! Внезапно Люси ощутила, что силы покидают ее. В ловушке… Она порылась в карманах. Наручников не было. – Оставайся здесь! Потому что я все равно тебя найду! Она знала, что больше никогда его не увидит. Но либо он, либо Манон. Не раздумывая, Люси бросилась к дому. Подлесок. Море грязи. Ограда. Гравий аллеи. Распахнутая входная дверь билась о стену. Следы грязи на ковровом покрытии. Чужие следы. В спальне пусто. На полу валялся «N-Tech» с разбитым экраном… 38 – Эрван? Вы Эрван Мальгорн? Слабые лучи утренней зари осветили мужчину в красной непромокаемой куртке и желтых рыбацких штанах. Он явно кого-то ждал в порту. Люси представляла себе старого морского волка с густой засаленной бородой и резкими чертами лица. Но он оказался совсем другим. У Эрвана было узкое лицо, длинные черные бакенбарды и аккуратная прическа. Примерно лет тридцати. Рыбак нового поколения. – Где Манон? – спросил он, с недоверием глядя куда-то поверх плеча Люси. Круги под глазами, потрескавшиеся от морского воздуха губы. Лейтенант полиции сжала кулаки под непромокаемой накидкой. – Не знаю. С вами поеду я. Стиснув зубы, Эрван потер ладони. Вдали, между восходом цвета кипящей лавы и непроглядной тьмой вод, понемногу занимался день. – Она говорила мне о кудрявой блондинке! – прокричал он, стараясь перекрыть сильный порыв ветра. – В случае, если она не придет!